– Я подозревал нечто подобное, – кивнул Нев, глядя на Лилю почти не моргая. – И это не единственная легенда, по которой дьявол время от времени прикладывает руку к сотворению картин, книг, ювелирных украшений, скульптур и даже целых домов. Люди, создающие все это, становятся лишь проводниками. Посредниками. Через их творения темная сила пытается воздействовать на людей. Возможно, в данном случае требуется разглядывать рисунок, пока идет воздействие. – То есть, по-вашему, эту картину, – Войтех кивнул на полотно, которое никто так и не занавесил снова, – нарисовал дьявол? – Ну, я не уверен в том, что это тот самый дьявол, который описывается в Библии, – осторожно уточнил Нев, – но мы уже не раз сталкивались с темными потусторонними силами, способными воздействовать на людей. – Ага, подарки им дарят, силой делятся, – проворчала Лиля, но Нев сделал вид, что не услышал. – Мы говорим об одержимости, правильно? – подытожил Войтех. – Но почему Катя? С чего вдруг в нее вселился бес? – Мало ли по какой причине именно она, – пожала плечами Саша. – Иногда тебе вовсе и не нужно быть в чем-то виноватой, чтобы оказаться проклятой, – она машинально коснулась своего кулона, а затем вдруг посмотрела на Войтеха. – А может, это порча? – Какая порча? – тут же заинтересовался Ваня. – Соседка Кати утверждает, будто та постоянно ругалась с еще одной соседкой, потомственной ведьмой. И ведьма эта навела на Катю порчу. Может дело быть в этом? – Саша вопросительно посмотрела на Нева. – Порча? – Нев задумался. – Смотря какая, конечно. Этот термин употребляют слишком широко, имея в виду просто дурное воздействие магией. Если соседка действительно ведьма, она могла и темную сущность на девушку натравить, и просто ослабить ее, из-за чего темная сущность почуяла в ней легкую добычу. Войтех, я бы вам порекомендовал встретиться с Катей снова и коснуться ее без перчаток. Мне кажется, если она действительно одержима, то вы это почувствуете. – Но в первый раз не почувствовал, – возразил Войтех. – А вы сосредоточьтесь, – посоветовал Нев. – Мне кажется, сейчас вы получаете видения проще, чем раньше. И скорее всего, можете выбирать, что именно видеть. Саша обещала себе молчать, поэтому во время короткого диалога Нева и Войтеха нервно кусала губы, но к концу все же не выдержала: – А мне кажется, что с такими вещами сейчас шутить не стоит без лишней необходимости. После того, что произошло, – она в упор посмотрела на Войтеха, надеясь, что он поймет. Рассказывать всем про видение с некромантом, не зная, хочет ли он этого, она не стала. – Хотя бы до того момента, как Долгов убедится, что все в порядке. Войтех нахмурился ненадолго, а потом неуверенно предложил: – Я могу коснуться ее, но ничего не форсировать. Мне кажется, в этом случае ущерб будет минимальным. – А давайте я к этой ведьме наведаюсь, – предложил Ваня, чем удивил всех. – Ты? – переспросила его сестра. – Да задолбался я уже в четырех стенах сидеть! И потом, я с ведьмами разговаривать умею, они обычно меня любят, – он самодовольно усмехнулся. – А если она не такая молодая и эффектная, как всем нам знакомая Эльвира? – приподняла бровь Саша, давая понять, что все поняли, на кого он намекает. С ведьмой Эльвирой они познакомились два года назад, когда ездили на расследование в Астраханскую область, и хоть та активно подбивала клинья под Войтеха, именно с Ваней у них сложились самые близкие отношения. – Я уверен, что молодая и эффектная, – махнул рукой Ваня. – Интуиция тут есть не только у Дворжака. Войтех, который по разговору с соседкой представил себе ведьму однозначно пожилой, предпочел об этом промолчать. Он только пожал плечами и кивнул. – Почему бы и нет? Попробуй узнать, как именно она порчу наводит. Она должна жить на первом этаже. Зовут Светлана. Ваня поднялся с кресла, на котором сидел, и потянулся, похрустывая всеми суставами. – Выложит мне все как на допросе, – пообещал он. Глава 6 1 мая 2015 года, 12.40 пер. Каховского Саша никогда не считала себя знатоком искусства и была так же далека от него, как Юпитер от Земли. С самого детства она знала, что будет врачом, потому что никакого другого выбора у нее в общем-то и не было. Ее родители были врачами, родители ее родителей были врачами, и даже прадед по отцу, муж той самой прабабки, которая наградила ее проклятием и подарила защиту от него, пожертвовав собой, был уважаемым врачом. Благодаря этому семья даже в самые худшие годы жила неплохо, прабабка могла себе позволить путешествовать, пытаясь найти способ избавиться от проклятия, и оставила в наследство большую трехкомнатную квартиру в самом центре города. Саша с самого рождения росла во врачебном окружении