— Усатый… — фыркнул начальник управления, а Амнис медленно выдохнул сквозь плотно сжатые губы и, стараясь говорить спокойно, произнёс: — Уважаемый Баклу-бей назначен послом Кайратского султаната и является приближённым лицом султана. Немаленькой, к вашему сведению, страны. С очень немаленьким войском и с сильным союзником в лице гномов. И он совершенно уверен, что на него было совершено покушение. Он сам видел, как вы из этой штуки, — палец инквизитора ткнул в автомат, — сбили его ковёр. — Это была случайность, — только и смог ответить я. — Таких случайностей не бывает, — хмуро бросил глава. — У меня — бывают, — потупив глазки, признался я. — У него — бывают, — подтвердил Амнис. — С ним такие случайности постоянно происходят. Случайно повстречался с демоном, случайно повздорил с эльфами, случайно стал причиной побоища в городе. Это одна сплошная ходячая случайность. — Может, его прокляли? — Он сам адепт проклятий, увидел бы. Нет, — убеждённо ответил мой наставник, — тут дело в другом. Налицо нехватка мозгов и полное отсутствие просчёта последствий собственных поступков хотя бы на шаг вперёд. — Как его только инквизитором выбрало?.. — вздохнул начальник управления. — Как-то выбрало, — мрачно подытожил Амнис. — Ладно, — решительно произнёс глава. — Ты его наставник — ты его и воспитывай, а я умываю руки. Делай что хочешь, но чтобы я про него больше не слышал. Фигура начальника замерцала и пропала в лёгкой вспышке, и мы остались на чердаке вдвоём. Прошелестев одеяниями, замначальника инквизиции отошёл от слухового окна, у которого стоял, приблизился к столу и сел напротив меня. После чего сказал устало: — Дня не прошло, Павел Алексеевич, дня, как ты опять влип в историю. Это вообще что? — кивнул он на калаш в моих руках. — Подарок, — со вздохом ответил я. — От кого? — От друга. — Понятно, — вторя мне, вздохнул Амнис. Спросил: — Принцип действия? — Стреляет очередью миниатюрных огненных шаров. Боезапас накопителя — сто выстрелов. — Мда… Я даже догадываюсь, кто автор. Ведро тоже его рук дело? — Его, — утвердительно кивнул я. Запираться смысла не было — что на ведре, что на автомате стояло одно и то же клеймо: перекрещённые серп и молот. — А как он его сделал, не говорил? — Неа, — помотал я головой, — он не помнит. — Ну что ж, я не удивлён. Ладно, — Амнис встал, — попробую с послом дело замять, скажем, что это было испытание нового индивидуального средства противовоздушной защиты. Но с одним условием. — Каким? — напрягся я. — Твой друг должен предоставить три экземпляра подобных артефактов в распоряжение инквизиции для изучения и проведения испытаний. — Я спрошу. — Павел Алексеевич, — укоризненно покачал головой мой наставник, — неправильный ответ. — М-м, я постараюсь? — изменил я формулировку, вопросительно глядя на Амниса, но тот снова отрицательно качнул головой. — М-м, будет исполнено? — А вот это уже лучше. Начинаете потихоньку понимать, как устроены взаимоотношения в нашей организации. В общем, через неделю жду. И не откладывая в долгий ящик, замначальника управления также телепортировался с чердака, оставляя меня в гордом одиночестве. * * * Мда, дела-делишечки. Я в который раз поёжился, представив, что случилось бы, если б Глушаков вовремя не подсуетился с заклинанием. Вот везёт же как утопленнику, честное слово. Впредь эксперименты подобного рода надо будет проводить исключительно на полигоне и никак иначе. Солнце уже клонилось к закату, когда я спустился с чердака в поисках товарища. Инквизиция была организацией не особо терпеливой, с жёсткой дисциплиной и весьма суровым нравом по отношению и к собственным сотрудникам тоже, так что откладывать поручение в долгий ящик не стоило. Автомат я повесил по диагонали за спину, перекинув ремень через голову, и чуть подвигал, выбирая наиболее удобное положение. Ствол калаша смотрел вниз, а приклад чуть высовывался из-за плеча. Оставалось только сделать что-нибудь с мантией, которую я уже начинал тихо ненавидеть. Ну неужели не придумали чего поудобней? В кандейке кабинета труда Глушакова не оказалось, и я решил пройтись по территории академии, лелея некоторую надежду, что Сергей окажется где-нибудь тут. Вероятнее всего, конечно, он уже был дома с женой, которая магистр белой магии, но чем чёрт не шутит. Начать я решил с места, где мы обычно совершали пробежки и тренировки вдоль периметра академии. Всю немаленькую территорию учебного заведения опоясывала высокая стена, а параллельно ей, отступив на десяток метров, шла полоса из деревьев и кустарника, хорошо эту самую стену камуфлируя и вызывая ощущение, что все здания академии находятся