— Да, — снова кивнул исследователь. — Мы пробовали тестово облучать корень и зафиксировали возникновение в нём так называемой прерывистой проницаемости, когда участки дерева под облучением начинали хаотично изменяться, то пропуская, то блокируя сигнал. — Что ж, звучит убедительно, — подытожил Дизариус. — Когда сможете продемонстрировать? — Ещё час, думаю. Надо всё чётко проверить. — Тогда, пожалуй, не будем мешать, — представитель главка посмотрел на местных начальников. — Пойдёмте пока позавтракаем, что ли. А то я в последний раз ел вчера днём… Брат Дизариус не стал требовать еду в отдельный кабинет, и они уселись за один из столов общего зала, что соседствовал с кухней, на которой несколько поваров сейчас спешно готовили на всё управление, потому как большая часть стражи и часть инквизиторов проживали в нём же, в специально отведённом под жильё блоке огромного здания. Оформление зала, как и прочих помещений инквизиторской резиденции, было весьма скудным: голые каменные стены, не покрытые даже самым захудалым гобеленом, простые деревянные столы и скамьи, как в каком-нибудь дешёвом трактире, светильники в гладкой медной оправе. Единственным отличием являлось то, что свет в светильниках был магическим, слишком бледным и неживым, что делало сидящих слегка похожими на свежеподнятых зомби. Дожидаясь, когда принесут тарелки, Дизариус чуть ослабил поясную верёвку и, внимательно посмотрев на своих молчащих сопровождающих, поинтересовался: — Ну и как у вас тут в целом? — В целом — нормально, — ответил Гоул, покосившись на зама. — Действующих сект демонопоклонников на территории города не выявлено, волнений в народе и подстрекательства к бунту как в среде магов, так и простых жителей, нет, серьёзных конфликтов с магической и дворянской прослойкой не зафиксировано. Только… — Что «только»? — поторопил Дизариус слегка замявшегося начальника управления. — Есть кое-какие неясности с домовыми, работавшими по контракту в магической академии. — Да, помню эту историю, — подтвердил гость. — Пропали все, пока архимаг с магистрами у вас тут две недели отлёживались. — Ну… — Гоул ещё раз покосился на мигом начавшего изучать потолок зама, — тут на днях продолжение вышло. Вернулись они внезапно и напали на нашего сотрудника. — Это не на того ли?.. — приподнял одну бровь представитель главка. — На него самого. Эти домовые устроили себе культ пропавшего ранее завхоза академии и теперь вернулись, чтобы отомстить. — Культ? — удивлению пожилого инквизитора не было предела, и его собеседники прекрасно понимали причину. Домовые уже многие десятилетия представляли из себя закрытое сообщество со своим собственным мировоззрением, весьма ревностно относящееся к влиянию извне. Столетия рабства оставили свой отпечаток, и известие о том, что часть из них стала вдруг поклоняться одному из магов, представителю того самого человеческого общества, что вывезло их из родного мира, насильственно заставив служить себе, являлось вещью небывалой. — Да, самый натуральный, — подтвердил молчавший до сего момента Амнис. — Ширяев их застукал за проведением ритуальных обрядов перед исчезновением. — Где застукал? — уточнил Дизариус, теряя всякую расслабленность. — В магически созданном пространстве, которое завхоз выделил под свою тайную лабораторию. — Вы там были, проверяли? Но замначальника только покачал головой. — Нет, оно недоступно для нас. Это магия того мира, откуда прибыл Ширяев. — Вот как?.. — задумчиво произнёс представитель главка. — Я помню, что там была история со вселением новой личности. Значит, я так понимаю, завхоз этот, был родом оттуда же? — По всей видимости, — буркнул Диконтра. А Амнис продолжил: — Мы тщательно всё проверили, но, похоже, община домовых в академии уже долгое время жила обособленно от городской. Каким-то образом этому Иквусу удалось завязать их на себя. Но чем и как — пока непонятно. Беседы с главой городских домовых ясности не внесли. Он не был в курсе причин исчезновения соплеменников, а версию, что они могли организовать какое-либо