Но он замолчал, так как вдруг понял то, что с ним случилось. Все деревья кругом были полны обезьян, которые прыгали и болтали, радуясь той беде, которая стряслась над их жертвой. Шум разбудил Ардара и Неда, и те поднялись в своих койках и глядели вниз, не понимая, в чем дело. Пламя костра горело еще достаточно ярко, чтобы при свете его разглядеть фигуру Гарри, который был в такой ярости, в какую только может придти молодой американец. — Что случилось, Гарри? — спросил Нед. — Нельзя сказать, чтобы пустяк, — отвечал тот, потирая ушибленные места тела. — Одна из этих проклятых обезьян перегрызла веревку моего гамака, и я полетел вниз головой, ударяясь о сучья и ветви, и гамак вслед за мной! — Ты сильно расшибся? — Немного, но главное чувствую страшную злобу. Хотел бы я знать, которая из этих обезьян проделала со мной эту штуку, я бы поймал ее! Ардара, посмеивавшийся про себя, сказал: — Это вон так обезьяна, что по ту сторону огня. Она как раз трещит там что-то про вас, и все они до смерти хохочут! — Так это и есть так негодная? — сказал Гарри, разглядывая обезьяну. — Ну, хорошо же, ей достанется от меня хорошенький удар, который поднимет ее высоко наверх! Точно дразня мальчика, обезьяна как раз в это мгновение повернула к нему голову, точно глядя по направлению парохода. Гарри увидел, что минута благоприятна, и, перескочив через костер, поддал ногой так сильно, что обезьяна должна была бы взлететь на несколько футов от земли. Но, точно предчувствуя его намерение, она быстро увернулась от него, а Гарри, потративший все свои силы на это удар, миновавший обезьяну, потерял равновесие и растянулся на спину. В то же время обезьяна, отскочив на несколько шагов, обернулась и принялась трещать и вертеться больше прежнего. Ардара и Нед разразились громким хохотом, так как вся эта сцена вышла в высшей степени забавной. — Ну, если мне не удалось поднять на воздух виновницу моего несчастия, то можно попробовать это и с другими обезьянами! — сказал Гарри. — Могу вас уверить, что в таком случае нам пришлось бы простоять здесь еще целый день. На будущее время, Гарри, если вам придет охота этих заниматься, то просите кого-нибудь подержать обезьяну, пока будете метиться в нее ногой. Иначе можно таким образом перескочить и через реку: стоит только поддать ногой, как вы только что сделали, и вы мигом перелетите через нее. К Гарри вернулось его хорошее настроение, пока шли эти веселые переговоры. Ардара и Нед спустились на землю; в огонь подбросили хворосту, чтобы он освещал большее пространство вокруг, и все трое стали держать совет. — Я не думаю, чтобы обезьяны вторично нарушили ваш сон! — сказал Ардара. — Если бы я мог быть вполне уверен, что они сделают теперь нападение на нас, то был бы очень рад, — ответил Гарри, — но мне не хочется подвергаться риску во второй раз. Достаточно уж я испытал прелесть ночевки в лагере, и предпочитаю отправиться спать на «Исследователя». Нед был того же мнения. Действительно, знать, что вы каждую минуту можете полететь вниз головой с высоты пятнадцати или двадцати футов, — мало располагает к приятным грезам. При данных условиях и Ардара согласился с мальчиками, почему все трое, собрав свои пожитки, отправились на пароходе, где и проспали спокойно до утра. 18. РУБКА ЛЕСА По мере того, как пароход подвигался вверх по Тапайос, река становилась все шире, что казалось очень странным. Но Ардара объяснил это тем, что на протяжении нескольких миль эта река очень широка и суживается только в том месте, где вливается в Амазонку, а затем и дальше, через несколько миль. На некотором протяжении не видно было ни устья, ни парусного судна. Эта пустынность реки и леса еще более бросалась в глаза, когда у северного берега показалась маленькая лодочка, в которой сидел индеец, с веслом в руке. В бинокль капитана Спрогеля видно было, что индеец внимательно наблюдает за пароходом, точно готовясь при первых же враждебных признаках с его стороны