Я скрестил руки на груди, изображая непринужденность. — И почему я захочу? Мы с Артемом встретились взглядами. — Из-за ребенка. Был только один момент, когда я почувствовал, как гнев выходит наружу, зверь Тарханов, которого я держал взаперти, вырывается на свободу из своей тюрьмы. Я мог слышать эхо щелчка в своем черепе, когда монстр выбирается наружу. Мое зрение покраснело, кровь закипела. Я сделал выпад. 5 Константин Тарханов Мы с Артемом рухнули на пол, стол опрокинулся вместе с нами, когда мы ударились об поверхность. Кабинет загрохотал, когда наши силы столкнулись, обрушив книги и пыль. Его кожа треснула под моим первым ударом, но мои ребра заныли, когда он ударил по ним. Мы использовали слабости друг друга и избегали сильных сторон. Это почти как борьба с самим собой — вот как хорошо мы с Артемом знали друг друга. Мы сражались друг против друга с самого детства. Каждый день, каждый месяц, на протяжении десятилетий. В его арсенале не было ничего, чем он мог бы меня удивить, и наоборот. — Стойте! Остановитесь! — раздался голос Даники. — Вы причиняете боль друг другу! Ее крики потонули в моей ярости. Я ничего не мог разглядеть сквозь красный цвет, сквозь ярость. Все, что я знал, это то, что Артем предал меня. И предатели не очень далеко продвигались в Братве Тарханова. Пальцы Артема сомкнулись на моем горле, когда я нанес удар коленом ему в грудь. Сквозь сдавленный вздох он сжал и сказал: — Ты нужен ей... Я ударил его кулаком в щеку, на мгновение лишив его дара речи. Воздух вернулся в мои легкие, когда его хватка на моей шее ослабла. — Прекратите, прекратите это! — голос Даники во второй раз проскользнул сквозь мою стену гнева. — Стойте, стойте! Вы делаете друг другу больно! — Дани, не надо...! Я почувствовал, как мягкие руки схватили меня сзади за шею, но оторвались, когда мы с Артемом перекатились. Нас окружали громкие грохоты, картины падали со своих крючков, а штукатурка стонала под весом. Я на мгновение услышал возглас удивления, за которым последовала громкая ругань Романа. — Хватит! Более сильные руки схватили меня за шею, выворачивая назад. Человек, схвативший меня, и я отлетели назад, мы оба потеряли равновесие. Я увидел, как Роман обхватил Артема за шею и дернул его, они оба упали на книжную полку. Тяжелый роман свалился на голову Романа, и он громко выругался. Я двинулся вперед, но Дмитрий оттолкнул меня в сторону, загораживая обзор. — Босс, я знаю, что ты злишься. Но Елена в опасности. В опасности — ты меня слышишь? Она нуждается в твоей помощи. Его глаза умоляли меня выслушать. Их голубизна была настолько шокирующей, что я внезапно обнаружил, что перенесся в прошлое, злобно напомнив об озере рядом с домом моего детства, которое замерзало зимой. Я все еще ощущал жжение льда под ладонями, когда опрокидывался, и слышал, как лед раскалывается, когда мои колени ударяются об него. Осторожно, Костя, промурлыкал у меня в голове мамин голос. Если ты разобьешь лед, монстры смогут подплыть и утащить тебя. Однажды я упал в воду. Когда я выбрался на поверхность, легкие наполнились водой, а кончики пальцев посинели, моя мать прищелкнула языком с края озера. Это не первый раз, когда я чувствовал себя небезопасно на попечении своей матери. — Ты никогда себе не простишь, если не отправишься. Ты не сможешь жить с самим собой. Голос Дмитрия растворил воспоминание в моем сознании. Мой характер все еще угрожал взять верх, все еще угрожал поглотить целиком. Я держал зверя Тарханова низко в животе, и, хотя мне всегда удавалось удержать монстра внутри себя на поводке, казалось, что была единственная девушка, которая с лёгкостью могла выпустить его. Которая с лёгкостью могла вывести меня из себя. Рациональность овладела моим разумом, такая же холодная, как резкий ветер, обжигающий мои щеки на обратном пути к дому после того, как я упал, и почувствовал, как тело успокаивается. Эти слова снова и снова звучали у меня в голове. Елена, Елена, Елена. Ребенок, ребенок, ребенок. — Ты в порядке, Дани? — спросил Роман. Я повернулся и увидел молодую девушку. Она прижала руку к щеке, потирая участок покрасневшей кожи. Даника, должно быть, была теми мягкими руками, которые пытались разнять нас с Артемом. В суматохе драки один из нас, должно быть, случайно причинил ей боль, в результате чего на ее лице образовался синяк. Чувство вины закрутилось во мне, омрачая и без того ужасные уголки души. Я причинил боль Данике; Я причинил боль девушке, о которой заботился с тех пор, как она была подростком. Артем посмотрел, что я испытываю. Его лицо вытянулось при виде травмы, стыд проступил на его лице. — Все хорошо, — прошептала Даника. Она не смотрела мне в глаза. — Это был несчастный случай. Роман выглядел так, словно готов был разорвать мне горло. Если бы он не держал Артема, я бы ему позволил. — Этому нет оправдания, — сказал я. — Этому никогда не бывает оправдания. Внезапно по коридору пронесся звук мелодии звонка. — Дай мне ответить, Роман, — рявкнул Артем, ослабляя хватку быка и выуживая телефон из кармана. Его окровавленные костяшки пальцев дрожали, когда он ответил. — Елена, не делай ни шагу. Мы идём за тобой. — Чип слежения. Ее голос. Моя любовь, мое сердце, моя Елена. Девушка, уничтожившая меня одним предложением и оставившая после себя множество осколков. Даника рванула вперед, будто собиралась нырнуть в телефон и спасти Елену. — Ты единственный, кто может получить к нему доступ? Артем помолчал. — В теории. Елена секунду помолчала, затем сказала: — В теории этого недостаточно. — Елена... Раздался гудок. Она повесила трубку. Артем попытался позвонить ей еще раз, но никто не ответил. Моя семья посмотрела на меня с вопросом в глазах. Каким должен был быть наш следующий шаг? Каким должен был быть мой следующий шаг? Звук ее голоса эхом отдавался в моих ушах. Такой ясный и странный, но такой же знакомый мне, как мой собственный. У нее всегда имелась такая фактическая манера говорить, словно каждое слово, слетавшее с ее губ, было правильным, и не было никаких других ответов, кроме тех, которые она давала. Я потер ноющую челюсть, на пальцах выступила кровь. Не вся кровь моя. — Соберите людей, — спокойно сказал я.— Нам нужно поохотиться на девушку. Перед тем как мы ушли, я разыскал Данику. Я обнаружил ее с Роксаной, осматривающей образующийся синяк. Ее светлые пальцы нежно держали Данику за подбородок, но выражение ее лица было далеко не таким мягким.