— Я тоже. Слушай, завтра мне придется уехать. На сутки, может — на двое. Никуда не выходите без особой надобности. Если что случится — ты знаешь, где живут мои друзья, обращайся к ним. Алекса одного не выпускай, это опасно. — Хорошо. Куда ты едешь? — Сани заметно встревожилась. — В Ривербрук, к его матери. — Уверен? — В ее взгляде читалась непонятная для меня тревога — словно Сани беспокоится, вернусь ли. — Уверен. Давно хотел пообщаться с его отчимом. Кажется, пора. — Ты ведь не станешь его убивать? Сани смотрела внимательно, будто стараясь заглянуть под кожу. Я тихо рассмеялся. — Не могу дать гарантий, солнце. В целом, это противоречит моим принципам. Но очень хочется. Просто посмотреть, как эта тварь издохнет. Вот была бы радость! Сандра вздохнула и опустила голову мне на плечо. Похоже, теряю хватку — собственная пленница меня не боится. Хотя, что врать-то? Не боялась изначально. Я видел много женщин и мужчин, которые тряслись от ужаса и готовы были на все, чтобы спасти свою шкуру. А Сани дрожала только раз — когда мы подписывали контракт, и я угрожал убить ее брата. — Уеду рано, так что на сегодня переезжаю в кабинет, чтобы никого не будить, — сказал ей. — Почему? — Сани округлила глаза — а затем, кажется, поняла, что спросила, и густо покраснела. — То есть, дело твое, конечно, но ты меня не разбудишь. И потом, это твоя комната, в кабинете могу поспать и я, если хочешь. — И порыться в моих бумагах? — спросил в шутку. — Больно надо! — фыркнула Сани. — Думаешь, я что-то там пойму? — Ладно, твоя взяла. Тогда я ложусь спать, а ты проследи, чтобы под покровом ночи кот вдруг не сменил место жительства на гостиную. — Ужинать не будешь? — Нет. Мне действительно нужен был отдых. Я хотел выехать еще затемно. Может, даже не завтра, а сегодня в ночь, чтобы добраться до Ривербрука на рассвете. Когда солнце только встает над землей, никто не ожидает худого. Не будет его ждать и неведомый мне Джош Деннилз, не говоря уже о Розали. Вот и побеседуем по душам. Поэтому, несмотря на то, что до ночи оставалась еще уйма времени, я лег и закрыл глаза. Сон пришел сразу — большая редкость для меня. Правда, он был обрывистым и тревожным. А когда проснулся, Сани уже сопела под боком, хотя часы на стене показывали начало десятого. Наверное, этот день вымотал нас всех. Я осторожно поднялся и переоделся, стараясь не шуметь. Из оружия захватил верный пистолет и шокер — тоже может пригодиться, чтобы парализовать врага и доставить ему несколько не особо приятных минут. Кроме того, усилил защиту, застегнул на запястьях пару браслетов, добавил к ним перстень — при умелом использовании он может отразить достаточно мощное заклинание. Жаль, что я — не боевой маг, иначе спектр развлечений мог стать гораздо шире. Подумал — и захватил тонкий длинный кинжал. На всякий случай, если разговор пойдет не в то русло. Оглянулся на Сани — она по-прежнему спала — и вышел в гостиную. Как и ожидал, кот лежал сверху Алекса. А мы ведь договаривались! Но ни того, ни другого трогать не стал. Только проверил заклинания на доме и сел в мобиль. Дорога предстояла длинная, помнил я ее смутно. Ривербрук остался где-то позади, на задворках памяти. Вспоминалась только узкая речушка, которая змеилась в центре города, и ровненькие, вылизанные ряды домов, которые меня раздражали, но казались надежным пристанищем, где никто и никогда не найдет. И Розали. Низенькая, чуть полноватая, с забавными веснушками на носу. Что должно было случиться, чтобы она связалась