выскочить на берег и спасаться бегством. Чтобы убедиться в этом, капитан внезапно повернул пароход так, что нос его направился на лодку, и в то же время дал оглушительный свисток, разбудивший эхо на целые мили. Ужас дикаря был столько же силен, как и забавен. Он сделал несколько сильных взмахов своим веслом и с такой силой врезался носом в глинистую отмель, что потерял равновесие и упал на спину, мелькнув ногами в воздухе. Но не прошло и секунды, как он опять вскочил и, прыгнув на берег, со всей силой своих ног и легких пустился бежать к лесу. А наверное он бежал очень долго, пока не удалился от реки по крайней мере на целую милю. Пройдя широкое пространство воды, вливающейся в Тапайос с севера и представляющей исток Араниуна, он увидели маленькое поселение Alter do Chao, на восточном берегу Тапайос. Оно состояло менее, чем из пятидесяти хижин, крытых пальмовыми ветками, и разрушенной церкви; жителей в нем насчитывалось около четырехсот. Мальчики с любопытством рассматривали этот поселок с палубы парохода, между тем как индейцы стояли на берегу и следили затем, как мимо них плывет незнакомое судно. Они были бы, наверное, очень рады, если бы капитан Спрогель и другие пассажиры заехали к ним, так как капитан Спрогель и другие пассажиры заехали к нем, так как туземцы известны уже, как неисправимые попрошайки, и вероятно были бы не прочь увеличить свои запасы редкостей, если у них таковые имелись. — Это местечко, как и почти всякое в любой стране, имеет свою интересную историю, — сказал Ардара, следя вместе с мальчиками за оригинальными хижинами, скрывавшимися из виду. — Я здесь останавливался как-то на несколько дней и нашел жителей поселка очень гостеприимными, но зато чуть не взбесился по милости огненных муравьев! — Что это за животные? — Это одно из самых ужасных бедствий этой местности. Эти муравьи очень большие и необыкновенно сильные. Когда они кусают, то это все равно, как если бы вам мясо вырывали клещами. Я так высоко подпрыгнул на месте и поднял такой крик, как никогда в жизни, когда меня в первый раз удостоил внимания огненный муравей! Немного спустя после того, как скрылось из виду первое поселение, показалась новая деревушка, и жители здесь тоже высыпали на берег, провожая любопытными взглядами проезжавший мимо пароход. День уже склонялся к вечеру, но капитан Спрогель решил плыть так долго, как только позволяло благоразумие. Погода не оставляла желать ничего лучшего, и ни одной капли дождя не упало еще с тех пор, как взошло солнце, хотя жара не была слишком мучительна. Когда кончились короткие сумерки, «Исследователь» приблизился к берегу, около которого было очень глубоко, и встал на якорь. Надо было увеличить запас топлива, но капитан хотел дождаться утра и тогда уже отправить людей в лес, чтобы нарубить в нем нужное количество дров. Готовых запасов на берегу не было, но в такой местности, как та, где они находились, ничего не стоило снабдить себя всем необходимым и собственными средствами. Никто не предлагал уже располагаться на берегу лагерем, хотя Гарри и Нед не отказались бы от вторичной пробы, если бы только Ардара заикнулся об этом. Действительно, ночевка в лагере представляется для всякого мальчика очень заманчивой, и его никогда не испугает перспектива лежать на земле во власти всевозможных насекомых, когда с одной стороны поджаривает огонь костра, а с другой — обдувает ветерок, и когда человек совершенно не гарантирован от дождя и разных случайностей. Следующее утро было ясное и солнечное, и дул такой резкий ветер, что на Тапайос поднялись волны с пенистыми гребнями, и они разбивались о берег с плеском, напоминавшим прибой моря, заставляя пароход раскачиваться на его якоре. Все матросы принялись за рубку леса. Большинство из них искусно владело топором, но мальчикам эта работа была непривычна, да и Джек Блокли не выказывал в ней особенной ловкости. — Не могу я сидеть и глядеть, как другие работают! — сказал Джек, взваливая