В тот момент, когда к работающим подошли мальчики, они сливали вместе сок каучуковых деревьев и делали приготовления к интересному процессу этого производства. Если млечный сок предоставить самому себе, то, спустя некоторое время, он сгущается и образует беловатую камедь низкого качества. Черного цвета масса ценится всего дороже, и она готовится следующим образом. Над огнем помещается большая глиняная труба с широким раструбом, и густой дым, поднимаясь вверх по трубе, приходит в соприкосновение с круглой деревянной формой, прикрепленной к концу длинной ручки на подобие тех сачков, которыми юные собиратели насекомых ловят жуков. Форма смачивается соком каучукового дерева и держится в дыму, пока сок не сгустится. Тогда прибавляется новый слой жидкости, который также сгущается, и так продолжается до тех пор, пока форма не покроется густым слоем белого каучука. Последний обрезается от теплых еще краев формы и в таком виде продается торговцам. Через некоторое время он принимает темно-коричневый цвет, а в конце концов становится почти черным. Один из людей приготовлял грубую по форме бутылку, покрывая соком каучукового дерева глиняный шар. — Если слой жидкости достаточно толст и тверд, — сказал Ардара, — то он давит на глину с такой силой, что она крошится, и ее можно вынуть потом по кусочкам. Вы слишком еще юны, чтобы помнить это, но таким образом были сделаны первые резиновые сапоги. — В какое время года собирается каучук? — спросил Нед Ливингстон. — С февраля до июня вся эта местность затоплена водой, и деревья тогда нельзя трогать. Да и нужно время, чтобы они успели оправиться после перенесенного ущерба. Сезон сбора каучука начинается в июне и продолжается около семи месяцев. Тогда тысячи собирателей каучука рассыпаются по огромной площади этой местности, работая над десятками тысяч каучуковых деревьев, продукт которых рассылается затем во все страны земного шара. Каучук впервые стал вырабатываться в Южной Америке, которая и до сих пор остается главным источником этого производства, хотя этим занимаются также в Вест-Индии и Африке. Разнообразное употребление индейского каучука наверное хорошо известно читателям, так что не стоит перечислять его. Спрос на него все растет, и этот наиболее ценный из предметов торговли находит себе все более и более широкое применение, не имеющее, повидимому, границ в будущем. Мальчики посмотрели, как каучук окуривается и сгущается, и затем собрались в обратный путь к Тапайос, где ждала их лодка. Перед уходом Ардара переговорил о чем-то с индейцами и вручил им подарки. Индейцы утвердительно кивали головой на его слова, и по их довольным лицам Гарри и Нед могли заключить, что Ардара вошел с ними в выгодную сделку, обеспечив производство каучука за своей партией. Обратный путь, как и можно было ожидать, не мог доставить большого удовольствия, так как каучуковые деревья изобилуют в болотистых и затопляемых рекой местностях. Собиратели каучука получают большое вознаграждение за тот сезон, когда производятся работы по его добыванию, но зато подвергаются лихорадкам и другим заболеваниям. Зная, что капитан Спрогель хотел за это время пройти пороги, Ардара несколько изменил маршрут, так что они должны были подойти к реке выше того места, где располагались утром лагерем. К его удивлению, новая дорога быстро вывела их на более сухое место, где идти было не так трудно. Покидая Пару, пароход запасся всевозможными вещами по части ружей, припасов, сапог, одежды, словом, — всего, что только могло пригодиться во время экспедиции. Благодаря этому, у наших путешественников были непромокаемые резиновые сапоги, доходившие выше колен, так что можно было промочить ноги только в том случае, если бы вода доходила по пояс. Каждый из них, как известно, нес ружье, с которым мальчики не расставались, считая бразильские леса слишком опасным местом для того, чтобы вступать в них без оружия. Шли они в прежнем порядке, то есть Ардара, знавший хорошо местность, — впереди, за ним плелся Гарри Норвуд, все более отставая от него, пока между ними не образовалось более ста футов расстояния, и наконец, — уже совсем в арьергарде — Нед Ливингстон. Ничто не возбуждало их тревоги, так как попадавшиеся водные змеи скрывались при их приближении и не возбуждали поэтому никакого опасения. — Я видел, как