Переведя дух, я беру нужные краски и иду в класс. Я уже решила, каким хочу сделать фон – и что мне надо сделать, чтобы написать его. Будем надеяться, что чудовища Кэтмира не станут пытаться убить меня до того, как мне удастся воплотить мой замысел. Впрочем, время у меня еще есть. Глава 18. По-моему, у меня была амнезия раз… или два – Давай, Грейс, просыпайся. Если ты сейчас не встанешь, то пропустишь завтрак. – Я хочу спать, – бормочу я, перевернувшись на живот, чтобы оказаться подальше от раздражающе бодрого голоса Мэйси. – Я знаю, что тебе хочется спать, но ты должна встать. Через сорок минут начнется урок, а ты еще даже не приняла душ. – К черту душ. – Я хватаю одеяло и натягиваю его на голову, закрыв глаза, чтобы не видеть его ярко-розовый окрас. И не дать повода Мэйси подумать, будто я проснулась. Потому что это не так, точно не так. – Греееейс, – хнычет она, изо всех сил дергая одеяло. Но я вцепилась в него мертвой хваткой и ни за что его не отпущу. – Ты пообещала Джексону, что через пять минут встретишься с ним в кафетерии. Тебе придется встать. Звук имени Джексона, в конце концов, пробивает мой ступор, и Мэйси удается стащить с меня одеяло. Холодный воздух обдает мое лицо, и я тут же снова тяну на себя одеяло, хотя и вполсилы, все так же не открывая глаз. Мэйси смеется. – Похоже, мы с тобой поменялись ролями. Обычно это меня бывает трудно растолкать. Я снова пытаюсь вцепиться в одеяло, и на сей раз мне удается поймать его уголок. – Дай сюда, – прошу я, чувствуя себя такой уставшей, что даже не могу представить, как мне вообще удастся встать. – Ну уж нет. У тебя сейчас урок истории ведовства, и ждать тебя никто не будет. Давай, шевелись. – Она дергает одеяло изо всех сил и наконец полностью стаскивает его с кровати. Я резко сажусь, готовая умолять ее оставить меня в покое. Но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Мэйси хватает меня за плечи. – О господи, Грейс! Что с тобой? – Она начинает лихорадочно ощупывать мои плечи, спину, руки. Паника, явственно звучащая в ее голосе, окончательно изгоняет туман из моей головы. Я открываю глаза и вглядываюсь в ее лицо, на котором написан еще больший ужас, чем тот, который слышится сейчас в ее голосе. – В чем дело? – спрашиваю я, затем опускаю взгляд и застываю, видя, что передняя часть моей лиловой толстовки залита кровью. Меня парализует ужас, сердце подскакивает к горлу. – О боже! – Я вскакиваю с кровати. – О боже! – Не шевелись! Дай мне посмотреть! – Мэйси хватает мою толстовку и резко, одним движением стаскивает ее с меня через голову, так что на мне остается только топик. – Где у тебя болит? – Не знаю. – Я прислушиваюсь к себе, но у меня ничего не болит. Нет ничего такого, что могло бы вызвать такую кровопотерю. Мой топик остался белоснежным – никакой крови. А значит… – Она не моя. – Она не твоя, – одновременно со мной говорит Мэйси. – Тогда чья? – шепчу я, и мы в ужасе смотрим друг на друга. Она моргает. – Ну, ты-то ведь должна это знать. – Должна, – соглашаюсь я, ощупывая свои руки и живот в поисках каких-нибудь ран. – Но не знаю. – Ты не знаешь, откуда взялась вся эта кровь? – изумленно вопрошает она. Я с усилием сглатываю. – Понятия не имею. Я ломаю голову, пытаясь вспомнить, как пришла сюда из студии минувшей ночью, но у меня ничего не выходит. Нет даже той огромной стены, которая блокирует остальные мои воспоминания, есть только… пустота. Пустота, где ничего нет. Жуть. – И что же нам делать? – чуть слышно шепчет Мэйси. Я качаю головой. – То есть ты не знаешь? Она недоуменно пялится на меня. – Да откуда мне это знать? – Ну, не знаю. Наверное… Вообще-то… – Я поднимаю руки, чтобы убрать с лица волосы, и тут до меня доходит, что мои ладони и предплечья тоже в крови. Нельзя паниковать. Нельзя паниковать. – А что вы обычно делаете, когда здесь происходит нечто подобное? В ее взгляде отражается еще большее недоумение. – Не хочу тебя пугать, Грейс, но ничего подобного здесь никогда не бывало – во всяком случае, до твоего приезда. Я прищуриваюсь. – Фантастика. Спасибо, теперь мне стало куда спокойнее. Она машет рукой, словно говоря: «А чего ты хотела?» Прежде чем я успеваю отреагировать, мой телефон гудит – на него пришло несколько сообщений. И мы обе одновременно глядим в ту сторону, где он лежит. – Тебе надо посмотреть, что там, – шепчет Мэйси. – Знаю. – Однако я даже не пытаюсь подойти к моему письменному столу, где заряжается телефон. – Хочешь, я посмотрю, что там? – спрашивает она после того, как раздается еще серия вибраций. – Не знаю. Мэйси вздыхает, но ничего не говорит. Возможно, потому, что не меньше моего боится узнать, от кого сообщения. И почему он их прислал. Но мы не можем прятаться вечно, и когда приходят еще несколько сообщений, я скрепя сердце говорю: – Хорошо, посмотри. Я не хочу… – Я опять поднимаю руки и опять вижу покрывающую их кровь. Мне ужасно хочется смыть ее, но в моей голове всплывают сцены из фильмов про полицейских. Если я сейчас смою кровь, не станет ли это уничтожением улик? Признанием вины? Это кажется ужасным, но я сейчас покрыта чьей-то кровью, а я понятия не имею, как это произошло. Может, я и пессимистка, но, кажется, мне светит тюрьма. И я знаю, что мне следует беспокоиться о том, кому я могла причинить физический вред, но, черт побери, я вовсе не чувствую себя виноватой, если кто-то напал на меня в туннелях, а я дала отпор. У меня тоже есть права. Я тяжело вздыхаю. Почему это звучит так, будто я уже готовлю речь в свою защиту? – О нет, – говорит Мэйси, просмотрев мои сообщения. – Это от Джексона. О нет… – Что там? – Я сразу же забываю про улики и торопливо подхожу к столу. – Я что, поранила его? Это его кровь? – Нет, не его. Я чувствую такое облегчение, что у меня начинает кружиться голова. Но по лицу Мэйси видно, что Джексон сообщил мне нечто ужасное. – Что там? – наконец шепчу я, когда молчание становится невыносимым. – Что произошло? Она не смотрит на меня, а вчитывается в сообщения, как будто хочет удостовериться, что все поняла правильно. – Он извиняется за то, что не встретился с тобой за завтраком. Он сейчас в кабинете моего отца. – Почему? – Ужас затапливает меня еще до того, как Мэйси отрывает взгляд от телефона и затравленно смотрит на меня. – Потому что ночью произошло нападение на Коула. Судя по всему, за пару дней в лазарете он оклемается, но… – Она делает глубокий вдох. – Кто-то выкачал из него огромное количество крови, Грейс. Глава 19. С поличным