«Хм… Не исключено, что не все из чёртовой дюжины выявленных сумасшедших являются душами людей из будущего, – мысленно хмыкнул великий князь. – Душевно больных хватает во все времена и во всех странах…» «Согласен, психов везде хватает… Не мешало бы нам проверить всех тех больных, чтобы доподлинно убедиться в твоих словах, – завуалированно предложил вселенец. – Что стоит тебе, известному и знаменитому меценату царских кровей, проявить сострадание к бедным людям? Заодно имидж и реноме поднимешь…» «С моим имиджем и реноме всё в полном порядке! – резко отреагировал Владимир Александрович. Но затем, спустя секунду, признал, что в идее незваного гостя есть рациональное зерно. – Может, проще поручить это дело охране и адъютантам?» «Угу, вот попадётся твоим казачкам-охранникам какой-нибудь двинутый хакер, изъясняющийся исключительно на околокомпьютерном сленге, – мысленно рассмеялся незваный гость. – Что твои адъютанты разберут в болтовне о гаджетах, хабах, фичах и драйверах? Примут за бред чокнутого умалишённого, и всё тут…» «Ладно, убедил, чёрт языкастый; дело серьёзное, не для посторонних глаз, – тяжело вздохнув, согласился великий князь с доводами тёзки из будущего. – Гаджеты, хабы, фичи, драйвера… Действительно, звучит странно, дико и совершенно не по-русски… Неужели нельзя было придумать простые и понятные русскому человеку названия для всех этих вещей?» «Какой смысл изобретать велосипед? Английский давным-давно стал языком международного общения, и на нём разговаривают пара миллиардов человек минимум, – тотчас разъяснил вселенец. – Плюс китайцы с японцами и всякие прочие корейцы-малайцы, которым он необходим для ведения бизнеса со всем остальным миром…» «Спасибо, я всё понял ещё неделю назад». Владимир Александрович недовольно нахмурился, никак не желая мириться с мыслью, что Российская империя вот-вот канет в Лету. Рухнет, измотанная войной с Германией, да ещё и потеряет в последующей междоусобице десятки миллионов своих граждан и огромные территории. Вновь возродится под властью последователей учения Мордехая Леви, едва не погибнет во второй войне с вооружённой с помощью еврейско-англо-саксонских денег Германией и спустя какое-то время снова развалится на кусочки, утратив ещё больше русских земель. Земель, обильно политых потом и кровью многих поколений, земель, за которые заплачено огромным числом человеческих жизней! «Нельзя допустить! Нельзя! Любой ценой!» «Полностью с тобою согласен. Необходимо любой ценой убрать твоего бестолкового племянника, любой ценой развернуть страну на путь реформ, – моментально оживился Муромцев. – Задача номер один: земля – крестьянам, чтобы выбить козырь из рук большевиков. Задача номер два – ликвидация безграмотности. Задача номер три – индустриализация…» «Стоп! Не гони лошадей, тёзка, – сразу же перебил великий князь “собеседника”, притормозил перечисление идей и планов. – Что значит “убрать племянника”? Мой племянник – законный наследник трона, а не какой-нибудь самозванец и узурпатор. Ники должен понять, что над империей и династией висит угроза полного уничтожения… Я уверен, что Ники прислушается к моему мнению…» «Ага, с разбегу, прислушается он… Держи карман шире! – Вселенец и не думал скрывать своего сарказма. – Максимум, на что годен твой племянник – строгать детишек, великих княжон… Не, я понимаю, если бы подле Николая стояла жена с мозгами, как у Екатерины Великой… Но у него нет и никогда не будет хорошей, толковой жены…» «Ох и язва ты, Муромцев… Екатерина Великая славилась не только своими мозгами, но и другими… кхм… достоинствами, – мысленно усмехнулся Владимир Александрович. – Но в одном ты прав: от Аликс не стоит ждать ничего хорошего… Карга старая, тварь Виктория, сплавила нам свою внучку с дурной кровью!» «Три ха! Да у вас своих уродов девать некуда. Братец твой Сергей – пидор, а браки между родственниками – обычное