— Физические упражнения мало приносят пользы тем, кто не интересуется ими. Надо предпринять с Недом что-нибудь решительное. Необходимо отправить его в морское путешествие, где он будет наслаждаться новыми впечатлениями; и за все это время, в течение нескольких недель, он не должен ни читать, ни заниматься своими науками. Тогда он быстро поправится. Если не ошибаюсь, мистер Ливингстон, вы один из собственников судна, которое отправляется в Южную Америку за каучуком? — Совершенно верно! — Это само Небо посылает нам помощь. Отправьте вашего сына на этом судне. Снабдите его товарищем его лет, который любил бы движение, и пускай они плавают в течение нескольких месяцев! Проект изобретательного доктора был в точности исполнен. Отец Гарри Норвуда также принимал участие в каучуковом предприятии, и хотя Гарри и не нуждался в каникулах, но, уступив настоянию обоих мальчиков и родителей Неда, мистер Норвуд согласился отпустить сына в море. Гарри не угрожала опасность расстроить свое здоровье науками. Он числился членом двух клубов игры в мяч, клуба любителей крикета и был капитаном речного клуба. Кроме того, он любил охотиться и удить рыбу, был отличным стрелком и плавал под парусами на своей яхте, точно старый опытный моряк. Никто из его сверстников не мог соперничать с ним в беге, катанье на коньках, борьбе и во всяком другом спорте. Очень возможно, что некоторые родители усомнятся, если я скажу, что Гарри был, несмотря на это, и прекрасным учеником в школе, а между тем это было именно так. Всякий спорт, если только не заниматься им исключительно, действует благотворно во всех отношениях. Мозг и мышцы могут развиваться и укрепляться одновременно, подтверждая пословицу: «здоровый ум в здоровом теле». Так случилось то, что Гарри и Нед отплыли из Филадельфии на шхуне «Робинзон Крузе», со шкипером Деви Ламокин и восемью матросами. Около Гаттераса судно было застигнуто бурей, которая немилосердно швыряла его во все стороны и едва не потопила. Мальчики натерпелись такого страху, как еще никогда в жизни, и мечтали о своем доме. Шхуна, однако, благополучно вышла из этого испытания, хотя и выглядела очень плачевно. Это не помешало бы ей добраться до места назначения, если бы не случилось с ней новой неожиданной беды: однажды ночью, недалеко от экватора, она ударилась об огромного кита, который, вероятно, спал близко к поверхности воды. Взбешенное болью животное отступило на несколько сотен ярдов, затем внезапно повернулось назад и устремилось на шхуну. Капитан и команда поняли, что пришел их конец, но спасенья не было. Бок шхуны был пробит, и она начала наполняться водой. Было очевидно, что она неминуемо должна пойти ко дну в самом скором времени. Тогда капитан, потеряв голову, поспешно отвязал шлюпку, вскочил в нее вместе с несколькими матросами и отчалил от судна. 6. «ПОРОРОКА» Джек Блокли мог бы тоже спастись, но тогда ему пришлось бы бросить на произвол судьбы мальчиков, которые не в силах были принять участие в ожесточенной борьбе матросов, спасавшихся в лодку. Честный малый скорее готов был умереть, чем совершить такую низость, и стоял в стороне, высказав капитану Ламокину и матросам несколько горьких истин по поводу того, что они покидают мальчиков. Но как только лодка скрылась в темноте, Джек живо принялся за сооружение плота, так как понимал, что нельзя было терять ни минуты. Само собою разумеется, что они все трое очутились бы в отчаянном положении, если «Робинзон Крузе» пошел ко дну раньше, чем все нужные приготовления были окончены. Но, на их счастье, шхуна погружалась в воду так медленно, что Джек успел соорудить подобие парусного судна, на котором они все могли кое-как поместиться. Нед и Гарри помогали ему, насколько у них хватало сил и уменья, но в этом не было и нужды: Джек был настоящим знатоком по части завязывания узлов и так живо соединил доски и бревна, что можно было через несколько минут отчалить от шхуны. Джек был вооружен складным ножом, висевшим у него за поясом, и ружьем, подаренным ему перед отъездом из Филадельфии мистером Ливингстоном. До сих пор он еще не пускал его в ход, но это было очень ценное оружие, и Джек, конечно, не желал терять его. Кроме того, он втащил на плот мешок с провизией и бочонок с пресной водой. Нед и Гарри взяли каждый по своей винтовке, хотя сильно сомневались, чтобы можно было сделать из них какое-нибудь употребление. Затем все трое осторожно взошли на плот, который низко опустился