с таким, как этот Деннилз? Наверное, я. Мобиль мягко урчал, впереди черной лентой сверкала дорога — недавно закончился дождь. Кристалл связи я предусмотрительно оставил дома. Все равно за мгновение вернуться не смогу, а названивать начнут. То с работы, то некоторые личности, которым хотелось расквасить нос. Или мышка — моя лавина гнева пришлась на Сани с Алексом, а вот удерживать Эберта придется ей. А я сейчас не хотел ни с кем разговаривать. Нужно было сосредоточиться, чтобы не перегнуть палку. Или наоборот — перегнуть, отвести душу и забыть. И второй вариант казался куда более привлекательным. Остановился в какой-то деревушке, заглянул в кафе, работающее круглые сутки. С появлением мобилей, способных передвигаться на дальние расстояния, они стали актуальны. За стойкой скучала девица лет двадцати в смешном клетчатом платье и косынке, подбирающей волосы. — Кофе, — попросил я. — С молоком? С коньяком? — Утомленно спросила девица. — Просто черный кофе. Через минуту передо мной стояла дымящаяся чашка. Паршивый напиток, но хотя бы прогонял сонливость. Расплатился с девчонкой, не взяв сдачи, и продолжил путь. Небо только начинало сереть, а тучи уже обещали дождь, когда на горизонте показались коричневые крыши Ривербрука. Я сбавил скорость. Злость снова подняла голову. Вспомнились вчерашние слова Сани и насмерть перепуганные глаза сына. Ну что ж, день обещает быть забавным! Глава 13 Я оставил мобиль на окраине города. Когда-то на этом месте стоял заброшенный дом, где прятал свое оружие и какое-то время жил. Сейчас от дома остались обуглившиеся стены, а двор зарос высокой травой. Трава успела высохнуть, но все равно могла хорошенько скрыть мобиль — до моего возвращения. Я свернул к центру города. Дорога вспоминалась так, будто ходил по ней буквально вчера. Возле булочной — поворот налево. У старого театра под открытым небом — направо. А вот бара, где когда-то познакомились с Розали, больше не было. На его месте открыли магазин одежды. Осталось два проулка — и я остановился перед небольшим одноэтажным домиком. Снаружи нельзя было сказать, что внутри нечто неблагополучно. Ярко разрисованные ставенки, чисто выбеленные стены, новая дверь. Что ж, придется внести в эту идиллию немного хаоса. Розали всегда хранила ключ под порогом. Глупая привычка, от которой старался ее отучить, но сейчас понадеялся на стойкость бывшей супруги, просунул руку между двух камней и достал запасной ключ на веревочке. Он легко провернулся в замке. Я помнил, что у Розали — еще трое детей. С ними мне встречаться не хотелось бы, поэтому первым делом нашел детскую. Все трое были здесь, мирно спали, не подозревая, что по дому ходит посторонний человек. Я применил на них заклинание крепкого сна — теперь ближайшие пару часов их не разбудят никакие крики. А крики будут. Где находится спальня, знал и так. Ступенька, ведущая в маленький коридорчик, скрипнула под ногой. Я поморщился. Она всегда скрипела, сколько помню. Достал пистолет — и толкнул дверь. Неясный свет из окна все-таки позволял разглядеть обстановку. А вот здесь даже обои не сменились — глупые, в зеленый листочек. Розали они чем-то нравились. Повернул голову — и увидел кровать. Розали спала на груди мужа. Тот раскидал по кровати руки и ноги, звучно храпя. Лиц я почти не видел. Различал только фигуры, поэтому щелкнул выключателем старой лампы. Розали сонно подняла голову. Если бы встретил ее где-то, вряд ли узнал бы. Она была меня младше, а казалась гораздо старше. Немытые