Я вернулась и перенесла ее. Теперь я знаю, как это делается: опутать Виту зеленой сетью воздушной магии, и тогда она станет легче перышка, а потом просто взять за руку и повести за собой. – Слушай, мы ведь теперь с тобой на гору Воздушников в любой момент заберемся! – восторженно сказала она. – Надо им как-нибудь засаду там устроить, этим надменным небожителям. Как хорошо, что друзья воспринимали мой проснувшийся дар с восторгом, а не с завистью. Хотя было бы чему завидовать. Выйти один на один против бестий – тот еще повод для радости. Думаю, они тоже это понимали. Едва я вспомнила об этом – кровь отлила от лица. – Бестии? – спросила Вита, коснувшись руки. Она уже без слов понимала, что я чувствую. Я кивнула. – Ничего. Мы все поможем! Все будем рядом! И Ран, я уверена, тоже… Ран! О нет, Вита, ты ведь знаешь, как мне больно даже думать о нем. Но в этот раз Вита не стала молчать, как обычно это делала. – Кора, тебе надо с ним поговорить! Его вины в произошедшем нет. Если уж и винить кого-то, то его родителей. Представь, что он был болен! Ты ведь не станешь осуждать его за болезнь? – Ох, Вита… Спасибо тебе за все. Я понимаю, но… – Ты даже больше на меня можешь обижаться, ведь я действовала в трезвом уме и твердой памяти. Но меня ты простила! – Вита, ты не знала всего, а когда узнала – повела себя как настоящий друг. – Пф, – сказала Вита, что означало должно быть: «само собой». – А Ран… Мне просто больно, и все. Я не обманываю и не пытаюсь строить из себя недотрогу. Просто не могу быть рядом… И все же Вита настояла на нашем разговоре. Вот так я оказалась сидящей на скамейке в саду. Делала вид, что читаю «Устав», а на самом деле формулы подчинения рассыпались в голове на отдельные слова – я читала одну страницу вот уже несколько минут, но не могла запомнить ни строчки. Стоило мне остаться одной хотя бы на несколько минут, он неизменно оказывался рядом. Вот и сейчас появился словно по волшебству. Накинул мне на плечи свою мантию. Я мысленно твердила себе: «Он просто друг!» Так знакомо, да… Все повторяется. И сначала все шло неплохо, будто вернулись старые добрые времена. Я вдруг поняла, как соскучилась по нему – по нашим разговорам, по шуткам. Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Я даже смогла коснуться его руки и не обжечься при этом. А потом Ран наклонился и поцеловал меня. И то, что я так старательно сдерживала в себе, всколыхнулось снова. Я честно пыталась терпеть – может быть, боль утихнет? Но пожар в моей крови разгорался с каждой секундой все сильнее. Любовь. Ненависть. Любовь. Ненависть. Огонь жжет, Ран. Огонь жжет. Я убежала, сославшись на магистра Толли, а потом долго стояла, спрятавшись за деревьями, и не могла отдышаться. * * * На следующий день была запланирована серьезная проверка. Мне дали достаточно времени на то, чтобы выучить формулы подчинения. Теперь нужно понять – работают ли они. На полигоне меня ожидали пятеро – Терран Аквидус и магистры боевых заклятий всех четырех стихий. Шестеро, если считать железный ящик. Вернее, бестию, что скрывалась внутри. – Кто у нас сегодня? – спросила я как можно беспечнее. Как отлично я научилась управлять голосом – никто даже не догадался о том, как мне страшно. Вот бы еще сердцем научиться так управлять – оно, подлое, так и норовило выскочить из груди. – Твой старый знакомый – полипис, – улыбнулся директор, но улыбка вышла неестественной: он тоже боялся. – Но сначала повторим формулу подчинения. Формулы подчинения, когда я только начинала их учить, показались мне откровенным бредом. Правда, Крис с самого начала объяснил – слова не имеют значения, здесь главное сочетания звуков и концентрация на них, просто чтобы легче было запомнить, он облек их в стихотворную форму и попытался придать хоть какой-то