под их тяжестью, и Джек оттолкнулся от шхуны импровизированным веслом. — Шхуна сейчас пойдет ко дну, — сказал Джек, — и нам нельзя держаться слишком близко к ней! Почему же? — А потому, что нас может втянуть вместе с ней в водоворот! — Вот она уже погружается в воду! Шхуна, казалось, напрягала последние силы в борьбе с могучим неприятелем; но последние силы в борьбе с могучим неприятелем; но последний, наконец, одержал верх, и «Робинзон Крузе» покончил свое существование. В последний раз нос судна поднялся над поверхностью воды и на секунду остался неподвижным, точно вглядываясь в ту пучину, куда должен был погрузиться, затем нырнул в бездну океана, которая поглотила уже такое множество людей и сокровищ, но жаждала все новых жертв. Раздался особый свистящий звук, когда мачты прорезали поверхность воды, и, наконец, волны сомкнулись над могилой судна, которое так мужественно боролось с бурями и ураганами! И должно было погибнуть такой жалкой смертью. — Берегитесь! Вследствие водоворота, образовавшегося при погружении шхуны в море, плот так сильно качнуло на бок, что оба мальчика, стоявшие на нем, упали на доски. От этого же толчка мешок с провизией и бочонок с водой перевалились за борт, а Гарри Норвуд выронил из рук ружье, которое моментально исчезло в волнах океана: эту потерю он оплакивал в десять раз больше, чем утрату провизии и воды. Таким образом Джек Блокли и мальчики оставлены были на произвол судьбы в эту темную, безлунную ночь, окружавшую их со всех сторон непроницаемым мраком. С востока дул сильный ветер, и все, что было известно Джеку об их положении, это то, что шхуна находилась недалеко от берега Южной Америки, когда кит проломил ей бок, и она пошла после этого ко дну. Но она уже целый день носилась по водам, изливавшимся в море из могучей Амазонки, мутный цвет которых виднеется часто на сотни миль от устья реки. Благодаря этому, Джек не мог определенно сказать, где именно они находятся. — Если нас занесло ветром в устье реки Амазонки, — сказал Гарри, который вскочил, как и Нед, на ноги и всматривался в окружавший мрак, — то мне кажется, мы должны были бы услышать поророку. Но вряд ли можно предположить, чтобы нас несло против течения. — А я полагаю, — проговорил Джек Блокли, продолжая стоять на плоту, выпрямившись и с веслом в руках, — что хоть вы и много времени провели за вашими книгами, но можете еще многому здесь поучиться! — В этом нельзя и сомневаться, и это было бы верно и тогда, если бы я даже всю свою жизнь просидел над книгами! — прозвучал смиренный ответ Неда Ливингстона, который никогда не хвастался своими познаниями. — Я еще никогда не видал поророки, Джек, так как ведь еще в первый раз в жизни нахожусь на этой широте, но мне рассказывали, что это прямо поразительное зрелище, и я надеялся увидеть его! — Это верно, что оно удивительное, — заметил Джек. — Я видел его два года тому назад и был поражен им тем более, что не понимал, отчего оно происходит! — А между тем это очень просто объясняется, — сказал Гарри, который лучше знал об этом явлении, чем можно было предполагать на основании его любви к атлетическому спорту. — Воды Амазонки вливаются в океан с невероятной силой и встречаются на своем пути с быстрым морским течением, которое направляется вдоль берега к северу. Сталкиваясь под прямым углом, эти течения поднимают волны вышиной с горы, а пены образуется столько, как в водовороте у подножия Ниагары. Должно быть, это страшное зрелище! — Я читал об этом в одной книге, — заметил Нед, — как о настоящей борьбе между Амазонкой и Атлантическим океаном. Но, как это часто бывает, борьба эта оканчивается взаимными уступками, и морское течение идет на север, а воды Амазонки заметны в океане на расстоянии 500 миль от устья. — Индейцы, живущие по побережью, зовут это явление «поророкой» (Pororoca), — сказал Гарри. — Но я не знаю, что значит это слово. — Немудрено, ведь для этого надо понимать по-индейски. Но дело в том, что шум поророки слышен за целые мили, а до нас он не доносится! — Если мы около устья Амазонки, — заметил Гарри, который быстро составлял свои заключения, — то течение должно было бы отнести нас назад в море! — По-видимому, должно быть так, но на самом деле происходит совсем другое. Ведь, в сущности, Амазонка не всегда течет по направлению к морю! Мальчики подумали бы, что старый моряк смеется над ними, если бы не знали одного замечательного факта: в известные времена года сильный восточный