Роза выдохнула. – А кто появился первым – Арт Фиш или Доктор Фиш? – Трудно сказать. Одна из программ искусственного интеллекта называлась «Арт Фиш», – сказал Фец. – Существовал также прототип вакцины с рабочим названием «Доктор Вирусов». Так получилась теперешняя инкарнация – Доктор Арт Фиш, ДВ. Взгляд Сэм переместился на компьютерную систему на столе. – И теперь он тут? – Не думаю, что он размещается в каком-то определенном месте, – сказал Фец. – Он во всех сетях, но ядро программы, если к нему вообще применим такой термин, скорее всего, сосредоточено в «Автоответчике Доктора Фиша». – А что это за программа? Фец посмотрел куда-то мимо нее вдаль, задумчиво сощурившись. – Наверное, можно назвать ее вирусом, хотя это и не совсем точно. Это не отдельно взятый вирус, а скорее несколько, плюс множество частей от ряда других вирусов. Кроме того, во многом это уже вовсе не вирус. Я хочу сказать, уф… Ну ладно, попробую. Каждый раз, когда в инфолайне открывается новый вход, при этом первом соприкосновении с Артом он «заражается». Причем нет ни одной части сети вне Арта. Арт везде, но его внимание – нет, если вы понимаете, что я имею в виду. Роза покачала головой. – Ты имеешь в виду сеть Лос-Анджелеса, штата, всего континента или… – она нахмурилась. – Всего мира? Фец кивнул. – Тогда должны быть и другие люди, которым это известно, – сказала Сэм. – Не можем же мы быть единственными, кто знает, что в сети кто-то… проснулся. – Люди видят только то, что хотят видеть. – Пожал плечами Фец. – Вполне возможно, что знает кто-нибудь еще – у нас в стране или где-то в другой части света. Но пока никто не обмолвился об этом ни словом. – Ты тоже ничего не говорил, – выдвинула обвинение Сэм. Он широко улыбнулся. – Ну, я вообще не особенно разговорчив, Сэма-Сама. – Точно, – хмыкнула она. – Есть, по крайней мере, еще один человек, который разделяет наше знание о Докторе Фише и выполняет функцию хранителя и архивариуса бесконечно изменяющихся файлов Арта. В закодированной форме, конечно, – сказал Фец. – Я уверен, есть и другие. Просто статистически обязаны быть. Но они должны были специально искать его. Вы ведь знаете, как люди пользуются сетью. Для большинства это просто удобство, наподобие автомобиля, телефона или холодильника. А у некоторых такого удобства нет, вот и все. – Значит, ты специально искал, – задумчиво сказала Сэм. Фец кивнул. Она подалась вперед. – Почему? Он улыбнулся. – Мне показалось это естественным. Ну как, теперь покажешь мне восстановленные Артом данные? – Может быть, стоит сначала провести тест Тьюринга[21]? – О, Арт разумен, – уверенно сказал Фец. – В этом нет никаких сомнений. Вопрос в том, человеческий ли у него разум? – Возник из катастрофы и хаоса, – сказала Роза. – По-моему, вполне по-человечески. Глава 18 Волынить оказалось на удивление легко, – может оттого, что даже врать особенно не пришлось. Защита системы у перца была лучше, чем все, с которыми Кили сталкивался раньше. Хотя и ее можно было пробить. Ничего непробиваемого не бывает. Первые два дня после контакта он просто выжидал, и Ривера его не торопил. Да и что он, собственно, мог предпринять? Но в это утро Кили, похоже, получил ответ на данный вопрос. Едва проснувшись, он ощутил какое-то отупение, все реакции были замедлены, словно они всю ночь надирались с Джоунзом на Мимозе. «Вот сукин сын», – вяло подумал он. Вроде одежда, которую прислал ему Ривера, ничем особенным не пахла, но на всякий случай Кили решил остаться нагишом. Ривера мог распылить что-то в воздухе, чтобы притупить обоняние – и зачем он, дурак, сказал, что догадался об обработке одежды? «Даже когда ничего не употребляю, все равно туплю», – мрачно подумал Кили, садясь за терминал. Потянулся было к клавиатуре, но тут накатила совершенно непреодолимая волна усталости. – Вот дерьмо, – пробормотал он, опуская голову на руки. – Мне нужно несколько копий загруженного материала и всего, что ты выловил еще, – раздался сзади голос Риверы. Хорошо хоть рефлексы у него теперь настолько притупились, что он даже не дернулся и не доставил Ривере хотя бы этого удовольствия. Кили оглянулся через плечо. – Не слышал, как ты вошел. У меня есть только копии того первоначального материала, – сказал он, протягивая пластиковый закрывающийся пакетик с двумя чипами. – Пока больше показать нечего. Подойдя к столу, Ривера взял пакетик и при виде наготы Кили чуть приподнял бровь. – А к концу дня будет? – задал он вопрос своим не допускающим возражений тоном управляющего. Будто обращался с одним из своих кабальных подчиненных. Наподобие того перца. – Зависит от того. – Кили широко зевнул, даже не пытаясь прикрыться, – когда здесь этот конец наступает. – Скажем, часам к пяти или около того. Кили пожал плечами. – Часам примерно к трем я войду в систему. Может быть, удастся быстро скопировать содержимое буфера. Качество при этом будет неважное, причем я не могу гарантировать, что таким образом удастся получить что-либо целиком… – Так ты можешь сделать это или нет? – Не знаю, – раздраженно сказал Кили. – Да. Может быть. Я действительно не знаю. Если