– Как зачем? – удивился Эверт, понимая, о чем шла речь. – Я же передал в тайник русской разведки? Почему же узнал ты? Егор засмеялся. – Наивный, как все ученые. Сначала изобретают ядерные бомбы, а потом борются против них. Твой мальчик передал письмо сотруднику офиса, такому же, как я, журналисту… И рассказал Эверту, чем это кончилось. Конечно, скрыв главное. Ученый нахмурился. – Значит, мои документы не попали русской разведке? – К сожалению, нет. Но они все равно попали в добрые руки. Честно признаюсь, они уже в Москве. Эверт, я хотел бы и дальше с тобой дружить… Ты отличный мужик! Часто говорят, что язык – оружие разведки. Егор был не совсем с этим согласен. Чувства, сильные чувства – они самое властное оружие разведки. Конечно, разведчик обязан великолепно владеть языком страны, в которой работал. Даже нюансы имели значение… Но нет ничего сильнее, чем чувственное влияние. Глаза – их блеск, настрой, обаяние… Завербовать человека можно спонтанно, с первого взгляда. Как с первого взгляда рождается вечная дружба… Ты должен купить глазами – чувственными глазами, которые не дают уйти. Есть люди, обладающие гипнотическим взглядом… Как лягушка под гипнотической силой ужа сама идет к нему в пасть, так и завербованный не способен справиться с собой, попав в чувственную паутину разведчика. Молва все эти вещи приписывала Гришке Распутину, «великому старцу» при царском дворе. Умение «завербовать» характеризует класс разведчика. Хотя само слово «вербовка» вызывало у Егора некоторую неприязнь. Возможно, в нем есть что-то казенное, от холодной инструкции. Лучше найти союзника. Союзник – слово более привлекательное. Искать друзей и делать их союзниками. Поступок Эверта лучше всего подтверждает эту мысль… Не все, в конце концов, покупается! Эверт улетел. Егор, вернувшись в офис, нашел там Равиля Айтова, тот был в растерянности… – Названивает какой-то Фрэнк, кажется, по фамилии Барнет. Хочет с тобою немедля встретиться. Не нравится мне его голос… Убеждает, что из Лондона. Не подставка ли? Егор старался вспомнить. – Нет, Фрэнка я не знаю. Но ради бога… Не прошло и полчаса, как раздался новый звонок. Равиль протянул трубку. – Фрэнк… Егор сразу узнал голос Максима. – Какой, к черту, Фрэнк… Это я, Максим… в Нью-Йорке. В гостинице «Мэдисон», в Манхэттене! Приезжай повидаться и поговорить… Разговор архиважный. Ты понял меня, Егор? Положив руку на плечо Равиля, Егор сказал: – Старик, я должен поехать. В разведке не принято базарить по всем резидентурам о перебежчиках и о предателях. Но если необходимо, чтобы не оказаться в дураках, то скупые шифровки по этому поводу рассылались. Например, такой-то и такой предал и раскрыл резидентуру… Будьте бдительны! Узнав о предательстве в Лондоне, Егор пока молчал. Резидент в Нью-Йорке тоже не лез с расспросами. Он только как бы случайно поинтересовался: – Максим, это не сынок дипломата Савченкова? – Да. Ахмет Барков не знал дружеской судьбы двух семей. А Егор об этом не стал распространяться. …В «Мэдисон» останавливались люди с широким карманом. Егор пробежал глазами по роскошному вестибюлю. И сказал себе: «Ну, а мы тоже не лыком шиты». Глава 84 Егор не ожидал увидеть Максима сильно изменившимся. Он пополнел не только лицом, но и телом, сделался округлым и одутловатым. Глаза стали маленькие, прыгающие. Но номер, который он снимал в гостинице, был шикарный – следовательно, дорогой. Встретил он Егора радушно, сначала попытался было облобызать, но, увидев некоторую прохладу со стороны Егора, раздумал. Они даже не подали друг другу руки, поняв, что пока по разные стороны баррикад… – Ты, пожалуй, все знаешь… – Ничего не знаю, – спокойно заметил Егор. – Я был вынужден отказаться от российского гражданства… – Как отказаться? – недоуменно, под дурачка закосил Егор. – Вот об этом я хотел с тобою поговорить честно, как друг. – Говори… – Но это будет касаться и тебя. Егор прошелся по комнате, пощупал зеркально-полированную мебель, взглянул, приподняв малиновые шторы, в окно… Внизу мелькали люди, и вереницей шли машины. Особенно было много желтых такси. Они, видимо, одна за одной спешили к гостинице. – Я полагаю, – вдруг раздумчиво заметил Егор, – эта гостиница не место для нашего разговора. Ты и сам это хорошо понимаешь… Максим согласно кивнул. – А где ты предлагаешь? – Только не в Нью-Йорке, где-нибудь в ближайшем пригороде… Лучше на воле. – Поехали. Я не против, – сказал Максим, решив, что Егор боится прослушивания ФБР и потому ведет себя в высшей степени настороженно. Максим сел в машину Егора, и они поехали в сторону городка Итаки. Для Егора это была знакомая трасса и к тому же удобная для разговора. Они остановились возле небольшой таверны, выпили пива и чуть-чуть закусили. За столиком Максим и поведал свою историю. Егор слушал с любопытством. – И что же ты сейчас делаешь? – Что делаю? – Максим глубоко вздохнул. – Занимаюсь бизнесом. И успешно. У меня есть в Лондоне деловые, умные друзья. – Из разведки СИС? – Пусть она тебе не мерещится. Я не имею с ней никаких контактов. Совершенно свободен от всех… И тебе помогу стать свободным – человеком своей судьбы. Обладаю солидными деньгами. Мы с тобою их можем умножить… – И каким же образом? – Я создаю информационный концерн. Сейчас о России все хотят знать как можно больше и более интимно, чем раньше. Сейчас информация – деньги! – Какая информация? Ты предлагаешь засветить резидентуры? – Пошла она к черту. Зачем она тебе в наше время… Я хочу сделать своего друга, человека родного и близкого, богатым… Чтобы ты не зависел от зарплаты, подаяний и не боялся, что там решит за тебя начальство… Не упирайся, это же не для соседа – для тебя, Егор… – А что, в этом что-то есть, – сказал Егор, вспомнив, что иногда так говорил Братышев. Они встали из-за столика и вышли на воздух. Шли по тропке к озеру. – А что я должен сделать, чтобы стать богатым? – с некоторым непониманием спросил Егор. Максим осторожно взглянул на Егора: его, видимо, можно уломать. Так, всего лишь напичкан известной пропагандой – и не больше… О верности, о какой-то присяге сейчас даже говорить смешно. Теперь каждый за себя… – Что должен сделать ты? Прежде всего рассчитаться с разведкой. Хватит быть собачкой на подхвате. – А как рассчитаться? – Отказаться от российского гражданства. Я в этом помогу. Уехать со мной в Лондон. – Да, это очень даже неплохо. Там есть даже тюрьма, дом отдыха, где с заключенного берут всего двадцать фунтов в неделю… Максим покраснел, но быстро взял себя в руки. – Между прочим, процедура эта существует везде… Все проходят, ничего страшного. – Я все понял. Ты толкаешь меня на предательство.