ветер заставляет течь воды низовьев Амазонки назад к истоку, причем река наводняет береговые местности. Но так как в настоящее время нельзя было ожидать ничего подобного, то все трое путешественников пришли к заключению, что их отнесло в открытое море, и они плывут далеко от берега. Положение их было, по-видимому, не особенно безнадежно, так как они находились в той части океана, где плавали не только парусные суда, но и пароходы, делавшие рейсы между Рио (Рио-де-Жанейро) и другими портовыми городами — и Южными и Соединенными Штатами. В это время открытие богатств мощной Амазонки шло такими быстрыми шагами вперед, и торговые сношения были настолько оживлены, что плот находился, так сказать, на большой международной дороге. Положение Джека и его двух юных друзей являлось, таким образом, лучше многих несчастных моряков, которые тем не менее находили спасение. Но у Джека были свои основания считать их положение более опасным, чем это казалось, хотя он и скрывал свои опасения. Бревна плота скреплены были так прочно, что он мог выдержать какую угодно непогоду, без провизии и пресной воды можно было проплавать целый день или даже два. И, тем не мене, он не верил в душе, чтобы кому-нибудь из них пришлось рассказывать впоследствии о крушении «Робинзона Крузе», благодаря бешеному киту. 7. ДЖЕК ПОГИБ Плаванье на шхуне «Робинзон Крузо» принесло уже пользу Неду Ливингстону: здоровье его окрепло и обещало в скором времени придти в цветущее состояние. Будь это иначе, для него было бы очень опасно провести ночь и открытом море, на шатком плоту. Правда, они находились под экватором, где, как предполагают, господствует самая мягкая погода (хотя самый жаркий климат не совпадает с линией экватора, как и наиболее холодный — с полюсами), воздух был пропитан пронизывающей сыростью, что указывало на приближение бури. Если бы она разразилась, то положение наших путешественников еще значительно ухудшилось бы. Так как стоять было бесполезно, то все трое уселись на середину плота, друг около друга. Джек держал тяжелое весло, а мальчики следили за тем, чтобы не уплыли ружья. Сильный восточный ветер вздымал на море крупную рябь, кроме того, плот то поднимался на гребни больших волн, то опускался вниз в зияющую глубину. — Мы, моряки, очень выносливые малые, — сказал Джек после некоторого молчания, — если бы взвесить на весах все хорошее и худое, что бывало со мной в жизни, то второе оказалось бы во столько раз тяжелее, как тысяча пудов в сравнении с пером. Но я верю, что Тот, без чьей воли и волос не упадет с нашей головы, будет добрее к Джеку, чем многие люди. Много лет тому назад, когда я уезжал в плаванье, мать поцеловала меня и дала на прощанье маленькую библию. И вот с тех пор не было ни одной ночи, чтобы я не прочел чего-нибудь из этой книги! — Конечно, когда только это было возможно, — прибавил честный матрос. — Когда меня подхватил кит в Баффиновом заливе, и во время крушения в Тихом океана, мне приходилось обходиться без библии, как и в сегодняшнюю ночь, разумеется! — Мы с Гарри делаем то же самое! — сказал Нед, почувствовавший еще большую симпатию к старому матросу за его откровенность и доверчивость. — Да, — подтвердил Гарри, — и если читать ежедневно по три главы, а по воскресеньям пять, то в год можно прочесть всю библию; я так и делаю! — Славная мысль! Славная мысль! — вскричал Джек, хлопая мальчиков по спине. — Так и продолжайте, мои мальчики! И никогда не бойтесь показывать себя такими, какие вы на самом деле! Надо мной немало смеялись бессовестные матросы и просили молиться за них, когда затевали недоброе, но я никогда не соглашался на это. Перед сном я всегда молился и просил Бога простить меня и защитить от всего злого. Иногда мне старались помешать в этом, но тогда я вскакивал с колен и добивался того, что меня оставляли в покое. — Что касается меня, — заметил Гарри Норвуд, — то я знаю теперь, что можно быть настоящим христианином и в то же время участвовать во всех играх. Прежде я думал, что набожный мальчик должен иметь длинное, постное лицо, никогда не улыбаться, не принимать участия в спорте. Но потом я понял, что могу угодить Богу, если буду и смеяться, и бегать, и стрелять. Я тоже считаю, как и Джек, что Бог добрее к нам, чем даже наши собственные родители, и что он готов долго верить нам, хотя бы мы и не оправдывали иногда этого доверия! — Это верно, — согласился Нед. — Не могу и выразить, как я рад тому, что избрал этот