Верта села на подоконник, поджав ноги. За окном начинались ранние сумерки, редкие снежинки кружили в воздухе. Сад, двор, подъездная дорога – все засыпал снег. Вышел Барт с лопатой в руках, принялся чистить крыльцо. Значит, Корн даже карету не взял? Хотя в имении было несколько экипажей и конюхов, лорд Конор предпочитал преданного кучера. Куда же он отправился? Сердце Вертраны было не на месте. – Вам накрыть ужин в столовой? – спросила горничная, когда спустя час заглянула в комнату. – Нет, я не голодна. На улице совсем стемнело. Вертрана щелчком пальцев притушила светильники, прижалась щекой к стеклу, глядя в сторону ворот. Только бы с Корном не случилось плохого! Ларан всегда каким-то образом угадывает, где Конор, всегда опережает его на шаг. Знакомый силуэт появился на подъездной аллее, когда Верта уже не чаяла дождаться. Она вскрикнула от облегчения и поспешила навстречу. Оказалась в холле первого этажа как раз в тот момент, когда лакей, почтительно склонившись, распахнул дверь перед хозяином дома. Лорд Конор шагнул, оступился. Ему пришлось ухватиться за плечо слуги, чтобы не упасть. Вертрана дернулась: ранен? Тут господин Ростран поднял голову и ухмыльнулся. Подмигнул. – А вот и моя девочка. Он был пьян. Мертвецки пьян, так что еле держался на ногах. Ах, негодяй! Внутри Вертраны заклокотала злость. Она себе места не находит от беспокойства, а этот!.. Какие мужчины все-таки примитивные создания! – Идем! – прошипела она, хватая лорда Конора под руку. – Идем, – согласился он, осторожно освобождаясь из хватки Верты. Он приосанился, а главное, принял бесстрастный вид: «Кто пьян? Я? Тебе почудилось!» Спасибо, хоть не вис на Верте кулем. Выглядел даже более аристократом, чем обычно. Верта же цедила воздух сквозь сжатые зубы, но потихоньку приходила в себя. Жив, здоров – и на том спасибо. В спальне у Конора кончился запал. Он осел на кровать прямо в пальто, а потом и вовсе распластался на ней. – Пойду сварю отрезвляющего зелья, – вздохнула Верта. – И себе заодно… настойку. Как-то мы благополучно забыли о ней. Ты ведь не хочешь стать отцом… Слово «отец» подействовало сильнее отрезвляющего снадобья. Господин Ростран сел, помассировал виски. – Человек, которого я считал лучшим другом, о смерти которого сожалел, лишил меня возможности быть отцом Эмбер. Она росла без меня. Она меня даже не помнит… Не нужно мне зелья, Верта. Забыться бы. Хоть на час. Злость схлынула, оставив после себя усталость. Мисти присела рядом на постель. – За что он так с тобой? В чем ты провинился? Прости, в сквере я случайно подслушала ваш с Лисой разговор. Она сказала, что ты заполучил ее обманом… Конор скрипнул зубами, будто Верта, не зная того, ткнула в больное место. – Арлиса любила меня! – крикнул он. – Меня! Мы с Ларом были дураками, заключив ту сделку. Она бы все равно выбрала меня, а он обозлился, когда понял, что я его обманул. Ушел на войну. И погиб. – Не погиб, – тихо напомнила Вертрана. – А ваш спор… Вы ведь поспорили? Действительно дурь! Арлиса любила тебя и все равно стала бы твоей женой. Верта говорила, и ее мутило от ревности. Но надо раз и навсегда принять эту часть жизни Конора. Его счастье с Лисой, его преданность ей все эти годы. Вертрана не заменит умершую жену, что поделать… – Может быть, расскажешь, что там случилось? – мягко спросила она. – Нет, если не хочешь – не говори. Я пойму. – Почему нет, – хмуро ответил он. – Эту историю и так знают слишком многие. Даже те, кому знать не следовало бы. – Ты о лорде Герониме? Почему он знает подробности? – Потому что он королевский законотворец, – выплюнул Конор. – Его резолюция стояла на приказе о моем отчислении из Академии. Королевский законотворец? Вот как, значит. Птица высокого полета. – Он имеет влияние на короля? – осторожно поинтересовалась Вертрана. – Почему-то мне кажется, что они с твоим отцом давние соперники при дворе. – Так и есть. И возможно, мою магию не запечатали бы, не надави он на правителя. – Когда запечатывают магию – больно? Уголок рта Конора дернулся в едкой усмешке. – Нет, страдает в основном самолюбие. Я дал себе слово – не жалеть о том, что совершил. Магия – ничтожная цена за возможность остаться с Арлисой. Но сегодня я чувствую себя беспомощным и жалким. Моя дочь в руках Ларана, а я ничего не могу сделать. – Но я могу! – воскликнула Верта. – Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем! Мы спасем Эми! Лорд Конор улыбнулся. Печально, но с толикой надежды. Потом нетвердо встал на ноги. – Ты куда? – Во-первых, переодеться и привести себя в порядок. Во-вторых, принести артефакт… Скоро все поймешь. – Весь в артефактах, – хмыкнула Верта. – С ног до головы. – Именно это меня и подвело! Он вернулся посвежевший и одновременно чуть более мрачный. Протянул Вертране маленькие карманные часы на серебряной цепочке. Верта собиралась нажать на рычажок и откинуть крышку, но Корн удержал ее руку. – Подожди. Это артефакт памяти, я сохранил в нем воспоминание о том дне. Как только ты его откроешь – станешь свидетельницей событий. – Хорошо, – кивнула Верта, не понимая, что ей мешает приступить прямо сейчас. – Возможно, твое мнение обо мне изменится в худшую сторону… Вертрана фыркнула и боднула Конора лбом в плечо – забылась. Она привыкла так баловаться с Эйлин и Мей. Вообще-то жест означал: «Ой, да брось ты!» – После сегодняшнего твоего эффектного появления вряд ли, – хихикнула она. И, отбросив сомнения, открыла артефакт. 