Он неловко пожал плечами и прошелся по небольшой комнате, протирая очки платком, который достал из кармана брюк. Лиля провожала его скептическим взглядом. Она не припоминала, чтобы он когда-нибудь задумывался настолько глубоко, чтобы не слышать ее. Даже зачитываясь книгами, он пусть не сразу, но реагировал на ее голос. Нев остановился рядом со столиком, на котором лежала Книга Темных Ангелов, и замер, глядя на нее. Рука, протиравшая стекла очков, почти остановилась. – Я подумал о Саше. О том, что она сказала: не нужно быть в чем-то виноватой, чтобы потусторонняя сущность прицепилась к тебе. Она ведь страдает, ты знаешь? Я защитил ее от Ангела… Точнее, восстановил защиту, но такая жизнь не совсем полноценна, да? И с этого мысли перескочили на ритуал… Сердце Лили пропустило удар, а потом тревожно забилось быстрее. В глубине души она сразу поняла, о чем идет речь: соединить мысленно Сашу, ритуал и книгу, на которую Нев задумчиво смотрел, не составило труда, но она все же решила уточнить: – На какой ритуал? Ты имеешь в виду тот, что мы провели, чтобы восстановить защиту ее кулона? Он не ответил. Продолжал стоять неподвижно, глядя на книгу и сжимая в одной руке дужку очков, а в другой – платок, который уже отнял от прозрачного и как всегда абсолютно чистого стекла. Висевшие на стене старомодные часы – одни из тех, из которых каждый час выпрыгивала кукушка, – громко тикали, действуя на нервы. Лиля смотрела на Нева, разве что дыхание не затаив, не понимая, что с ним вдруг случилось. Она заметила его странное состояние еще утром, но решила, что он просто засиделся допоздна с книжкой. С ним такое бывало: когда он увлекался, он сидел на кухне часов до четырех утра, подливая себе чай и таская из коробки печенье, а на утро едва мог продрать глаза, выглядел заторможенным и впадал в прострацию, засыпая на ходу. Теперь она поняла, что дело не в увлекательной книжке. Нев наконец повернулся и встретился с ней взглядом. Его лицо было бледным, под глазами залегли тени, а сами глаза казались чужими и холодными. – Скажи, а дар Богатства – Перстень Темных Ангелов – ведь тоже у вашего Общества? – вместо ответа на ее вопрос поинтересовался Нев. Он спросил это так спокойно и уверенно, что у Лили по спине побежали мурашки. Несмотря на всю обретенную силу, Нев мало изменился в повседневной жизни. Может быть, стал немного увереннее в себе и веселее, но в целом разница была не очень заметна. Кроме таких вот моментов, когда его взгляд становился холодным, равнодушным и вместе с тем пробирающим до костей. Зрачки не расширялись, то есть он в такие моменты не призывал Избранника и его силу, но Лиле казалось, что иногда Избранник сам незаметно выбирался наружу. В такие моменты Нев ее по-настоящему пугал. Ее взгляд машинально метнулся к двери, но та осталась слишком далеко. Чтобы добраться до нее, Лиле пришлось бы миновать Нева, а он смог бы ее перехватить. Хотя даже успей она выскочить за дверь, что дальше? Едва ли можно убежать от темного мага. Лиля прикрыла глаза и тряхнула головой, прогоняя эти мысли. Откуда они вообще взялись? Нев ведь ничего такого еще не сделал и не сказал… Да, только спросил про Перстень Темных Ангелов, который она выкрала из-под самого его носа пару лет назад, пользуясь тем, что тогда никто не знал правду о ней, ее работе на Общество и роли в их команде. Почему он вдруг вспомнил об этом сейчас? – Лиля? Голос Нева заставил ее снова открыть глаза и посмотреть на него. Чужой холодный взгляд испарился, Нев смотрел на нее как обычно, слегка хмурясь. Может быть, все это ей вообще привиделось? – Прости, что ты спросил? Кажется, теперь задумалась я, – она нервно улыбнулась. – Я говорил о Перстне Ангелов, – повторил Нев. – Я думал о том, что ты сказала сегодня утром. Про Библию Дьявола. И понял, что твое Общество, скорее всего, владеет и Перстнем. Так ведь? Мы знаем, что он принадлежал колдуну, останки которого мы нашли в пещере в Красном Яре. И мы знаем, что его убили люди из Общества. Вероятно, они забрали и Перстень. Уничтожить его нельзя, как и Книгу. Значит, он хранится где-то у вас. Так? – Зачем тебе это? – Лиля нахмурилась. – Тебе мало той силы, что дает Книга? – Не только Книга, – заметил Нев, надевая очки обратно. – Еще два Ангела отметили меня своей милостью. Смерть и Жизнь. Лиля почувствовала, как холодеют пальцы. До сих пор она была уверена, что он не осознает этого. Ведь он сам когда-то говорил, что не знает, какие именно дары