дело. – Незваный гость рубил правду-матку, невзирая на титулы и лица. – Довели страну до цугундера, а потом на большевиков все стрелки и перекинули…» «Не смей! Слышишь? Не смей!» Великий князь не сумел сдержать нахлынувшее желание придушить вселенца и, чтобы избавиться от бессильной ярости, изо всей силы стукнул кулаком по столу. Столешница жалобно скрипнула, давно опустевшая кружка с блюдцем и ложкой слегка подпрыгнули. «Ты не имеешь никакого морального права осуждать нашу семью! Я – могу, а ты – нет!» «Стол не поломай, тёзка… Вон казаки-охранники уже на тебя косятся, перешёптываются, – в спокойном тоне ответил Муромцев. – Нравится тебе или нет, но мы с тобой теперь в одной лодке, а правде нужно смотреть прямо в глаза, сколь бы неприятно это ни было…» «Попробовать опереться на братьев… Ты говорил, что Сергея убьют в девятьсот пятом, Алексей переживёт его на пару лет, потом умру я… Остаётся Павел, который погибнет во время революции от рук этих чёртовых большевиков. – Погасив вспышку гнева, Владимир Александрович вернулся к теме своей семьи. Точнее, к делам клана ближайших родственников – своих родных братьев. – Сергея можно спасти от смерти, а как быть с Алексеем? От чего он умрёт, знаешь?» «От своего вновь приобретённого титула, который ему пожалует российский народ, – ехидно ответил вселенец. – Князь Цусимский – звучит гордо и звучно, а главное, абсолютно заслуженно…» «Можно ли избежать разгрома? Всё-таки Япония не столь сильная в военном аспекте держава, как Англия, или Германия». Узнав неделю назад о грядущем поражении огромной России в войне с ничтожной Японией, великий князь поразился до глубины души. Сейчас он вновь пытался разобраться, можно ли избежать этого унизительного поражения и тем самым предотвратить революцию тысяча девятьсот пятого года. «Я никогда не поверю в то, что японские солдаты лучше, чем наши, а русские военачальники столь плохо командовали войсками, что проиграли все сражения…» «Командовали, как умели; полагаю, не хуже, чем в Крымскую, – ответил незваный гость. – В любом случае исход войны был предрешён заранее, ибо Россия проиграла гонку вооружений английским верфям, а твой брат Алексей занимался шлюхами, а не флотом. Среди адмиралов не оказалось ни Ушакова, ни Лазарева, ни Нельсона на русский манер…» «Хорошо, если нам известен примерный ход войны, имена военачальников, даты решающих сражений, то мы должны… нет, мы обязаны попытаться всё изменить». Владимир Александрович уже знал, что вселенец точно помнит всего лишь две даты – день начала самой войны и дату сокрушительного разгрома врагом русского флота. По странному стечению чисел последнее произошло в тот же самый день, что и трагедия на Ходынском поле, случившаяся несколько лет назад. Воистину знак небес! Ход войны тёзка знал в общих чертах, о военачальниках мог поведать прилично, правда, в основном об их недостатках. «Я поговорю с Алексеем, встречусь с нашими адмиралами…» «Так они тебя и послушают себе в убыток». Муромцев был настроен более чем скептически. «Тут, как в том анекдоте, всю систему менять надо…» «А если задействовать дипломатические методы, чтобы избежать этой войны? Поделить с японцами Маньчжурию и Корею? – Великий князь принялся перебирать в уме различные варианты, первые, что пришли в голову. – Либо оттянуть начало войны, чтобы Россия успела полностью подготовиться?» «За дипломатов не скажу, не в курсах о таких подробностях, – признался вселенец. – Поделить Маньчжурию и Корею… Можно, наверное, только Япония примет это за слабость России и всё равно нападёт. Пойми, даже если зацеловать микадо в задницу до множественных оргазмов, японцы всё равно будут ненавидеть русских. Русские для самураев – гайдзины, северные варвары, люди второго сорта, и не более того… Кстати, помнишь, я рассказывал тебе про Пёрл-Харбор?» «Это когда североамериканцы фактически подставили под удар