путь. В такие минуты, как теперь, религия дает утешение. — Она всегда дает его, — заметил серьезно Гарри. — Ведь ты слышал об атеистах и еретиках, как они мучились перед смертью угрызениями совести и согласны были на что угодно, только бы пожить еще немного и примириться с Богом! Не было ничего странного в том, что разговор коснулся такой серьезной темы. Самый легкомысленный человек настраивается на серьезный лад перед лицом смерти, а Джек Блокли внушил мальчикам с той минуты, как они оставили шхуну, что не было почти никакой надежды на спасение. И теперь каждый из них по-своему отдавал себя в руки того, кто один распоряжался судьбой человека. Но и в эту торжественную минуту Джек, как истый моряк, не забывал о том, что их окружало. Он знал из многолетнего опыта, что для того, чтобы иметь успех, надо быть бдительным и не зевать. Принимая участие в разговоре, Джек в то же время прислушивался и вглядывался в окружавшую темноту. Мальчики делали по временам то же самое, но ничего не было ни слышно, ни видно, что могло бы возбудить хот бы слабую надежду. Тем не менее у Джека Блокли уже с полчаса росло подозрение, что поблизости находится какой-то предмет. Один или два раза ему удалось уловить звук, который не похож был на плеск волн, и в окружавшем мраке он различил неясные очертания чего-то отличавшегося от морских волн. Несмотря на то, что надежды на спасение почти не было, старый матрос считал своей обязанностью бороться до последней минуты. Поэтому-то он ни на секунду не ослаблял своей бдительности и не упускал случая позаботиться о тех, чья судьба находилась в его руках. — Берегите мое ружье! — сказал он, подползая к самому краю плота. — Ружье у меня, — ответил Гарри, — и уж я позабочусь о том, чтобы оно не погибло раньше нас. Но что вы собираетесь делать, Джек? Матрос так нагнулся, что голова его приходилась почти в уровень с бревнами плота и попала в густое облако брызг, способных ослепить непривычного человека. — Оставайтесь на своих местах! — ответил он. — Здесь есть что-то, что мне надо рассмотреть хорошенько! — Что такое? — Я скажу вам, как только сам разберусь, в чем дело! Мальчики были любопытны, — что вполне естественно в их возрасте, — и когда несколько минут прошло, а Джек не подавал голоса, они с трудом могли удержаться от того, чтобы не подползти к нему и не узнать, в чем дело. Но они помнили, что он не хотел этого, и потому некоторое время еще удерживались от искушения. Затем Гарри несколько раз окликнул Джека, все больше и больше возвышая голос, но ответа не было. — Бог мой! — вскричал мальчик. — С Джеком случилось что-нибудь неладное! — Может быть, он чувствовал себя плохо и подполз к краю, чтобы умереть! — высказал предположение Нед Ливингстон. — Боюсь, что ты прав, — ответил Гарри. — Подожди минуту, я сейчас узнаю, в чем дело! — Мрак, сгустившийся вокруг, был так непроницаем, что не видно было даже всего плота, хотя он был и узкий. Немного времени потребовалось для Гарри добраться ползком до того места, куда незадолго до того удалился Джек Блокли. Бревна скрипели и погружались в воду под напором волн, и надо было соблюдать большую осторожность, чтобы не упасть за борт. Одной минуты было для Гарри совершенно достаточно, чтобы сделать страшное открытие, что Джека не было на плоту! — Джек погиб! — крикнул в испуге мальчик. — Мы остались вдвоем. Один Бог может спасти нас! 8. СВЕТЯЩАЯСЯ ТОЧКА Это было самое тревожное открытие, какое только могли сделать мальчики. Они чувствовали себя теперь совершенно беспомощными на шатком плоту, который несся по волнам бурного океана среди полной тьмы. Нед не хотел верить словам брата, пока сам не осмотрел всего плота и не убедился, что они остались одни. После этого они вернулись опять на середину плота и уселись здесь, тесно прижавшись друг к другу и не находя слов от ужаса и отчаяния. На сердце у них было слишком тяжело, чтобы говорить, и, казалось, им оставалось только молча выжидать, что пошлет им Небо. Через минуту или две плот сильно качнуло от чего-то тяжелого, что ударилось в него. — Что это? — вскричал Гарри, вскакивая на ноги. В ответ послышался голос: — Будьте спокойны! Я жив и здоров! Не могло быть сомнения в том, что это был голос Джека Блокли, и сам он, говоря это, осторожно карабкался на плот. Мальчики радостно бросились в ту сторону, откуда слышался голос, и увидели слабые очертания фигуры своего товарища. Тот с трудом тащил за собой что-то очень тяжелое.