приносят Жизнь, Смерть и Любовь. И утверждал, что не помнит, как умирал однажды на целых полчаса. А оказывается, он в курсе всего. – И что, тебе не терпится собрать все их дары? – с отчаянным вызовом в голосе и взгляде поинтересовалась она. – Чтобы стать всесильным? Нев улыбнулся и покачал головой. Он подошел к ней ближе, положил руки на плечи и поцеловал в уголок рта. – Лиля, той силы, что у меня есть, больше, чем достаточно. Я никогда не стремился ни к чему подобному. Она немного расслабилась, улыбнулась ему в ответ и спросила уже спокойнее: – Тогда зачем тебе Перстень? – Мне он не нужен, – пожал плечами Нев. – Я же говорю, просто мысли прыгали по разным темам, и я вспомнил о нем. Насколько я понимаю, дар Любви такой же неосязаемый, как и у Смерти с Жизнью. То есть Перстень – единственный артефакт Ангелов, который может где-то быть. И достаться кому-то не тому. А потом я понял, что, вероятно, зря беспокоюсь по этому поводу. Наверняка он где-то у вас, в безопасности. Просто скажи, так это или нет, не надо говорить, где он. И я не собираюсь тебя просить его достать. Меня всего лишь пугает мысль, что еще какой-нибудь безумец, вроде некроманта, который орудовал в Питере и которого Войтех убил, может добраться до него. – Перстень в безопасности, – заверила Лиля. – Можешь не волноваться. По его губам скользнула удовлетворенная улыбка. – Вот и славно. Так зачем ты меня искала? – Хотела уточнить: разве ты не собирался ехать в университет? Ты же говорил, что у тебя какие-то дела. И будешь ли ты перекусывать что-нибудь? Нев посмотрел на часы, демонстрируя притворный испуг. – Ты права, что-то я совсем замечтался. Нет, перекусить уже не успею, но буду очень благодарен, если ты сделаешь мне пару бутербродов с собой. – Конечно, я мигом, – заверила Лиля, заторопившись к выходу из комнаты. – Не забудь только здесь все запереть, – на всякий случай напомнила она, исчезая из вида. – Не забуду, – тихо пробормотал Нев, глядя в самый темный угол комнаты, в котором все это время стояла молчаливая и неподвижная фигура в бесформенном балахоне. – Не торопи меня. Сделка заключена, но ты же можешь подождать? Конечно, ему ничего не ответили. Фигура просто молча испарилась. 1 мая 2015 года, 13.45 пр. Кима Ваня нравился женщинам с самого рождения. Еще когда они с Лилей, два одинаковых пухлощеких светловолосых карапуза, только делали первые шаги, все дворовые мамочки уже завидовали их матери, теребили двойняшек за щечки и говорили, что из них вырастут невероятной красоты дети. В детском саду Ваня непременно был заводилой во всех играх, чем умилял воспитателей и нянечек. Они даже прощали ему периодические драки с другими мальчишками, утверждая, что те начинали первыми. Впрочем, это было неудивительно: едва научившись говорить, Ваня уже не мог держать язык за зубами. В младших классах очередь из одноклассниц, желающих, чтобы он донес им портфель до дома, выстраивалась такая, что Ване пришлось подкачать руки. Зато девочки позволяли ему безнаказанно дергать себя за косички и угощали конфетами. В старших классах девушки бросали на него томные взгляды, давали списывать и выстраивались в другую очередь – на дискотеках, когда объявляли белый танец. Примерно лет с семнадцати Ваня начал замечать на себе заинтересованные взгляды и женщин постарше, поэтому не было ничего удивительного в том, что опыта он набирался с ними, поражая потом сверстниц, бесконечные очереди которых никогда не уменьшались. Как Лиля выросла в прекрасную девушку, так и он – в привлекательного мужчину, который получил два высших образования, умел зарабатывать неплохие деньги (кому какое дело, каким образом?), увлекался экстремальными видами спорта, а потому много времени проводил в спортзале. Только если Лиле полагалось блюсти нравственность и девичью честь, то Ваню в этих вопросах никто не ограничивал. В общем, проблем с женщинами он никогда не имел и был уверен, что очарует и разговорит соседку Катерины в два счета. Возле парадной Кати на лавочке сидела мамочка с коляской, и Ваня остановился возле нее. – Не подскажете, в какой квартире живет Светлана? Молодая женщина подняла на него взгляд, продолжая одной рукой покачивать коляску, из которой доносилось недовольное кряхтение, наводившее на Ваню священный ужас. – Светлана? – Говорят, она у вас тут местная ведьма, – Ваня улыбнулся, и женщина тут же вспомнила необходимую ему информацию: – Это Михална, что ли? Во второй. – Отчества, к сожалению, не