54 Вертрана очутилась под каменным сводчатым потолком в длинной галерее. С одной стороны окна открывались на широкую террасу и залитый светом сад, с другой была глухая стена. В обоих направлениях шли молодые люди – юноши в черных накидках. Некоторые несли в руках книги и свитки, другие неторопливо слонялись или стояли группами. Все казалось таким реальным, будто Верта на самом деле перенеслась в прошлое. Она посмотрела на часики в своих руках, пожала плечами и перегородила путь лопоухому парнишке. Заметит или нет? Студент Академии прошел насквозь, а Верта ощутила прохладу, словно встала на сквозняке. Итак, это все-таки лишь воспоминание. Но где же искать Конора и Ларана? Будущие маги выглядели совершенно одинаковыми в этих плащах. Верта покружилась на месте, рассматривая лица. Знакомых не увидела, зато заметила, как разительно отличаются студенты Академии от воспитанниц Института. Лица девочек всегда оставались настороженными и напряженными, даже когда они улыбались. Они каждую секунду следили за осанкой, походкой, любым произнесенным словом. Молодые мужчины вели себя уверенно и расслабленно. Вертрана подошла к группе мальчиков помладше, которые забавлялись тем, что запускали с ладони вверх водяные фонтанчики – у кого выше взлетит. Они баловались, смеялись и подначивали друг друга. Проходящий мимо наставник сделал замечание, но о наказании даже речи не шло. Кому в голову придет наказывать юных аристократов, отпрысков знатных родов? – Но где же ты, Корн? – прошептала Верта. Она посмотрела на часы и только теперь увидела, что секундная стрелка ведет себя странно: она не двигалась по кругу, а металась из стороны в сторону, точно хотела указать направление. – Ну ладно! Верта решила довериться стрелке, дождалась, пока она встанет, и отправилась в ту сторону. Далеко идти не пришлось. На широком подоконнике примостились двое парней, еще трое стояли рядом. Они что-то обсуждали и громко смеялись. Никем не замеченная, Верта подошла совсем близко и встала за спиной одного из студентов. Конор-пятикурсник сидел, прислонившись к раме, и между делом плел между пальцами огненную паутину. Он слушал, что говорит статный парень, позади которого затаилась Вертрана. Лица было не видно, но голос звучал знакомо. И довольно нахально. Похоже, этот студент был здесь заводилой и душой компании. – Ну что, цыплятки, кто из вас уже подал заявку на участие в Ежегодном турнире? Хотя о чем это я – кто же решится после того, как прошел слух, что на финальное соревнование привезут огнеплюя. – Вообще-то я записался, – нерешительно ответил невысокий паренек. Его мантия потерлась на локтях от долгого сидения за столом. Судя по виду, он больше любил теорию, чем практику, да и стопка учебников под мышкой свидетельствовала о том же. – Молодец, Винс! Хвалю! Если выйдешь хотя бы во второй тур, обещаю дать подержать мой кубок победителя! – Это я обещаю дать подержать свой кубок, – лениво поправил Конор, напирая на слово «свой». – Но согласен, что Винс молодец. А ты, Рой? Ты, Гарри? Парни вовсе не желали быть записанными в «цыплятки». Рой или Гарри – кто их разберет – с деланым безразличием сообщил, что его отец считает турнир соревнованием глупцов: здесь важны не знания, а исключительно сила намерения. Если у тебя восьмерка, даже соваться не стоит. – А кто тебе мешал развить ее на десятку, Гарри? – хмыкнул заводила. – И у Винса восьмерка, но он не испугался. Ко-ко-ко, цыпленочек! Гарри ринулся врукопашную, но завязавшаяся драка быстро перешла в дружескую потасовку, которая прекратилась после того, как рядом оказался преподаватель и сделал строгий нагоняй выпускникам: «Скоро квалификационный экзамен, а вы ведете себя как дети. Ларан, Конор – стыдитесь! Вы лучшие на курсе!» Ларан. Так, значит, это ты! Выслушивая наставления пожилого мужчины, студент повернулся вполоборота, и Вертрана разглядела профиль. Это оказался он – тот самый человек, что забрал крошку Эми. Только тогда лицо скрывала маска, а сейчас оно было настоящим – очень симпатичным, даже красивым. Верта невольно сравнила Ларана с Конором, который тоже отличался благородной красотой. Но друзья были совсем не похожи. Окажись Верта на месте неискушенной Арлисы, с двух сторон окруженной вниманием, она бы попала в затруднительное положение: кого же выбрать, если оба чертовки привлекательны! «Так, ладно. Я поняла, что грядет Ежегодный турнир, где вы оба намереваетесь заполучить кубок победителя. Но при чем здесь спор и Лиса? И долго мне придется за вами шататься, чтобы узнать, в чем дело?» Верта повертела в руках часики, тронула колесико и сдвинула с места часовую стрелку. По миру точно прошла судорога, все вокруг мгновенно изменилось. Галерея опустела, полуденный свет сменился вечерним, Конор и Ларан бесследно исчезли. Проклятие! Снова придется их разыскивать! Секундная стрелка уже дрожала от нетерпения.