свой линейный флот, и японцы с удовольствием клюнули на эту жирную приманку? – быстренько припомнил брат покойного императора Александра III. – Конечно, помню. Очень похоже на твой же рассказ о нападении японских миноносцев на Порт-Артур. Схожая тактика, схожие последствия внезапной атаки…» «Совершенно верно, внезапный удар – это фирменный почерк самураев, – подтвердил незваный гость. – Разница лишь в том, что, заранее отдавая инициативу противнику, Штаты на порядок основательнее готовились к войне, чем Россия сейчас. Экономика огромной Америки в долгосрочной перспективе не могла не победить более слабую японскую экономику. К тому же британцы разменяли союз с Токио на дружбу с Вашингтоном…» «Поэтому японцы переориентировались на дружбу с немцами, от которой не получили практически никакой выгоды. – Великий князь хорошо запомнил информацию про так называемую ось Рим – Берлин – Токио, вынужденный союз недавних вчерашних противников. – Да, для Токио это неравноценная замена… Особенно когда у тебя во врагах Англия и САСШ…» «Знаешь, тёзка, Англию лучше иметь во врагах, чем в союзниках, – после небольшой паузы поделился мыслями вселенец. – Ибо союзники из “лайми” получаются хуже врагов…» «У Англии нет постоянных друзей, у Англии есть постоянные интересы. – Цитирование Пальмерстона пришлось как нельзя кстати. – У нас же… у нас всего два союзника – армия и флот. И те предадут через двадцать лет…» «Почему предадут? Николай отрёкся от престола, и власть, в конце концов, подхватили наиболее решительные и многочисленные враги монархии – большевики, – возразил незваный гость. – Как говорится, кто смел – тот и съел…» «Большевики… Давай сменим тему, иначе я опять сорвусь. – Владимир Александрович почувствовал, что его эмоции вот-вот вспыхнут лишь от одной мысли о последователях учения Маркса – Энгельса, которые придут к власти в России. – Расскажи ещё раз о том, каким образом ты открыл свои способности к колдовству…» «Не к колдовству, а к гипнозу, – поправил Муромцев, а затем замялся. – А чего рассказывать-то? По словам ветеранов, в Великую Отечественную и не такое случалось… На войне никому умирать не хочется…» «Знаю, довелось как-то понюхать пороху… турецкого, – усмехнулся сын императора Александра II. – Ты про свою войну говори, тёзка, а не про вторую с германцами…» «Моя война… Скажешь тоже… Организовали эту войну амеры, саудиты и разные там иорданцы с турками. Через своих агентов в Москве и в Чечне сработали, а потом потирали ручки, глядя, как полыхает Кавказ». Постепенно втянувшись в монолог, незваный гость выудил из своей памяти множество нюансов и моментов, о которых позабыл сообщить в первый раз, как политических, так и сугубо военных, касавшихся тактики боя в горах, тылового обеспечения войск и тому подобного. Наконец, перешёл к той самой операции, где у него неожиданно открылся дар гипнотизёра. «Двигались в основном ползком и, казалось бы, уже вышли из окружения… А потом чуть не наскочили на группу “чехов” – пулемётчик и двое с ним. Хорошо, что успели спрятаться в тени разрушенного домика, иначе… В общем, когда поняли, что без шума не пройти, я решил, что лучше умереть одному, чем всем… Майор Данилов был уже без сознания, а с Ванькой Северьяновым мы были в одном звании, старлеи, плюс у него недавно дитё родилось, сынишка… Не срочников же на убой посылать!» Вселенец, наконец, дошёл до самого незабываемого эпизода своей жизни. «Закутался я в бушлат – авось, не сразу начнут стрелять – и вдоль стеночки, пока тень позволяет… Смотрю на “чехов” и мысленно им говорю: “Меня не видно, меня не видно…” Даже не заметил, как подошёл метров на десять, и только тогда торкнуло, что чечены меня реально не видят! То один скользнёт взглядом по моей фигуре, то другой – никакой реакции… Третий, видать, что-то почуял, обернулся, глаза вылупил, хотел, наверное, закричать, да я был быстрее – скосил