вы перестанете тут ходить и все вынюхивать, может быть, мне удастся подключиться в нужный момент. Казалось, Ривера разглядывает его с недосягаемой высоты. – В последние несколько дней никто тебя не трогал. Возможно, тебе требуется помощь. – Так значит, сегодня ночью это вы мне так помогли? – резко сказал Кили. – Лучше бы вы меня поскорее из этого состояния вывели, а то вот придете сюда часам к пяти, а на кресле вместо меня останется только кучка дерьма. – Ты просишь врачебного вмешательства? – вежливо спросил Ривера. – Мне кажется, ваше долбаное врачебное вмешательство уже произошло. – От ярости он начал просыпаться. Это было здорово. – Думается, лучше бы начать выводить из меня эту гадость, прежде чем подоспеет время предстать перед исправительным комитетом, если не хочешь объясняться перед ними дольше меня. – Комитет отменил обычный физический осмотр, учитывая выдающиеся успехи «Диверсификации» по работе с совершившими тяжелые правонарушения и направленными на исправление преступниками, – жизнерадостно сообщил Ривера. – Есть еще какие-нибудь вопросы? Хорошо. Продолжай наблюдать за Людовиком… – За кем? – За тем, кем наблюдаешь, нашим сотрудником. Подключись, добудь все, что сможешь, и сними три копии. Я вернусь, чтобы их забрать, около пяти. Запомнишь? Кили почувствовал себя так, словно из него выпустили весь воздух. Надо было догадаться, что они подкупят исправительный комитет. Они могут подкупить кого угодно. Он снова зевнул. – Ни за что не забуду. – Сделаешь – дальше можешь отдыхать. Посмотри инфолайн, выпей коньяка. Но будь готов к отъезду. От его слов Кили стало не по себе. – О? Повезете меня в Мексику на каникулы? – медленно спросил он. – Я еще не решил окончательно, – сказал Ривера. – Сейчас или через месяц – особой разницы нет. Впрочем, тебя это не должно заботить. Просто приготовься. – Он кивнул на консоль. – В данный момент Людовик должен быть в сети. Советую сейчас же попытаться подключиться и добыть как можно больше. У меня сегодня вечером важная встреча, и мне понадобится этот материал. Кили облокотился на стол и медленно начал вводить необходимые для проникновения в программу перца комбинации, пока не услышал, как дверь за Риверой затворилась. Тогда он снова откинулся на спинку кресла и принялся соображать. Узнать, что Кили проникал в программу, но ничего не загрузил, Ривера мог без труда: достаточно заглянуть в записывающий все его действия «черный ящик». Но, по-видимому, времени по своей занятости на это он еще не нашел, поэтому пока хорошие ребята на какое-то время в безопасности. Черт, да может, перец сейчас вовсе и не в сети. Может, отмеченная активность его системы – всего лишь следы уборки перед тем, как сделать отсюда ноги. Только вот Ривера слишком уж уверенно заявил: «В данный момент Людовик должен быть в сети». Людовик. Отец Сэм, Гейб. Больше некому. Черт. Почему она не сказала, что у нее в «Ди-Ви» работает отец? Знай он об этом, – может, предложил бы ей сработать на пару, вместо того чтобы лезть в пасть дракона в одиночку. Хотя Сэм, скорее всего, отказалась бы, и, как ни крути, он все равно приземлился бы тут. И думать об этом теперь ни к чему. Но оставался вопрос: что Людовик делал сейчас? Просто ждал, пока топор Риверы опустится ему на шею? Кили попытался вспомнить, что Сэм рассказывала ему о своих родителях. Она с ними не ладила, это он знал точно, но, вроде, больше с матерью, чем с отцом. Кили откинулся в кресле, положив одну руку на клавиатуру. Жаль, что этот перец не хакер. Будь он хакером, мог бы раздобыть вирус, может даже «Доктора Фиша», тогда бы Кили послал его Ривере, а тот передал вирус дальше тем шишкам, задницы которых вылизывал. Ну да ладно, он и сам справится. «Фиша», правда, у него нет, но кое-что собственного изготовления в закромах найдется… Нет, таким образом он лишь немного оттянет неизбежную кару или даже усугубит положение. Ривера, конечно, предъявит вирус исправительному комитету, и тогда придется чистить Ривере ботинки еще пару десятков лет. Кили вздохнул и продолжил процедуру проникновения в систему Гейба. Через пару часов он туда проник и продержался тридцать минут, прежде чем система его снова выбросила. Он отсоединился и сделал три копии, как и велел Ривера. А потом запустил просмотр. Ривера обделается. В запись попало примерно пятнадцать минут программы перца – скорее всего, из энергозависимой памяти, которую он забыл стереть. Остальное – сплошь реклама: завершенные ролики, наброски, первоначальные сценарии, списки реквизита. Один из клипов – о бронежилетах – ему даже понравился: парень идет по опасному кварталу, где в него стреляют, бросают ножи, стремятся побить, но ему все как с гуся вода; потом он добирается до своего офиса, садится за компьютер и на экране загорается надпись: «Тебя взломали! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!». Парень поворачивается лицом к зрителям и говорит: «Вот от этого бронежилеты Гилдинга не могут вас защитить». В кадр входит женщина, наклоняется к нему, целует в губы, выходит; парень глядит ей вслед и добавляет: «И от этого тоже».