добывается индейский каучук, — бормотал Гарри, с трудом пробираясь вперед и от души желая, чтобы экскурсия их скорее кончилась. — Но это зрелище доставило мне гораздо больше неприятности и труда, чем я предполагал и чем это это стоит. Джек поступил гораздо умнее, что остался в лагере. В сущности говоря, мальчик не мог раскаиваться в том, что отправился в эту экскурсию. Правда, он мог бы и так представить себе, как млечный сок дерева превращается в каучук, но теперь он видел это собственными глазами, а это всегда дает более прочное знание. — Что сказали бы отец и все наши, если бы увидели, как мы шагаем через болото по другую сторону экватора? Другие мальчики удят теперь рыбу или купаются на берегу Атлантического океана, или состязаются в игре в мяч. Я охотнее согласился бы быть там, где они, чем в этом жарком и влажном климате, на зато, если я вернусь домой живым и здоровым, у меня будет запас рассказов побогаче, чем у них… Внезапно Гарри очнулся от своих мечтаний: послышалось своеобразное ворчанье, дававшее знать, что опасность близка. Он остановился и быстро огляделся вокруг, но не видно было ничего, что бы могло объяснить этот странный звук. Гарри знал, что зверь находится совсем близко от него, и его беспокоило, как бы тот не прыгнул на него раньше, чем он успеет принять меры предосторожности. Он поднял ружье и приготовился стрелять, но еще мешкал, не зная, куда направить выстрел. Вдруг раздался крик Неда: — Берегись! Он собирается прыгнуть на тебя! — Но где же он, Нед? — Направо, над твоей головой! Гарри взглянул вверх. На ветвистом сучке большого дерева он увидел животное, которое, пригнувшись вниз, не спускало с него взгляда, точно соразмеряя, какой нужен прыжок для того, чтобы вскочить ему на плечи. Животное было невелико, но выглядело страшным. По виду оно напоминало обыкновенную домашнюю кошку, но с гораздо более длинной шеей, туловищем и хвостом. Круглые зеленоватые глаза его испускали тот фосфорический свет, который свойственен животным кошачьей породы, и отчего иногда кажется, что из глаз их сыплются искры. Это была тигровая кошка (felis cyra), которая водится в лесах как далеко на севере, так и в Мексике, и Техасе. Она очень искусно лазает по деревьям, и встреча с ней в лесной чаще представляет мало удовольствия. Убедившись в том, что животное собирается прыгнуть на него, Гарри поднял ружье и прицелился быстрее, чем сделал бы это при других обстоятельствах. Кроме того, при этом произошла странная случайность. В тот самый момент, как Гарри спускал курок, легкий ветерок нагнул сучок дерева толщиной с палец, так что тот очутился как раз на пути полета пули. Последняя ударилась в препятствие и попала только в шею дикой кошки, а не в голову, куда метился Гарри. Вместо того, чтобы получить смертельную рану, животное, слегка раненое, только рассвирепело и, испустив бешеное рычание, сделало прыжок по направлению к мальчику, который стоял совершенно беззащитный. 23. В ЛЕСУ Кроме винтовки, у Гарри не было другого огнестрельного оружия. Но у него был большой нож, какой обыкновенно употребляют охотники, и, бросив на землю ружье, он вытащил нож и приготовился к нападению дикой кошки, приведенной в ярость неудавшимся выстрелом. Скорее инстинктивно, чем сознательно, он не остался неподвижно стоять на месте, а отскочил на несколько футов назад. Вследствие этого животное очутилось как раз перед Гарри, который приготовился уже встретить его нападение, отсроченное, как он знал, только на один момент. Дикая кошка с ворчанием кружилась около мальчика, оскалив свои длинные острые зубы, опустив вниз уши и сверкая глазами. Хвост ее тихонько шевелился из стороны в сторону, а когти были выдвинуты во всю свою длину, точно иголочки, готовые вонзиться в тело своей жертвы. Неудивительно, что Нед Ливингстон, первый заметивший опасность, которая угрожала его брату, поспешил к нему на помощь. Он видел, что выстрел Гарри больше испортил положение дела, чем если бы он вовсе не попал в цель, и что дикая кошка собиралась излить на мальчике накипевшую в ней ярость. Добежать до места, где происходила эта сцена, у Неда не было времени, и поэтому, пробежав только несколько шагов, он торопливо вскинул свою винтовку на плечо и спустил курок. Пуля вонзилась в шкуру животного, которое сделало отчаянный прыжок вверх и