— Причем сильный, — Лихо задумчиво смотрела на свою пленницу. — Если ты не знала, я разрушаю чужие искры. Твою тоже, но это не мешает тебе по чуть-чуть создавать капельки льда, который прикрывает тебя уже сам по себе. Знаешь, если тебя не очень сильно накажут, я бы с тобой пару раз позанималась. Это могло быть полезно нам обеим. — Я не против, — пискнула Анна. Она только сейчас поняла, что новая искра ее совсем вымотала. Она ее плохо контролировала, использовала без всякой оглядки на цену, которую придется заплатить. И вот пришло время… — Ты как? — Лихо убрала ногу в сторону, присела рядом с Анной и положила руку ей на лоб. Ладонь была мягкой и такой горячей. Приятной. Почти как у мамы. — Наверно, я сейчас в обморок… — сказала девочка и на самом деле потеряла сознание. Через пару часов Анна пришла в себя уже в своей комнате. Рядом сидел отец, и на его лбу было непривычно много морщин. — Папа, прости, — первым делом вырвалось у девочки. — Я не хотела тебя подвести. — Не думаю, что ты тут виновата, — ответил тот. — Правильно, это все наследник. Его письмо, а я просто хотела ему помочь, вывести к мостам… — Письмо было подложным, — просто ответил отец, и сердце Анны на мгновение замерло. Вся романтика мигом выветрилась из головы, она принялась анализировать информацию, как ее учили, и через пару мгновений все стало очевидным. — Дмитрий? — Да, он подготовил письмо. Он же через него вложил тебе идею, что наследника нужно вывести в определенное место и в определенное время. Пока непонятно, это была просто манипуляция или здесь замешан еще и менталист. Твой брат отказался давать показания. — И что случилось бы дальше, если бы у меня получилось вывести Григория? — глаза Анны расширились. — Мы не знаем, — отец хмурился. — Рядом были люди Адвоката, несильные, но максимально эффектные громилы. А еще твой брат с учителем. — Они хотели устроить спасение принцессы? — выдохнула девушка, и Урусов-старший, несмотря на всю серьезность ситуации, не смог сдержать улыбку. — Да, именно так я и думаю. Бандиты нападают, твой брат с учителем ему помогают, и благодаря этому входят в ближний круг наследника. — Дмитрий использовал меня? — глаза Анны заледенели. Девочка неожиданно поняла, что в глубине души почувствовала фальшь еще как только прочитала письмо. Но ей так не хотелось верить в свои подозрения, что она просто загнала их в глубины подсознания. Так глубоко, насколько только возможно. Впрочем, даже оттуда лед подозрения пускал щупальца в ее сердце, пока не добился своего… Анна подняла руку, и вокруг ладони закрутилась маленькая вьюга. Она была красива почти как свет тысячи драгоценных камней и в то же время она была отвратительна. Символ предательства одного из самых дорогих для нее людей. — Что будет с ним? — спросила девочка. Отец не ответил на прошлый вопрос, ему тоже было над чем-то сейчас подумать. — Он будет изгнан из столицы. Сможет бывать тут максимум два дня в году и только под ответственность тех, кто его пригласит. — И ты? — И я буду его приглашать. Надеюсь, он сможет перерасти эту ошибку. Сделать ее своей силой. — Не знаю, смогу ли я ему теперь доверять, — Анна расслабилась, и ее тело как будто растеклось по кровати. За один день вся ее прошлая жизнь пошла трещинами. Появится ли когда-нибудь тот, кто поможет ее собрать? Николай Дмитриевич Урусов Выйдя из спальни дочери, князь поднял правый кулак и посмотрел на него. Он был весь в ссадинах, словно им со злости били по каменной стене. Долго и исступленно. Неожиданно зазвонил телефон. — Как она? — спросил женский голос с той стороны. — Опустошена. Спит. Надеюсь, мои дети окажутся достаточно сильны, чтобы этот