на плечо инструменты и направляясь в лес вместе с другими. — Не можем ли мы помочь чем-нибудь? — спросил Нед, идя с Гарри следом за их другом. — Вы можете побродить пока поблизости! — отвечал Джек. — Не думаю, чтобы вам было особенно полезно махать топорами, да и как бы дело не началось с того, что один из вас снесет другому голову! — Но мы может, по крайней мере, хоть таскать нарубленные дрова на пароход, после того, как вволю налюбуемся вашей манерой размахивать топором! Джек, сознавая в душе, что не особенно силен в этом искусстве, желал, во что бы то ни стало, отослать мальчиков подальше, чтобы не дать им повода смеяться над ним. — Как я не умею писать письма, если кто-нибудь глядит из-за моего плеча, так не могу и работать, когда на меня глазеют и делают замечания. Поэтому я попросил бы вас выбрать себе для наблюдения что-нибудь другое! С этими словами он повернул направо и таким образом отделился от прочей компании. Между тем, матросы уже стали размахивать топорами, которые, сверкая над их головами, вонзались своими остриями в сердца лесных великанов. Мальчики, переглянувшись с улыбкой, решили все же не упускать своего друга из виду. Дав ему время отойти немного вперед, они последовали за ним. Джек прошел всего несколько шагов и остановился перед деревом, которое имело дюймов шесть или восемь в поперечнике. Оно было почти скрыто за виноградом, который обвивал его ствол и затем переходил на соседние деревья. — Вот это дерево будет как раз подходящее, — сказал Джек сам себе, но настолько громко, что мальчики, наблюдавшие за ним, прячась за соседние деревья и едва сдерживаясь от смеха, слышали его слова. — Я слышу, что другие уже пустили в ход свои топоры, но за мной дело не станет, и я живо повалю на землю это деревце. Очень я забочусь об этих мальчишках, готовых посмеяться надо мной. Но, говоря между нами, надо сознаться, что я мало смыслю в этом искусстве размахивать топором! Он не снял сюртука, так как погода была довольно свежая, и даже на пароходе не было жарко. Поплевав на руки, он глубоко вдохнул в себя воздух и, замахнувшись топором, ударил по стволу дерева близко к земле. Очень возможно, что он перерубил бы его, если бы не виноград, о котором было упомянуто, и который, зацепившись за топор в том месте, где прикреплялась ручка, помешал его движению. Вследствие этой неожиданной помехи, топор вырвался из рук пораженного Джека и отскочил футов на двадцать от него. — С нами крестная сила! — прошептал Джек, следя за полетом топора. — Никогда еще я так не удивлялся в моей жизни, как теперь! Но кто это там смеется? Он обернулся назад и увидел своих юных друзей, совершенно красных от напрасных усилий удержать смех. Добродушный матрос не мог рассердиться на них и присоединился к их смеху, медленно направляясь к тому месту, где лежал топор, чтобы снова взять его. — Мне не раз приходилось срубать грот-мачты, когда на корабль налетал шторм! — сказал Джек. — Но кругом них не бывало этого винограда, толщиной почти с самую мачту. Впрочем, я живо справлюсь с этим деревом! Научившись горьким опытом, Джек на этот раз принял все меры предосторожности, так что топор благополучно вонзился в ствол дерева, оставив в нем глубокую зарубку. Следующий удар пришелся не в это самое место, а не несколько дюймов выше, несмотря на то, что Джек целился очень старательно. Третий и четвертый удары тоже не попали в первую зарубку, но так как к добродетелям Джека Блокли принадлежала и настойчивость, то он добился, наконец, того, что ствол был перерублен, но дерево не упало, так как его держал не месте обвивавший виноград. Последний был живо перерезан, и дерево рухнуло на землю! — Я пойду к капитану Спрогелю и попрошу его задержать пароход на несколько дней! — Это еще для чего? — спросил Джек, красный и задыхающийся, глядя с недоумением на мальчика. — Вы, повидимому, намереваетесь перерубить этот ствол пополам, и мне хочется дать вам на это достаточно