Я так сильно хлопнул дверью перед лицом Блэйка, что не удивлюсь, если в его ушах будет звенеть аж до 2034 года. Шагая по коридору, я делал глубокие отчаянные вздохи, пытаясь попасть в комнату отдыха, не убив никого по пути. Я нуждался в чем-то крепком. Или в хорошем сексе. Кстати: где, черт возьми, Инди? Блэйк был прав. В действительности я все еще не избавился от пристрастия. Если бы рядом со мной оказался алкоголь или дурь, я бы все употребил, не задумавшись ни на секунду. Возможно, пришло время позвать кого-нибудь из поклонниц. Может, пришло время подтвердить свою репутацию и затопить мое раздражение. Я остановился у слегка приоткрытой двери Лукаса только потому, что услышал плач. Тихий и сдержанный. Я остановился, прижавшись спиной к стене рядом с дверью Лукаса. – Мне жаль, – услышал я Вэйтроуза, и Инди заплакала еще сильнее. Что он с ней сделал? Скорее всего, ничего. Она плакала по другому поводу. В голове завертелись мысли. Скорее всего, это связано с семьей. Жизнь раздала ей дерьмовые карты, но она, в отличие от меня, все еще играла в покер, пытаясь убедить людей, что может выиграть. И она побежала к Вэйтроузу, когда печаль настигла ее. Проблема флэшбэков в том, что они морочат вам голову. Первое, что пришло на ум – его отношения с Фэллон. Я был в турне, а он остался в Лос-Анджелесе, чтобы помочь Блэйку и Дженне с демонами, которых я оставил после себя. Он был рядом, когда Фэллон переборщила с дозой и когда ей нужно было излить свою маленькую черную душу. Он был рядом, когда она в первый раз отыскала Уилла Бушелла, и оставался рядом с ними, когда они встречались за моей спиной и начали трахаться в том же самом Шато Мармон, в котором я жил в те дни, поскольку продал квартиру в Лос-Анджелесе. Тогда я даже не мог вынести мысли о том, чтобы называть себя постоянным жителем этого ужасного городка. – Расскажи, – попросил Лукас. Я наклонился вперед и посмотрел на них через щель приоткрытой двери. Они сидели на диванчике, и ее голова лежала на его груди. Он поцеловал ее в лоб. Он поцеловал ее в лоб. Он поцеловал ее в лоб. Он поцеловал ее в чертов лоб. – Я люблю своего брата, Люк. Но он мне не нравится. Совсем. – Мы разберемся, Инди. Разберемся. «Мы»? С каких пор они стали «мы»? Он едва был «он», постоянно вел себя как девчонка. Стардаст всхлипнула и отстранилась, вытирая тыльной стороной ладони слезы с лица. – Такое впечатление, что с тех пор, как мы потеряли родителей, он стал этим безумным взбалмошным психом. Кто так поступает, Люк? Кто делает то, что он сделал сегодняшней ночью? – Твоему брату больно, – сказал Люк, и что-то внутри меня скрутилось колючей проволокой. Кажется, ее брат похож на меня. Может, рано я решил, что понравлюсь ей. Зачем Инди испытывать стресс из-за еще одного болвана? – Иногда мне кажется, что стоит просто уволиться и вернуться. Сейчас не время находиться вдали от дома. – Останься, – он сжал ее ладонь. – Заработанные деньги помогут твоей семье больше, чем любая воодушевляющая речь Крэйгу. Мы оба знаем об этом. Я так сильно хотел распахнуть дверь, зайти, схватить ее, поднять, вывести из комнаты и избить его до потери сознания. В действительности я не сделал этого только потому, что Стардаст казалась искренне расстроенной, и впервые за целую вечность я позволил кому-то украсть часть славы и сделать по-своему. Она не нуждалась во мне. Ей нужен был он. Хотел ли я убить его за это? Да. Перестало бы это быть правдой? Нет. В любом случае вот краткая история о том, почему я в результате разбил барабанную установку Лукаса. Мы исполнили шесть песен, когда я развернулся, чтобы отдохнуть от этой безликой толпы у сцены. Я увидел, что Вэйтроуз смотрит в сторону и кому-то улыбается. Кому-то, кого я ублажал пальцами двадцать четыре часа назад. Это было чересчур. Я подошел и сломал барабаны, наслаждаясь тем фактом, что я удержался и не ударил его штативом. Искусство маленьких шагов, да? – Какого черта! – Лукас вскочил на ноги. – А такого, что ты уволен, – сказал я, уже сбегая со