затем упало на бок, катаясь по земле и хватаясь когтями за листья; так продолжалось с минуту, и затем оно испустило дух. — Славно попал, старичина! — вскричал Гарри, хватая руку брата и с жаром тряся ее. — Я и сам не мог бы сделать лучше этого. — Ты первый стрелял, но, повидимому, не так удачно! — Я слишком торопился, да и кроме того помешала ветка, которая как раз загородила дорогу пуле. Вид у животного не чересчур страшный, но я уверен, что пришлось бы выдержать горячую схватку. — Да, вы как раз вызывали его на ожесточенный бой, — заметил Ардара, поспешивший назад при первом звуке выстрела. — Обыкновенно дикие кошки не нападают на охотников, если не бывают ранены. Это очень крупная кошка-тигр, и вам бы несдобровать, если бы Нед не поспешил со своим выстрелом! — Ну, в ней, повидимому, не осталось никаких признаков жизни — сказал Гарри, ткнув животное ногой. Что же касается меня, то я сильно проголодался! — Нам уж осталось немного миль до Тапайос! — заметил Ардара, поворачиваясь и снова углубляясь в лес. Так прошли они с милю, когда мальчики, которые шли теперь рядом, заметили четырех индейцев, вышедших позади них из леса. Как только они увидели мальчиков, они крикнули, точно желая остановить их, и торопливо пошли вслед за ними. Судя по их движениям, нельзя было сомневаться, что они хотели догнать их. — Побежим скорее, — шепнул Нед. — Они наверное хотят снять с нас скальпы! Слова эти испугали Гарри, и он ускорил шаги, хотя и не пустился бежать. В то же время он крикнул Ардаре, который по обыкновению ушел далеко вперед. Индейцы тоже крикнули в свою очередь и пустились бегом. В таком положении были дела, когда Ардара обернулся и поспешил назад, чтобы узнать причину волнения. Одной секунды было для него достаточно, чтобы окинуть взором грозно жестикулировавших индейцев, и, подняв винтовку, он потребовал от них объяснения их угрожающих намерений. Индейцы тоже остановились и громко крикнули ему что-то в ответ. Тогда Ардара расхохотался и опустил ружье. — Все в порядке, — обратился он к удивленным и встревоженным мальчикам. — Они пришли к собирателям каучука после того, как мы их оставили. Как только они узнали о моих предложениях, то решили поговорить со мной о них. Вот почему они пошли следом за нами, а их горячее желание говорить со мной вы приняли за враждебные намерения. Мальчики почувствовали большое облегчение после такого объяснения и от души посмеялись над своим страхом; последний, впрочем, был вполне естествен, так как известно, что в этой местности встречаются иногда индейцы, враждебные белым. Переговоры Ардара с дикарями привели к общему удовлетворению. Он поделили между ними подарки, и они рассыпались в благодарностях, обещая энергично заниматься добыванием каучука и заботиться о том, чтобы он доходил до агента, которого Ардара назвал им и которого можно было во всякое время найти в Итаитубе. Вместе с тем Ардара тоже чувствовал, что лесная экскурсия его оказалась очень успешной, и что капитан Спрогель должен был остаться доволен тем, что сделано. Простившись со всевозможными пожеланиями всего хорошего, четверо индейцев пустились в обратный путь. Они понимали, что должны были выглядеть очень комичными и глупыми в то время, как они бежали от индейцев, из которых только у одного было длинное ружье — должно быть, еще остаток революционных дней страны. — Мне кажется, — сказал Гарри, обращаясь к Ардара, — что мы уже достаточно долго идем и могли бы уж добраться до Тапайос! — Слушайте! Они вытянули шеи и замолчали, прислушиваясь. Теперь до них ясно донесся глухой рокот, точно прибой моря, достигающий до уха путешественника, заблудившегося в дикой чаще на морском берегу. — Вы знаете, что это такое? — спросил Ардара. — Это пороги! — Да, они уже недалеко отсюда. Скоро мы будем около них! Это обстоятельство придало мальчикам бодрости, и они пошли быстрее. Последние пятнадцать минут они шли уже открытым местом, приближаясь к лагерю капитана Спрогеля и его людей. 