смысл. «Сила пятой стiхii превратiт слова в могучiю энергiю», – написано было в книге. А дальше Крис говорил о том, что изначально подчинил своей воле полиписа исключительно силой магии, но это так вымотало его, что он начал искать новые способы и нашел. Формулу подчинения полиписа я помнила отлично: первым делом я выучила именно ее. Я кивнула директору и произнесла: Шорох, шуршание, шепот и шелест. Ветер и вечер в вереск оделись. Плачи в полночных озерах и плеск, Стоны и звоны, топот и треск. – Звучит как детский стишок! – произнес знакомый голос за моей спиной. Я обернулась. Ран стоял, скрестив руки на груди, волосы взлохмачены ветром. – А вас кто-то приглашал, студент Маринер? – сурово поинтересовался директор. – Я сам пришел, – дерзко ответил Ран и сверкнул нахальной белозубой улыбкой. Что-то в его взгляде ясно говорило о том, что прогнать его будет сложно. Директор, вероятно, тоже это понял. – Вот там и стойте. Ближе не подходите, – буркнул он. Ран только слегка наклонил голову, и я поняла, что в случае чего он ослушается приказа и окажется рядом со мной. Вот ведь неугомонный. Сколько раз надо дать ему понять, что я не хочу его видеть? Но я почему-то улыбнулась против воли. И поняла, что больше не боюсь. Глава 36 Ожидание Да и чего бояться. Пусть у меня в руках сейчас нет даже меча, но зато в моем распоряжении сила всех четырех стихий. Вернее, пяти. Хотя, признаться, пятую стихию я никак пока не ощущала в себе. Я видела внутри себя магию огня, воды, воздуха и земли – каждая из них была своего цвета, но пятая стихия пока никак себя не проявила. Магистр Темперо накрыл защитным полем меня и ящик, оставив нас наедине друг с другом. Краем глаза я заметила, что Ран подошел еще ближе, но директор остановил его упреждающим жестом. – Она должна сама, – сказал он твердо. Да, я должна сама. Все получится. Я несколько раз вздохнула и толкнула стенки ящика воздушной волной, открывая его. Мы заранее договорились, что я сделаю это, когда посчитаю нужным. – Ну, привет, – сказала я черному дымному облаку, что зависло передо мной. Полипис был сонный и вялый, даже не знаю, отреагирует ли на формулу подчинения. Магистр Толли подумал о том же: – Кора, расшевели его немного. Те твари, что встретятся в настоящем бою, не станут висеть пыльным кульком. Я сотворила огненный жезл и слегка притронулась к бестии. Все время забываю, какими они могут стать стремительными, если чувствуют опасность! Полипис в мгновение почернел и развернул свои стрекательные щупальца. В одну секунду. Ощетинился, заверещал и совершил бросок в мою сторону, так что я отпрянула, оступилась и упала, инстинктивно закрываясь руками. – Кора! – крикнул Ран. Уверена, он готов был кинуться на помощь, но я обернулась и крикнула: – Нет, я сама! Это просто минутная растерянность, я должна с ним справиться. Глядя во все глаза на полиписа, который завис на месте в обманчивом оцепенении, я медленно поднялась сначала на четвереньки, потом на ноги. Кстати, вопль полиписа теперь меня не оглушал – голова мыслила вполне ясно. Я протянула руку, будто хотела погладить большую, хотя и жутко страшную собаку. Полипис застрекотал, как огромное насекомое, щупальца распустились веером вокруг него. – Тихо, тихо, – прошептала я, пытаясь сосредоточиться и вспомнить слова. Я была уверена, что разбуди меня ночью – я и то без труда повторю их. Слишком самонадеянная я была. Все эти «трески» и «шорохи» перемешались в голове. Я только стояла, чуть-чуть шевеля пальцами, и повторяла: – Тихо, тихо… Полипис был тихий, да. Угрожающе, смертельно тихий. – Кора, – сказал директор, понимая, что дальше тянуть некуда. – Опутай его петлей и сожги. Завтра попробуем… – Кора, – вдруг перебил его Ран, – слушай и повторяй. Шорох, шуршание, шепот и шелест…