сцены. – И это очень хреново, дружище. Теперь я преследовал Инди. Увидел и побежал за ней. Возможно, это не самый мой блистательный момент, но в то мгновение это казалось разумным. Она развернулась и быстро направилась к основной гримерной, скорее всего, к Блэйку, чтобы я ее не убил. Я схватил ее за край расклешенного черного платья и дернул к себе. Она ахнула, упав на меня и, к ее ужасу, на мой твердый член. – Я понимаю, что ты проходишь сейчас через дерьмо, Стардаст. Как и все мы. Это естественно, если ты родился в этом хаосе, называемом жизнью. Но все это устаревает, и уже не весело. Поэтому я решил уволить Лукаса, просто чтобы ты не побежала к нему в следующий раз, когда твой брат расстроит тебя. Где твоя благодарность за это, а? Мы знаем, что это тебя я должен был выставить отсюда. Она развернулась, и мое сердце забилось, ожидая, как она отреагирует. Инди не разочаровала. Ее щеки покраснели, и она подняла руку. Но вместо того, чтобы дать мне пощечину, она толкнула меня изо всей силы, и я врезался спиной в стену. – Тебе не придется увольнять меня, потому что я ухожу, – громко объявила она. И тогда Блэйк вышел из гримерной. Казалось, он был готов отправиться в реанимацию с сердечным приступом. – Ты сбежал со сцены? – он был так взвинчен, что я решил, он сейчас взорвется. На его подбородке красовалась капля слюны. Казалось, он в бешенстве. Я все шел за Инди, которая бежала прочь от сцены, хотя идти ей было некуда. Она не могла покинуть стадион без нас. Блэйк следовал за нами обоими. Цирк идиотов. И, конечно же, я был первым клоуном. – Я также уволил Вэйтроуза. По крайней мере, Блэйк проявил вежливость и не стал спрашивать почему. Ответ был очевиден, и он знал это, поскольку всегда находился рядом, чтобы остановить меня, когда я собирался выкинуть Лукаса из своей жизни. Я шел за Инди, пока она не оказалась в тупике и идти ей было некуда. Она развернулась, сузив глаза, посмотрела на меня и прижалась спиной к двери, пытаясь сохранить личное пространство. – Чего ты хочешь от меня, Алекс? Все. Я хочу все и все то, что ты уже отдала другим. Я хочу вернуть и это. – Не надо прикидываться скромницей, – я схватил ее за запястья, когда Инди постаралась оттолкнуть меня опять, но не всерьез. Знаю, звучит жутковато, но это правда. Ее бедра дернулись вперед и дыхание стало тяжелым и хриплым. – Это ночь концерта, и я только что крупно облажался. Нам нужно поработать сегодня ночью, Стардаст. Она откинула голову назад и рассмеялась. В ее голосе звучал такой сарказм, что я едва узнавал его. – Поработать? Все твое турне разваливается. Ты уволил барабанщика. Твоя нянька уходит, а ты сбежал со сцены. И спрятал бутылку шампанского. И начал подкатывать к тебе только потому, что Вэйтроуз заинтересовался тобой. Список был гораздо длиннее. – Ты не можешь уволиться. – Почему? – Потому что тебе очень нужны деньги, а мне очень нужна ты. – Что я говорил? Что я делал? Кажется, я слышал, как Блэйк ахнул, и даже не мог винить его за это. Может, я неосознанно выпил ту бутылку шампанского и вырубился? Стардаст отошла на шаг назад и улыбнулась, обнажив зубы, и наконец я понял, какая она. Хитрая пикси, воровка сердец. Она была скромной и сдержанной, но теперь она обладала силой и знала об этом. Это делало нашу игру намного интереснее. – Я останусь из-за денег, но больше не стану тебе помогать. Что ты мне сделаешь? Ты не можешь заставить меня разговаривать с тобой. Я подписалась лишь присматривать за тобой. – Ох, Стардаст, – смеясь, я наклонился к ней. Вот в чем я был хорош: в наших жестоких шутках. – Ты понятия не имеешь, что я могу с тобой сделать. Но ты точно скоро узнаешь. Глава восемнадцатая Инди Дженна: Блэйк валял дурака во время турне? Инди: Во время турне Алекс обычно валяет дурака? Хадсон: Дамы. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ЭТОГО. Дженна: Не обращай внимания на Хадсона. Он может общаться с тобой, только используя оскорбительные гифки. Хадсон: Неправда. Хадсон: Ладно, доля правды в этом есть.