знаю, только то, что она ведьма. – Ну да, ведьма она, как же, – хмыкнула женщина, и Ваня тут же опустился на лавочку рядом с ней. Сплетни лишними не бывают, вдруг удастся выяснить что-нибудь интересное? – Хотя, это как посмотреть, – продолжила его внезапная собеседница. – Если по характеру – то точно ведьма. Мы как раз над ней живем, так она всю жизнь участковому жалобы катала, что мы громко топаем. Потом пару раз мама под ковриком у входной двери то землю находила, то клок волос, то какие-то веточки. Только знаете что? – Женщина наклонилась к Ване поближе и доверительным шепотом произнесла: – Мы даже не болели ни разу после этого. Я вот выросла, замуж счастливо вышла, сына родила, брат мой – моряк, офицер уже. Родители живы-здоровы. Была бы ведьма, уж что-нибудь сделала бы наверняка. Что-то в ее словах показалось Ване странным. И вовсе даже не утверждение, что никакая Светлана не ведьма. По словам молодой мамочки можно было сделать вывод, что ведьмой ее соседка считает себя давно, а значит, она вовсе не так молода, как думал Ваня. Он тут же вспомнил странный взгляд, брошенный на него Дворжаком, когда он сам вызвался пойти к ведьме. Неужели знал, чешский сукин сын?.. – А говорят, к ней вроде бы и клиенты ходят? – осторожно заметил он. – Да какие там клиенты, – махнула рукой женщина. – В начале девяностых – да, очереди стояли. Но тогда стоило назвать себя колдуном, как к тебе тут же народ шел. Расцвет всякого рода нечисти. Когда рушится привычный мир, волей-неволей поверишь в потустороннее и сделаешь все, чтобы удержаться на плаву. К Михалне даже «бизнесмены» приходили, типа приворот на удачу получить. А сейчас люди умные стали, их всякой чертовщиной не проведешь. Вот у нее только самые преданные клиенты и остались. С другой стороны – все прибавка к пенсии. Ваня кивнул. Значит, к пенсии… Ну Дворжак, ну скотина! Однако теперь надо было как-то выкручиваться. Очаровывать пенсионерку, даже если ей всего пятьдесят пять, желания у него не было, а потому пришлось срочно менять легенду. В квартиру, снятую Дворжаком, он возвращаться не стал. Все равно в его вещах не было необходимого. Зато буквально через дорогу находился огромный гипермаркет, в который Ваня и направился. Нелепый теплый свитер под горло на два размера больше, круглые очки, похожие на те, в которых ходит один из лаборантов на его официальной работе, дешевый рюкзак с торчащими нитками, в который перекочевала его нормальная одежда, смоченные водой и зачесанные на бок волосы превратили красивого, уверенного в себе мужчину тридцати трех лет в типичного ботаника-неудачника неопределенного возраста. Зато в таком виде можно было смело показываться на глаза потомственной ведьме-пенсионерке и жаловаться на жизнь. Молодая мамочка к тому времени уже укачала ребенка и уткнулась носом в смартфон, а потому не обратила на него никакого внимания. Светлана Михайловна была дома и действительно походила на ведьму: сухонькая, но очень высокая старушка с классическим носом с горбинкой, волосами, выкрашенными в иссиня-черный цвет и завязанными на затылке в тугой узел. Примерно так Ваня и представлял себе Бабу Ягу. Цепкий взгляд выцветших глаз прошелся по нему сверху донизу, и на мгновение он пожалел, что не сменил дорогие ботинки на дешевые кроссовки, но ботинки хотя бы ношеные, а кроссовки – пусть они будут сколько угодно дешевыми – за пару десятков метров от магазина до дома все равно не превратить в старые. – З-здрасте, – старательно заикаясь, поздоровался он, когда Светлана Михайловна выключила рентген в глазах. – Я к вам п-по совету Анастасии П-петровны. – Какой такой Анастасии Петровны? – насторожилась ведьма. – Ее с-соседка к вам ходит. Говорит, вы п-помочь сможете. – Это в чем же? Ваня быстро огляделся по сторонам, чуть наклонился к женщине и прошептал: – Ж-жена к другому ушла. Светлана Михайловна сочувственно покивала головой, и настороженность в ее взгляде сменилась сочувствием. – Ну, проходи, – разрешила она, чуть посторонившись. Ваня кивнул, быстро вытер ноги о коврик возле двери и прошел в темную квартиру, пахшую старостью и корвалолом. Ведьма ведьмой, а лечиться, видимо, предпочитала лекарствами, а не заговорами. – Проходи вперед, – велела Светлана Михайловна. – Чаю выпьем, расскажешь мне все. Чем смогу – помогу. Ваня снова активно закивал, как китайский болванчик, скинул ботинки, куртку и направился по длинному коридору к кухне, на ходу выдумывая историю неудачника-мужа.