мир не сломал их. Как же мне хотелось помочь им. Остановить… — Ты знаешь, что твое время ограничено. Твоя жена купила тебе всего десять лет. — Я знаю! И я сам решил, что если опекать их, то потом они могут просто не выжить. Но изгнание и ледяная искра!.. Не слишком ли высока плата? — Думаешь, ледяное сердце не может любить? — женский голос звучал тонко и мелодично. — Да, чаще всего так и бывает. Игиги не любят это признавать, но искра — это отражение души. Вот только сильная душа плевать хотела на мороз и лед. Если твоя дочь найдет свою половинку, то они растопят их и даже не заметят. — Хотелось бы верить. Впрочем, о Дмитрии я действительно волнуюсь больше. Этот его учитель… — Ты тоже заметил, что тот искушает его тьмой? — Заметил и хотел бы остановить! — Твой сын уже был поражен. Ты же знаешь, что спасти тех, кто поддался тьме хоть немного, нельзя. Они либо сами проходят свой путь и сами отказываются от нее, либо — никак. — Как же ненавижу с тобой общаться. Ты слишком много знаешь. — Не ври. Я же понимаю, что ты ненавидишь меня совсем за другое. Жалеешь, что тогда освободил? — Жалею! Было слишком молод, горяч, не думал о последствиях. — Так всегда и бывает. Кстати, хотела сказать… — А я думал, плохие новости уже закончились. — На этот раз новость хорошая. Новая искра твоей дочери, она интересная. На вид обычный мороз, но в то же время и нет. Она не призывает лед, а создает его. Мелочь, но мелочь, которая может дать очень много в правильных руках. — И ты?.. — Я хотела бы иногда с ней заниматься. Надеюсь, ты не против? — Разве я смог бы тебе отказать? — Ты? Ты бы смог. Ты бы сразился насмерть с кем угодно ради семьи и, возможно, даже победил… Но сейчас ты рад, что я на вашей стороне. — Иди в задницу! — князь не выдержал, и привычная броня этикета дала трещину. Женщина на том конце телефонной линии расхохоталась. Глава 2 Пожарский Поход в осколок начался с пары неожиданных открытий. Первое: с нами ехала Лихо. Второе: они с Анной оказались знакомы. Более того, они периодически тренировались вместе. Я слушал их болтовню и невольно радовался, что без маски Пустого девушка в черном плаще никак меня не узнает. После нашей с ней первой встречи я поспешил сбежать, сославшись на дела, и вернулся уже в образе князя. Пожалуй, именно так я и буду проводить тут большую часть времени. А маска и боевая раскладка — это для экстренных случаев. — Кстати, не представишь мне своего парня? — Лихо знакомым жестом склонила голову набок, оценивая меня рядом с Анной. — Князь Пожарский, — Королева ни капли не смутилась, словно они уже успели меня обсудить. В этот момент на крыльце показался Николай Дмитриевич. Князь был в генеральском походном мундире, на лице застыло строгое каменное выражение. Он поприветствовал собравшихся, а потом скинул согласованный с губернатором маршрут по городу. Через минуту все улицы на нашем пути начнут перекрывать, и мы меньше чем за полчаса доедем до военного аэродрома возле села Пулково. Туда же отправится и прикрепленный к нам полк. Ну и грузовики одиночек вроде меня. — Пара минут, — я покинул Анну и Лихо, связался с ветеранами и тоже скинул им точку назначения. — Парень, с тебя простава, — тут же донеслось с той стороны. — Что? — удивился я. — Это мы твоему братцу, — ответил довольный Бормотун. — Пожарский! — донесся наигранно трагичный голос Муравья. — Они заставили меня поспорить, откуда мы полетим. И я проиграл. — А нечего было сомневаться, что мы угадаем, — важно добавил Бормотун. — Кстати, мы уже на месте. Первые. Даже еще не все транспортные дирижабли прилетели. — А я, вообще, думал, мы сразу на машинах к осколку поедем, — признался я.