всех троих длинной очередью… Бойцы распихали трофейные магазины, Ванька подхватил пулемёт – и бегом, пока чёрт не принёс других “чехов”… К своим вышли уже после полудня, раненых сержантов и комбата Данилова сразу же в медсанбат, а сами – бойцов кормить… Двое суток не жрамши были…» «Ну, и когда же ты осознал свои способности к гипнозу?» – пользуясь небольшой паузой, не утерпел, полюбопытствовал Владимир Александрович. «Проанализировал через пару дней на свежую голову, после чего пришёл к мысли, что могу воздействовать на людей. Если, конечно, хорошенько захочу… Поначалу не верил, потом малость потренировался на бойцах, по случаю разыграл зампотеха, – ответил незваный гость. – Затем Северьянов сообразил, что с моей помощью он может на халяву жрать водку, едва не попалил, гад этакий… В общем, после того как нас вывели из Чечни, Ванька оказался первым человеком, которого я обработал всерьёз: сунул ему под нос стакан с водой и внушил, что это “беленькая”. Сработало. Ирка, жена Ивана, раздумала разводиться, у них потом ещё и дочка родилась…» Со стороны казалось, что великий князь сидит себе в беседке, проводит массу свободного времени в гордом одиночестве, попивая чаёк да почитывая местную прессу. Казаки Его Императорского Величества Конвоя потели под жарким крымским солнышком, скучали, коротали время за разглядыванием редких прохожих, в основном прогуливавшихся мимо офицеров Черноморского флота. И так час за часом, день за днём вот уже вторая неделя пошла, как брат покойного императора Александра III Миротворца застрял в Севастополе. «Получается, что все наши приготовления по изгнанию турок из Константинополя тщетны. Тот “особый запас”, что много лет собирают в Одессе – бесполезная трата денег, как и строительство новых броненосцев для Черноморского флота». На следующий день Владимир Александрович долго пытал вселенца насчёт следующей войны с Турцией. Когда и почему начнётся, сумеют ли русские преодолеть хронический мандраж перед угрозой вмешательства британского флота и так далее. Увы, о ходе войны с турками незваный гость знал ещё меньше, чем о противостоянии с германцами. Рассказал про «Гёбена» и «Бреслау», про невозможность зажать их в клещи и принудить к бою по причине преимущества в скорости немецких кораблей над броненосцами Черноморского флота. Даже вступление в строй новых дредноутов не помогло: «Гёбен» то и дело уклонялся от невыгодного боя, упорно не желал гибнуть под русскими снарядами, а после революции вообще ремонтировался в Севастополе, словно в родном Вильгельсхафене. «Говоришь, “Императрица Мария” погибнет то ли из-за разгильдяйства экипажа, то ли в результате диверсии большевиков, агентов кайзера? Чёрт-те что получается, тёзка!» «Да, бардак в квадрате и блек-джек со шлюхами к нему в придачу, – согласился Муромцев. – Тут, как в том анекдоте про советскую власть, всю систему менять надо…» «Балабол… Чтобы что-то всерьёз менять, нужны верные люди и серьёзные ресурсы: деньги, деньги и ещё раз деньги. Огромные деньжищи, сотни миллионов, а то и больше. – Великий князь уже привык к плохо скрываемым намёкам на необходимость радикальных реформ, однако, в отличие от предыдущих дней, не стал вскипать на ровном месте. – Где нам взять столько денег, а?» «Где деньги, Зин? Золотой рубль – вот главная погибель России!» Незваный гость, похоже, черпал вдохновение буквально на ровном месте. «Самый страшный враг – это не турки с японцами и не кайзеровская Германия с австрияками. Самый страшный враг – слуги мировой банкократии, окопавшиеся у трона царя. Бунге, Вышнеградский, Витте и прочие хитромудрые агенты Шиффов, Ротшильдов, Барухов, Рокфеллеров…» «Хм… Что плохого в стабильной валюте и в золотом наполнении рубля? Благодаря реформе Витте мы получили возможность брать за границей крупные займы и привлекать в Россию иностранные инвестиции. – Сказать, что Владимир