волосы спутались, выбиваясь из жидкого хвостика. Под глазами залегли синяки, веки припухли. Она сильно располнела и напоминала базарную торговку, которой все равно, кому втиснуть в руки товар. Поначалу Розали будто не поняла, что происходит. Потерла глаза ладонями — и ее глаза расширились от ужаса. Она никогда не была дурой, вот и сейчас поняла, что если на пороге спальни появляется бывший муж, ничего хорошего ждать не приходится. — Здравствуй, Роза, — сказал я, а она толкнула локтем своего благоверного. Тот что-то хрюкнул во сне, продрал глаза — и тоже уставился на меня. Неприятный тип. Я часто видел такие сальные глазки, которые только и делают, что выглядывают свою выгоду. Одутловатое лицо, полные губы. Они с Розали выглядели очень гармонично. — Это еще кто такой? — Джош рванулся с кровати, но Розали вцепилась в него, заставляя упасть обратно. — Думаю, мне стоит представиться. — Я нашел взглядом стул, смел с него одежду на пол и придвинул ближе. — Ральф Колден, первый супруг этой почтенной госпожи и отец Алекса. — А! Бандюк! — Понял Джош. Надо же, обо мне даже рассказывали. Надеюсь, не в качестве страшной сказки на ночь. — Бандюк, бандюк. — Покивал Джошу. — Зачем приехал? — хрипло спросила Розали. — За сыном. Соскучился, знаешь ли. Все-таки тринадцать лет прошло. Мозгов этих двоих не хватило на то, чтобы понять — раз я знаю имя Алекса, значит, виделся с ним самим либо наводил справки. Они растерянно переглянулись. — А его здесь нет. — Розали развела руками. — Сбежал, как и ты когда-то. Два сапога пара. — Тогда мне хотелось бы знать причину… — я любовно достал из кобуры пистолет, из кармана — носовой платок, и начал натирать оружие до блеска. — …причину, по которой мой тринадцатилетний сын убегает из дома, куда глаза глядят. — Ральф, не делай глупостей! — Розали уставилась на оружие, а Джош начал подниматься с кровати, но не успел — я молнией метнулся к нему, схватил за патлы и швырнул на пол, припечатав голову сверху ботинком. — Ральф! На Розали я не смотрел. Меня интересовал этот мерзавец, который тихо поскуливал и пытался выбраться. — Дернешься — отстрелю ухо, — пообещал ему, и Джош затих, а Розали забилась в угол кровати, гулко всхлипывая. — Повторяю вопрос: почему Алекс сбежал из дома? — Тебя хотел найти, — прогнусавила Розали. — Хотел? Или пришлось? Потому что до меня дошли слухи, — чуть сильнее надавил ботинком, — что некий Джош Деннилз пытался пристрелить моего ребенка. Это не вы ли, любезный? Нагнулся, приподнял голову Деннилза. Тот хрипло дышал — того и гляди, удар хватит. — Ну? — Это неправда, — просипел тот. — Значит, Алекс врет? — Алекс всегда врет! — выкрикнула Розали. — Весь в тебя! — Да уж не в тебя, дорогая. Схватил Деннилза за шкирку и снова поставил на ноги. Тот пошатнулся, словно пьяный. — В глаза смотри и отвечай. Кто дал тебе право поднимать руку на ребенка? Джош молчал, только втягивал носом воздух. — Считаю до трех. Или я получу ответ, или ты получишь пулю в ногу. Кто. Дал. Тебе. Право, мразь. Поднимать руку на моего сына! — Он сам виноват. Я выстрелил. Попал в ступню, и Джош взвыл от боли, а Розали закричала. — Следующий вопрос. Кто ты такой, чтобы вышвыривать ребенка из дома, в котором он родился? — Прос…стите… — пробулькал Джош, и в комнате ощутимо завоняло дерьмом. Дерьмо и есть. — Не у меня прощения просить должен. — Я перехватил его поудобнее и потащил на улицу. Розали с воплем помчалась за нами. Я обернулся к ней: — Еще один звук, и оставлю вдовой, дорогая.