поклонение человеку, отверг с яростью. — Как давно это стало известно? — Ширяев доложил почти сразу, так что с самого момента их исчезновения. Но… — заторопился Амнис, видя, как изумлённо взлетевшие брови Дизариуса начинают сходиться к переносице, — поскольку кроме слов самого Ширяева и факта исчезновения у нас ничего не имелось, то решено было голые домыслы наверх не докладывать, а провести дополнительную проверку силами управления. — Понятно, — недовольно подытожил гость. — Ну а теперь вы подтверждение получили? — Да, — снова подключился начальник управления, — и вполне конкретное. Однако, спасая свою жизнь, наш сотрудник был вынужден уничтожить всех нападавших. Еще пострадал корпус академии, руины которого сейчас охраняют. — Руины. Мда… — протянул Дизариус. — Значит, спасая свою жизнь… Что-то, я смотрю, степень его разрушительного воздействия лишь растёт. Впрочем, с уничтожением демонического мира и демонологии как магического направления вряд ли хоть что-то сможет сравниться. Доклад о причине последних изменений в раскладе магических сил империи, переданный месяц назад великому инквизитору, произвёл в главке самый настоящий фурор. Причём мнения были совершенно разнополярны: от предложений Ширяева из рядов инквизиции с позором выгнать и до призывов вручить ему — тайно, естественно — самую главную орденскую награду — рубиновую звезду. Наградить неофита звездой, кстати, предлагали преимущественно инквизиторы из ординариата, занимавшегося контролем армии и пограничной стражи и регулярно имеющего дела с демонологами. Как бы то ни было, верховный инквизитор принял решение оставить всё как есть, ни награждая, ни наказывая, но возникшую ситуацию использовать в целях укрепления позиций ордена и заодно перекрытия брешей, возникших в связи с ослаблением границы. — Что-то ещё было? — уточнил гость, выплывая из воспоминаний. — Только это, — ответил Амнис и выложил на стол короткий изогнутый кинжал. — Мать вашу! — выругался Дизариус, стоило ему прикоснуться к поблескивающему бронзой клинку. Привкус ментальной магии на языке не оставлял сомнений в том, что кто-то смог разгадать секрет древних магов, что, казалось, был утерян многие века назад, оставив лишь несколько поражающих воображение артефактов типа книги, что отслеживала искры магического дара, и колец, которые носили на пальцах инквизиторы. — Такими были вооружены домовые. Происхождение неизвестно. Вне академии подобных не замечено, так что с большой долей вероятности получили они их где-то там. — То есть вы хотите сказать, — напрягся представитель главка, — что кто-то в академии смог создать данные артефакты? — Возможно, сам завхоз, — осторожно сказал Амнис, со смешанными чувствами разглядывая лежащее на столе оружие. — Этот индивид всё больше и больше начинает меня беспокоить, — жёстко произнёс Дизариус. — Необходимо срочно ориентировать агентуру первого главного ордена на максимально широкий поиск. Маг, владеющий такими умениями, крайне опасен, и будет лучше, если он не станет разгуливать чёрте где, а тихо и спокойно посидит у нас, дабы знания свои использовать на благо империи. Сколько всего таких кинжалов нашли? — Сорок восемь, — чуть помедлив, ответил замначальника управления, заставив гостя схватиться за голову. — Это все? — поинтересовался тот чуть погодя. — Мы не знаем. До момента, когда мы ограничили доступ к корпусу, там успело побывать большое количество сотрудников академии, включая архимага. Один из кинжалов, между прочим, он сам нам и передал. Вот только установить доподлинно, все ли найденные экземпляры были сданы, мы не можем. — Плохо, — резюмировал Дизариус. — Кстати, чем Ширяев разрушил здание? — Ещё одной разработкой трудовика академии, который сейчас назначен заведующим кафедры бытовой или, как они теперь называются, инженерной магии. — Завхоз, трудовик и наш пострел. Три возмутителя спокойствия, и все, насколько я понимаю, из одного мира. И пока не забыл, ведро из адамантия исследовали? Поняли, как его смогли изготовить? — Изучаем, — дипломатично