на гигантской поляне, окружённой лесом. Помимо этого, зелёная полоса была ещё одним поясом обороны на случай вторжения или проникновения. Теперь, благодаря кольцу инквизитора, я это чувствовал — в растительность были искусно внедрены защитные заклинания друидов. Вот эти десять метров пустого пространства протяжённостью в добрых пять километров и были самым удобным местом для пробежек и прочей ОФП. Звуки города за стену магическим образом не проникали, и я с удовольствием шагал вдоль «зелёнки», потихоньку погружаясь в тишину, нарушаемую лёгким скрипом древесных стволов да шорохом веток. Вокруг по-прежнему было пусто, но я шёл против обычного направления движения, так что с Глушаковым, если он бегает где-то здесь, должен был столкнуться. Между тем размеренная ходьба не требовала контроля со стороны мозга, и я быстро погрузился в глубокие думы о судьбе своей тяжкой. Недомаг, недоинквизитор — я не обольщался на свой счёт. Ни знаний толком, ни умений, ни присущей всем виденным мною инквизиторам какой-то внутренней уверенности и убеждённости в своей правоте. Нет, год в этом мире меня закалил изрядно, иначе и не скажешь. Килограмм эдак двадцать лишнего веса просто испарилось, майка, раньше плотно обтягивающая телеса, теперь висела мешком, а резинку трусов я подтягивал и завязывал узлом уже раз десять, чтобы они не сваливались с меня. Мне по силам было пробежать без остановки полный круг вокруг академии, отжаться раз сто и пятнадцать — подтянуться. Но сомнения, сомнения в самом себе — вот что я так и не смог побороть за этот год. А хуже всего, что из-за меня погибли люди, очень много людей, и это давило тяжким грузом, заставляя снова и снова пытаться понять, где же я ошибся. Из подобных невесёлых мыслей меня выдернул странный звук, что раздался от стены совсем неподалёку. Резкий, царапающий, под аккомпанемент лёгкого треска сдавливаемых чем-то камней. Остановившись, я нахмурился и, скинув ремень, поудобнее перехватил автомат, отходя и прячась за ближайшим деревом. Каменная поверхность стены же вдруг вспучилась, а затем с треском разошлась в стороны, пропуская двух пыхтящих подростков, что, держа обеими руками, пёрли, по-другому и не скажешь, обитый металлическими полосами громоздкий сундук. — Тихо ты! — прикрикнул идущий первым на своего напарника, который как раз громко ойкнул, оступившись и врезавшись плечом в край разверзшегося каменного зёва. — Да ладно, — ответил второй, морщась от боли, — кто тут услышит? Каникулы же, все поразъехались. В этот миг я увидел, что оба одеты в мантии стихийников с нашивками магов земли. Что, в принципе, сюрпризом не стало, учитывая, как они прошли сквозь стену, раздвигая камень перед собой. Зёв за их спинами с треском и скрежетом сомкнулся, и стена снова стала девственно ровной, словно и не было в ней только что дыры метровой ширины. — Каникулы или не каникулы, — прошипел первый, — а за такое и из академии выпереть могут. Молчи давай и тащи. — Да тащу я, тащу, — не сдержался его красный от натуги напарник, — руки уже отваливаются. Давай поставим, передохнём. — А и правда, — произнёс я, выходя из-за дерева и чуть опустив направленный на них ствол, — поставьте-ка, передохните, заодно и поговорим. Инквизиция, дёргаться не советую, — предупредил я обоих на всякий случай. — Вот же попали, — тихо высказался первый и медленно опустил свой край сундука на траву. На лице его читалась такая смесь разочарования, обречённости и обиды на столь не вовремя появившегося меня, что захотелось расхохотаться. — Имя, курс! — потребовал я грозно. — Чутан Хмара, второй курс, — угрюмо ответил парнишка, а его товарищ вдруг упал на колени и запричитал: — Пожалуйста, только не сообщайте архимагу, прошу! Если меня выгонят, моя мама не переживёт! Умоляю! — Да не унижайся ты, — упрямо сцепив зубы, прошипел Хмара и зло взглянул на меня. — Посмотрим, — лаконично сообщил я. — Всё будет зависеть от того, что вы несёте и с какими целями проникли на территорию академии. Что там? — дулом автомата ткнул я в сторону сундука. И, подпустив в голос угрозы, добавил: — Наркотики?! Дурацкий, конечно, вопрос, но в тот момент ничего получше мне в голову не пришло. — Ка-ка-ка-какие, наркотики?! — так и не представившийся коленопреклонный паренёк даже заикаться начал. — Следящий артефакт там, — вздохнув, ответил первый. — Семейный. — Твой? — уточнил я. — Мой, — ещё сильнее вздохнув, подтвердил Хмара. — И зачем? — Надо. Хмыкнув такому упорству, я по-отечески взглянул на второго, который в этой паре явно был самым слабым звеном, и почти ласково спросил: — Ну что, к архимагу? — Не надо, я всё скажу!