24. ЧЕРЕЗ ПОРОГИ Капитан Спрогель тоже не терял времени, сидя в лагере. Рано утром он поднял своих людей и приступил к тяжелой работе — проводить лодку через пороги. Это было очень трудно, потому что местами водоворот был необыкновенно силен, и менее опытные люди могли быть легко увлечены в него. Не один раз большая лодка вертелась кругом, точно волчок, а люди барахтались в воде, увлекаемые потоком, точно скорлупа, попавшая в водоворот. Каждый из них основательно выкупался при этом, но никто не терял мужества и веселого расположения духа. Смеясь и выплевывая воду, они снова входили в нее, пока, наконец, достаточно отведав ее, добрались до тихого течения выше порогов, где уже можно было поднять парус и продолжать плавание дальше. Но капитан Спрогель велел вытащить лодку на береговую отмель и расположился здесь лагерем, чтобы все могли основательно обсушиться и подкрепить свои силы едою. Здесь он решил дождаться возвращения Ардара и мальчиков. Те явились в лагерь как раз к тому времени, когда поспел обед. Запах дымящегося шоколада и жареной рыбы мог возбудить аппетит даже у настоящего гастронома. Еды было в изобилии, и вся компания радовалась этому, как могут радоваться только люди, привыкшие к деятельной жизни на открытом воздухе. Капитана посетили двое индейцев, с которыми он вполне успешно переговорил о делах. Они ушли, но вскоре после обеда снова явились с восемью другими собирателями каучука, с которыми тоже велись долгие разговоры. Они удалились, обделенные подарками, обещая употребить все усилия на то, чтобы обеспечить доставку сырого каучука агенту в Итаитубе. Когда Ардара рассказал, что было сделано в этом отношении им самим во время экскурсии, капитан остался очень доволен. Он объявил, что экспедиция его добилась уже большего, чем он и собственники парохода могли предвидеть, и что если они так же успешно будут продолжать свое плавание в верховьях Амазонки, то весь экипаж может рассчитывать на получение награды по возвращении в Пару. — Много ли нам придется еще подниматься по Тапайос? — спросил Нед Ливингстон, когда все болтали в лагере после обеда. — Я еще не решил хорошенько, что буду делать, — ответил капитан. — Это будет зависеть от обстоятельств. — А далеко ли можно плыть вверх по реке? — До истоков в Аринос и Юруана, приблизительно на 15 градусов южной широты. Капитан взглянул на Ардара, точно приглашая и его принять участие в разговоре. Ардара, знавший прекрасно всю эту местность, прибавил: — Река Ла-Плата берет свое начало там же: можно бросить камень из одной реки в другую во время полноводия. Но одна из них течет на север, а другая — на юг, и они вливаются в Атлантический океан на расстоянии более 3.000 миль друг от друга. — В наших местах есть такой же курьезный случай, — сказал Нед. — Колумбия и Миссури берут начало в Скалистых горах, почти рядом. Но потом одна из них извивается по прериям, через леса и горные ущелья, вливаясь в Мексиканский залив, а другая прокладывает себе путь к Тихому океану, так что устья их находятся друг от друга на расстоянии больше 4,000 миль. Так как дул благоприятный ветер, и погода была прекрасная, то лодку живо спустили на воду, команда заняла свои места, и опять началось очень приятное плавание по тихим водам реки. — Недолго будет так продолжаться, — сказал Ардара. — Здесь скоро начнутся другие пороги, где нам придется немало потрудиться! Ардара оказался прав: спокойное плаванье продолжалось недолго, и скоро за поворотом реки перед ними открылись новые пороги. Вода пенилась, разбиваясь о подводные скалы и образуя быстрые водовороты. Казалось совершенно немыслимым, чтобы лодка могла пройти через это место, но сила и ловкость, умело направленные, могут сделать. Сделать многое, и капитан Спрогель с обычным умом решил предстоявшую ему трудную задачу. Весь груз был взят из лодки, и все люди сошли на берег, кроме Джека Блокли, который остался на руле: он доказал в отношении управления им большую опытность, чем весь прочий экипаж. Длинная веревка была переброшена с лодки на берег, и вся компания, включая и мальчиков, принялась соединенными силами проводить лодку через пороги. Некоторым приходилось при этом входить в воду, и не один раз они падали на колени, благодаря противодействию, которое оказывала лодка. Несколько раз казалось, что усилия их пропадут даром. Случалось, что лодку, подвинутую на несколько футов вперед, снова отбрасывало назад внезапным натиском потока, и притом с такой силой, что люди едва не опрокидывались на спину. Капитан Спрогель шел впереди, ободряя других громкими восклицаниями, которые можно было расслышать даже среди рева воды, бурлившей около порогов.