произнес Диконтра. От выслушивания того, что по этому поводу думает гость, их избавил вовремя принесённый завтрак, и они, следуя въевшейся привычке не разговаривать во время еды, молча сконцентрировались на приёме пищи, поглощая поданную кашу с маслом и заодно переваривая всё сказанное. Наконец, запив это дело стаканом молока, инквизиторы отодвинули тарелки и встали из-за стола. — Ладно, — заговорил Дизариус, — о ситуации в академии поговорим потом. Сейчас же давайте-ка спустимся обратно да посмотрим, как там дела у братьев. К моменту, когда они пришли, брат Найл закончил с проверкой, и сейчас старший исследователь, стоя подле посверкивающей кристаллами, словно гигантская драгоценная диадема, конструкций, лишь негромко переговаривался с одним из помощников. — А, вот и вы, — обернулся он к вошедшим. — У нас всё готово. И уже было несколько крупных пересылок, причём в обе стороны. Такое ощущение, что они готовятся к отправлению чего-то большего. Буквально пару минут назад мы наблюдали широкочастотный импульс, который не похож на какое-то сообщение, скорее на тестовый пакет для проверки проходимости сигнала. — Отлично! — потёр руки представитель главка. — Значит, подождём. Надеюсь, пока оборудование не использовали? Не хотелось бы их заранее всполошить. — Нет конечно же, — с лёгким негодованием ответил Найл. — Если бы я поступал настолько необдуманно, разве стал бы я инквизитором? — Я так и думал, — улыбнулся одними губами гость управления, но тут же покосился на сопровождающих и добавил: — К сожалению, не все такие же ответственные, как вы. В следующий миг один из помощников, что стоял подле входного измерителя, вдруг возбуждённо закричал: — Идёт, идёт! Корень начал светиться, раздуваясь в размерах, и старший исследователь, мгновенно развернувшись к излучателю, влил в мерно засиявший всеми цветами радуги артефакт солидную долю резерва. Хищными ястребами нависнув над корнем, инквизиторы даже невооружённым взглядом заметили, как под излучением, что испускали кристаллы, древесина начала словно бы дрожать, то набухая, то сокращаясь в рваном ритме. — Ещё! — рыкнул Найл, и подскочивший помощник на пару со старшим влили новую порцию, отчего мерное свечение сменило свою плотность, уже не льясь сплошным потоком, а выстреливая из кристаллов очередями импульсов. Под такой обработкой корень неожиданно задёргался, заходив ходуном и заставляя пол под ногами наблюдателей шевелиться и покрываться трещинами. А затем свечение внезапно спало, и инквизиторы от неожиданности часто заморгали, заново адаптируясь к намного более слабому освещению зала. — Ну как? — нетерпеливо поинтересовался Дизариус. — Погодите, — Найл внимательно изучил данные сначала входного прибора, затем показания на выходе, после чего поднял взгляд на столичного гостя и внезапно заулыбался. — Есть! Есть воздействие! Разница в сигналах на входе и выходе — почти пятьдесят процентов! — Отлично, — довольно кивнул немолодой инквизитор. — Как думаете, что они там на выходе получат? — Сложно сказать, — задумчиво произнёс старший исследователь, но затем со смешливой искоркой в глазах добавил: — Однако руки из жопы гарантирую. В это время в здании эльфийского посольства чрезвычайный и полномочный посол королевства с дрожью отвращения смотрел на то, что должно было быть тайным посланником Совета князей, эльфом. Вот только дымящаяся и парящая куча истекающего кровью мяса почти такового не напоминала. Изломанные, вывернутые конечности торчали откуда угодно, но не из предназначенных для них мест, тело словно текло, смешиваясь с одеждой, голова превратилась в бугристую шишку на перекрученной шее, а лицо… лицо оказалось как будто натянуто на задницу. Слепые глаза вяло моргали на половинках жопы, а губы, двумя раздувшимися бледными варениками вспухшие вокруг анального отверстия, попытались изогнутся, словно силясь что-то сказать, но смогли издать лишь длинный протяжный пук. А затем ЭТО наконец умерло, и посол почувствовал разливающуюся в воздухе жизненную силу соплеменника.