Александрович был озадачен – значит не сказать ничего. Сын императора Александра II и представить себе не мог, что надёжнейший и стабильный золотой рубль может погубить его страну. – Да, Ротшильды не станут давать в долг без выгоды для самих себя, но они банкиры, а не какие-нибудь добренькие меценаты…» «Охо-хо, как всё запущено… Так, коротко, основные тезисы. Золото – относительно редкий металл, ценный ресурс, который ещё нужно суметь найти и добыть. Золото невозможно добывать с постоянным приростом, скажем, пять процентов каждый год. А экономика нормальной страны может расти и с темпом пять процентов в год, и больше, – принялся объяснять вселенец. – Поэтому неизбежно возникнет всё возрастающий дисбаланс между наличием денег, обеспеченных золотым запасом, и динамикой роста экономики. Экономика требует денег, а деньги невозможно в неё влить, так как они не обеспечены жёлтым металлом. В результате, казалось бы, надёжный и стабильный золотой рубль искусственно сдерживает рост экономики страны, по сути, являясь для России золотым тормозом…» «Как же тогда быть с трудами разных учёных мужей от экономики, утверждающих, что золото – эквивалент денег, и одно с другим, по сути, есть одно целое? – принялся размышлять великий князь. – Дэвид Рикардо, например… Тот же Карл Маркс, которому поклоняются коммунисты!» «Дэвид Рикардо? А, тот самый Давид Рикардо, талантливый биржевой спекулянт, друг Ротшильдов, – тотчас сообразил незваный гость. – Здесь, как говорится, кто за девочку платит, тот её и танцует… А хитрозадый теоретик Мордехай Леви всего лишь повторял то, что выгодно ему самому в контексте его же собственного учения. В моё время профессор Катасонов посвятил этой афере несколько книг…» «Так, давай, Муромцев, выкладывай с подробностями всё, что ты знаешь про деньги, золото и экономику». Брат покойного императора Александра III оглянулся назад, пальцем поманил своего личного официанта, ожидавшего с кастрюлями и столовыми приборами в соседней беседке. «Заодно и пообедаем, чем бог послал…» «Не возражаю. Обед обещает быть долгим и может плавно перейти в ужин, поэтому заказывай побольше и повкуснее, – честно предупредил вселенец. – Начать, пожалуй, стоит с того, как иудеи-фарисеи создали схему получения хорошей прибыли на разнице курсов золота и серебра в разных концах Римской империи… Весьма хитроумные и прагматичные ребята были: внедряли религиозные идеи в массы и одновременно с этим обязывали верующих платить храмовый налог… Плюс придумали особые религиозные деньги для подношений в храм – священные сикли, или шекли (не в курсах, как они точно назывались). Паломники покупали их у менял, а менялы имели талант делать весьма приличный гешефт в свою пользу…» Вышколенный официант быстренько сервировал стол и, пожелав великому князю приятного аппетита, отошёл в сторонку. Владимир Александрович изволил приступить к обеду, неторопливо вкушая изысканные блюда и периодически отвлекаясь, чтобы черкнуть несколько строк в своей записной книжке. Сторонний наблюдатель, хорошо знакомый с привычками родного дяди ныне здравствующего императора, мог бы с уверенностью утверждать, что великий князь записывает впечатления о вкусовых качествах кушаний, приготовленных его личным поваром… Решив не откладывать дело в долгий ящик, на следующий день брат Александра III посетил лечебницу для душевнобольных. Посетил, можно сказать, инкогнито, заранее передав через адъютанта письмо докторам с просьбой особо не афишировать данный визит. Ибо визит сугубо благотворительный, вызванный исключительно душевной добротой Владимира Александровича, его беспокойством о судьбе несчастных, убогих и сирых, страдавших разнообразными психическими расстройствами. Прикрываясь такой легендой, великий князь пожертвовал руководству и медицинскому персоналу лечебницы кругленькую сумму, после чего соизволил лично взглянуть на