– Отдашь теперь? – Разве не твоя область знать это? – Насмешка в его взгляде сменилась озорством. – Моя. – Тогда ответь мне ты. – Не отдашь, – спокойно проговорила я. Не отдаст и отпустит. Но последнее, конечно, озвучивать не стала. Насколько он лоялен и привязан ко мне, он пока еще признать не готов. Зато я с ужасом призналась самой себе, что мысли об уходе причиняют мне боль. Вангьял начал сосредоточенно раскладывать мои волосы вокруг головы ровными прядями. – Может, я болен. И ты мне снишься. Произнес он это задумчиво, после длительной паузы, как бы между прочим. – Галлюцинации, – подсказала я на родном и дальше продолжила уже на его языке: – Сны больных. Выговорить у него вышло не с первого раза. – А Забава что значит? – Радость, развлечение, – придумала я два ближайших синонима. – Точно галлюцинации. Я засмеялась, а он мне вторил. Лег рядом, вытянувшись в полный рост. – Не нравится сон? – повернулась я к нему. Он тоже повернулся и взглянул мне в глаза. – Очень нравится. – Тогда просто забудь и будь уверен, что я живая. Как ты умудрился метку мне сделать? Он счастливо и самодовольно заулыбался: – Если я тебя держал, ты не сопротивлялась. – Что?! Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. – Да. В поезде обнаружил, что могу делать все что угодно. Раздевать тебя. – В желтых глазах мгновенно зажглось желание. Он поднял руку и коснулся пальцами моей груди. – Могу прикасаться, как захочу и где захочу, ты наблюдала, но никогда не сопротивлялась. Дыхание Вангьяла стало глубоким, глаза потемнели. Он сместил ладонь на мой живот. – Не сопротивляешься и не отвечаешь. Прозрачная светлая нежная кожа, тонкие кости, длинные пальцы, серые глаза и синие волосы. Волосы мы красим, но такого чистого цвета нет. – А если не считать волос? С другой внешностью люди есть? Им руководило желание, мной руководило любопытство. – Есть. Так откуда ты, если не знаешь? Поймал. Впрочем, он давно смутно догадывался, откуда я, просто признать без моего подтверждения не мог. Такое поди признай. Я прикусила нижнюю губу, вглядываясь в его глаза: – Это не моя земля. Вся, целиком – не моя. – Не твоя планета, – он начертил перед моим лицом в воздухе круг. Я кивнула и усмехнулась. – Твои люди не знают о нас? – продолжил Вангьял. – Нет. – А если узнают? Я удивленно на него посмотрела, сообразив, что о таком еще не размышляла. Немного подумала, нахмурилась и проговорила: – Планету возьмет под внимание… – словарный запас у меня пока был небогат для подобных тем. – Совет… Люди, которые охраняют иные формы жизни на планетах или спутниках, и память о вещах из истории. Они будут наблюдать. Трогать не будут. Конечно, на деле все зависело от того, кто первый узнает об этом мире. Я была твердо намерена довести информацию о новой планете сначала до нужных лиц и лишь затем до начальства. Это грозило мне судом и загубленной карьерой. Но что стоит одна моя жизнь против множества? Вангьял сердито сощурился и прижал меня рукой к матрасу. – Так и намерена сбежать? Вот и грянула буря. Он принимал меня такой, какая есть, принимал серьезно, был внимателен, терпелив, относился, как к равной, но, когда речь заходила о моей свободе, реакция его всегда была одинаковой. Я извернулась, дотянулась до его губ и коснулась в осторожном поцелуе. От моего прикосновения злой и напряженный вздрогнул и тут же оттаял. – Не смей, – упрямо проговорил он мне в губы. – Для чего нужны шестьдесят дней? – Чтобы машина собрала энергию от звезды. – Она в Чамдо? – Да. – Я найду ее. – Не найдешь. – Я тебя туда не повезу. – Не вези. Он зло стиснул зубы, его пальцы больно впились в кожу на плече. А потом настроение Вангьяла резко изменилось. Глаза посветлели, стали спокойными. Он развернул меня к себе, прижал и поцеловал. Так бережно и ласково, что у меня мыслей в голове не осталось. Только нежность да щемящая тоска изнутри все разъедали. – Что ты придумал? Он улыбнулся: – Посмотрим. Глава 7 С утра пораньше меня загрузили в машину и повезли в город по знакомому маршруту. Закарин за рулем, Вангьял на переднем сиденье, я одна, как королева, на заднем. Машина вновь остановилась у ворот дзонга. Выдав мне очаровательную команду «пошли», Вангьял покинул автомобиль. Я с безмятежным видом осталась сидеть на месте. Закарин обернулся и уставился на меня и с восхищением, и с недоумением одновременно. Выкини я такое с недели две назад, мне кто-нибудь из слуг попытался или команду повторить хозяйскую, или вовсе стукнуть. Но ныне каждый обитатель поместья знал: не хочешь попасть в немилость – не трогай странную рабыню. Что «пошли» не сработало, Вангьял понял сразу. Слух у тренированного «воина силы» был отличный, как и чутье. Он обернулся и замер в своей излюбленной позе. Руки за спиной сцеплены, осанка аристократа, лицо невозмутимое. И только в глубине желтых глаз пряталась насмешка. Я чуть склонила голову набок, внимательно следя за его настроением. Вангьял ласково и хитро улыбнулся, едва заметно пожал плечами, развернулся и направился к воротам дзонга. – Вот паршивец доисторический, – рассмеялась я. Деревянная дверь жалобно скрипнула, когда я ее открыла, и еще жалобнее зазвенела, когда я ее захлопнула. Странное, дребезжащее, громоздкое, бессмысленное, отравляющее окружающую среду корыто, а не машина. Догнала своего «хозяина» быстро. Он нарочно не спешил. – Не любишь приказы? – со все той же самодовольной легкой полуулыбкой поинтересовался он у меня. Голову при этом ко мне даже не повернул. Смотрел прямо перед собой. – А ты? – в той же манере парировала я. – Я люблю, – он улыбнулся во весь рот, – тебе их отдавать.