времени! — Вот если бы я задался целью поддать ногой нескольких обезьян, мне потребовалось бы немало времени, а с этой работой я справляюсь, думается мне, не медленнее других! Мальчики расхохотались, и затем каждый из них попробовал помахать топором, между тем, как Джек сел, чтобы немного отдышаться. Вряд ли найдется на этом свете работа, которая могла бы идти удачно без упражнения, и мальчики, как и можно было ожидать, на первый раз плохо справлялись с рубкой леса. 19. ОГНЕННЫЕ МУРАВЬИ Ардара улыбнулся, когда увидел изуродованный ствол дерева, затем так искусно взялся со своим товарищем за дело, что дерево было очень скоро распилено на ровные поленья. Между тем с двенадцати разных сторон на пароход носили дрова, и с более короткое время, чем можно было предполагать, на нем явилось изобилие топлива. Пароход уже некоторое время пыхтел, затем раздался отдавшийся эхом свисток, и спустя несколько минут «Исследователь» снова плыл вверх по Тапайос, а на палубе его по-прежнему чувствовался приятный ветерок. Полил дождь, но через час, к общему удовольствию, небо снова прояснилось, и путешествие продолжалось без каких-либо происшествий до вечера, когда они приехали в маленькую деревушку Авейрос. Она находится почти на четыре градуса к югу от экватора и очень живописно расположена на высоком берегу реки. В настоящее время она носит следы сильного разрушения, и церковь ее готова рассыпаться на части, если уже не сделала этого. Как только жители увидели издали пароход, они сбежались на берег поглядеть на несущийся мимо поезд. Капитан Спрогель повернул к берегу, и жители деревушки — индейцы и белые — поспешили вниз навстречу пароходу. Все они наперерыв друг перед другом старались выказать радушие и помогали пароходу встать на якорь, в чем, впрочем, не было никакой нужды. Некоторые из команды вышли на берег, чтобы посетить деревушку, Ардара, Джек Блокли и мальчики последовали их примеру. Тропинка, которая поднималась от берега в деревню, представляла очень утомительный и крутой подъем, хотя для местных жителей это было, повидимому, то же, что для школьника несколько ступенек перед дверью его дома. Поднявшись на самый верх, наши путешественники увидели перед собой одну из тех индейских деревушек, которые обычно встречаются в этой местности. Насколько можно было судить, она содержала около трехсот человек мужчин, женщин и детей. Все они с забавным удивлением разглядывали приезжих, но, добродушные от природы, не позволяли себе никаких дерзостей. Гарри погладил по голове маленького черноглазого дикаря и сказал ему несколько слов по-английски. Мальчик улыбнулся, показав два ряда великолепных зубов, и что-то ответил по-своему. — Он говорит, что благодарить вас, — перевел Ардара, — но не понимает ваших слов! — Я думаю, что это он поймет, — сказал с улыбкой Гарри, протягивая мальчугану хорошенький карманный ножичек. Мальчик снова поблагодарил его и на этот раз горячее, чем прежде, а по лицам его товарищей можно было видеть, что они были бы в восторге, если бы получили возможность поблагодарить приезжего иностранца за подобный же подарок. Но все же они не обступили Гарри и ничем не надоедали ему. Прогулявшись до конца деревни, наши путешественники остановились полюбоваться на прелестный вид, открывшийся перед их глазами. Река была в этом месте в две или три мили шириной, и на противоположном берегу ее виднелась индейская деревня Санта Круц, имевшая издали очень живописный вид. Здесь жило племя мундуруков — рослых, сильных индейцев, верных друзей белых. Справа и слева извивалась широкая Тапайос, и лесистые холмы чередовались на берегу с низинами. Ветер стих, в воздухе была разлита теплота, и от прекрасной картины, открывавшейся перед их глазами, веяло миром. — Здесь, должно быть, здоровая местность, — сказал Нед, когда все они несколько минут молча любовались видом. — Это правда, но я не думаю, чтобы вы захотели остаться здесь навсегда. — Конечно, нет, но… О, Боже!