душевнобольных. Терпеливо слушая рассказы докторов об их подопечных, Владимир Александрович задавал наводящие и уточняющие вопросы, внимательно присматриваясь к самим пациентам. Не скрывая, объяснил медработникам, что он, как представитель правящей царской семьи, весьма обеспокоен неожиданной эпидемией умственного помешательства, накрывшей Севастополь и Крым. Как и следовало ожидать, после упоминаний об озабоченности царской семьи персонал лечебницы вывалил на высокородного посетителя ворох самой разнообразной информации. По прошествии трёх часов великий князь разузнал всё, что ему требовалось узнать, и даже больше. Плюс смог лично понаблюдать за несколькими пациентами, чьё поведение наводило на мысль о наличии в их телах незваных «гостей» из будущего. Хорошо ещё, что доктора даже не думали всерьёз рассматривать данную мысль и пытались найти более тривиальные объяснения всех упомянутых случаев, исходя из представлений традиционной медицины. Едва запряженная лошадьми коляска тронулась с места, сын императора Александра II Освободителя ударился в панику. «Чёрт возьми! Мы имеем целых одиннадцать человек, якобы тронувшихся умом, а на самом деле… Страшно то, что ни один из них не смог адаптироваться к жизни со своим вселенцем! Ни один! Почему?! О боже! Я тоже сойду с ума! Когда?! Сколько времени у меня осталось?! Что делать?!» «Владимир, ты чего, белены объелся? С какого такого перепугу ты вдруг решил, что ты, великий князь, возьмёшь и сойдёшь с ума? – Чёртов вселенец тут как тут, не может помолчать ни минуты. Стопудово испугался, гад этакий, что угодит в психушку, да ещё и находясь в чужом теле. – Какая психушка, млин?! Кто нас туда посадит, если никто даже не подозревает о нашем… тандеме?» «Изыди, сатана… Стоп, в твоих идеях есть логика… – Вспомнив о так называемом враге рода человеческого, Владимир Александрович не удержался, машинально перекрестился. – Никто не знает и никто не подозревает…» «И никогда не узнает! – Муромцев моментально ухватился за великокняжескую мысль, развернул её в нужном направлении. – А причина в том, что мы смогли объединить два разума в один! Стали своеобразным симбиозом, этаким сверхразумом!» «Тёзка, хорош заливать с три короба, – с изрядной долей скептицизма усмехнулся великий князь, постепенно успокаиваясь. – Сверхразум, как же… Лучше бы ты подумал над тем, почему мы до сих пор не присоединились к тем, кто попал в психушку… Чем их симбиоз был хуже нашего, а?» «Давай просто банально прикинем возможные версии методом исключения, устроим, как говорится, мозговой штурм, – мгновенно предложил незваный гость. Видать, заранее подготовился к подобному развитию событий. – Первое: душа мужчины угодила в тело мужчины… Подозреваю, что у некоторых из тех одиннадцати бедолаг произошло вселение душ противоположного пола…» «Господи, помоги и спаси несчастных рабов твоих… – Мысленно ужаснувшись перспективе угодить в тело женщины и наоборот, Владимир Александрович перекрестился ещё раз. – Даже представить себе не могу, какие муки они испытывают…» «Лучше не фантазируй на эту тему – не дай бог, крыша поедет, – порекомендовал вселенец, после чего продолжил: – Второе: примерно одинаковый возраст одного и другого… Нет, слишком сомнительный аргумент… Третье: случайное совпадение имён-фамилий-отчеств… Маловероятно, так как разные там иностранные граждане давным-давно не заморачиваются своими отчествами…» «Не торопись, тёзка, – отреагировал великий князь. – Третий вариант стоит хорошенько обдумать…» «Не вижу в номере три никакой логики. Не забывай, что я уже тридцать лет живу под чужими именами и фамилиями и меняю документы разных стран, словно перчатки, – возразил Муромцев. – Пункт номер четыре – родственные связи… Это уже из разряда фантастики, так как мои предки происходили из рабочих, крестьян, совслужащих. Никаких царских и княжеских кровей в роду не было и быть не могло…»