и ни о какой другой профессии помыслить не могла. Учила химию и биологию, неплохо разбиралась в математике и была абсолютно далека от искусства даже в те годы, когда посещала хореографическую школу. Чем руководствовались родители, отдавая ее туда, она не понимала до сих пор. Она бросила танцы в двенадцать лет, как только осознала, что имеет право на собственные интересы и взгляды и не обязана во всем подчиняться взрослым. Когда она объявила о своем решении родителям, те лишь пожали плечами. – Мы думали, тебе нравится, но если ты не хочешь, то не ходи, – заявила мама. Саше действительно не нравилось. Преподаватели заверяли, что у нее неплохо получается и при ее комплекции она просто находка для парных танцев, но она ненавидела хореографию всей душой. А такой предмет, как история хореографии, и вовсе не укладывался у нее в голове. В школе Саша с легкостью запоминала сложнейшие химические формулы, в университете никогда не путалась в многочисленных названиях мышц на латыни, но запомнить, в какой стране появилась мазурка, и объяснить словами, чем отличается кадриль от польки, не могла категорически. Не лучше дела обстояли и с живописью. Даже обязательные для всех петербургских школьников посещения Эрмитажа она переносила с трудом. Все время экскурсии еще могла бы провести в Египетском зале, рассматривая мумии, но стоять возле картин и слушать экскурсовода было выше ее сил, навевало скуку и сон. Вот и сейчас она непонимающе смотрела на стоящую перед ней картину Кати Ляшиной и не испытывала никаких чувств: ни восторга талантом мастера, ни восхищения красотой линий. Даже того липкого ужаса, который опутал ее в первый раз, тоже больше не было. Картина словно умерла. Поскольку ужаса больше не испытывал никто, ее не стали накрывать или поворачивать к стене, так и оставив стоять в проходной комнате. Нев и Лиля уехали почти сразу после совещания, поскольку их помощь в расследовании пока не требовалась. Ваня ушел к ведьме, а Войтех после его ухода шепнул Саше, что, по его мнению, ведьма вовсе не так молода и красива, как рассчитывает их общий друг. Теперь Саша очень ждала возвращения Вани, предвкушая красочный рассказ. Сам Войтех, по камерам убедившись, что Катя дома, недавно проснулась и вроде бы никуда не собирается, отправился к ней. Саша осталась в его квартире одна, поскольку ей задания не дали, а ехать домой и сидеть там одной не хотелось. Вечером она обещала Максиму поужинать с ним «в благодарность за найденные документы», а до того момента была совершенно свободна. Чтобы избежать искушения непрерывно наблюдать за ушедшим к Кате Войтехом, Саша решила заняться картиной. Пусть она ничего не понимает в живописи, но, на ее взгляд, конкретно в этой картине и понимать было нечего. Саша была уверена, что в ней что-то есть. То, что поначалу вызывало ужас, но потом почему-то перестало действовать, стоило принести картину сюда. Конечно, дело действительно могло быть в Кате, но версию Лили с углом падения света тоже не стоило исключать. Саше не давал покоя тот факт, что Ваня, находившийся в мастерской и с ней, и с Невом, сам ничего в картине не увидел. Она открыла один из Ваниных ноутбуков и нашла на записи нужные моменты с собой и Невом. К сожалению, записи с Войтехом не сохранилось из-за поломки камеры, причину которой они так и не выяснили. Ваня еще утром вырезал эти эпизоды и сохранил в отдельную папку. Саша по очереди просмотрела каждый, останавливая запись и внимательно рассматривая детали. И она, и Нев стояли ровно напротив картины, когда смотрели на нее, а Ваня – чуть сбоку. Судя по словам Войтеха, в момент видения он тоже находился прямо перед картиной. Может быть, дело в этом? Саша торопливо встала с кресла, подошла к холсту и остановилась напротив. Ничего. Сделала несколько шагов вперед, приближаясь, затем назад, чуть удаляясь. Ничего не произошло. Она снова взглянула на монитор, где стоп-кадром застыла она сама в студии Кати несколько часов назад. Теперь стоило попробовать воспроизвести освещение. Пусть они все испытали на себе воздействие картины в разное время дня, но все же?.. В этом городе ночи иногда бывают светлее, чем дни. Погода стояла пасмурная, а потому едва ли несколько часов будут иметь важное значение. Саша притащила с кухни два стула и постаралась расположить их так же, как стоял мольберт в Катиной студии, а затем с трудом водрузила на них большую картину. Несколько раз поправляла, едва ли не с линейкой измеряя расстояние до окна и двери. Затем взяла плед, которым они поначалу укрывали картину, набросила его на полотно и, сосчитав в уме до десяти, резко сорвала его, повторяя ситуацию, в которой картину впервые увидел Войтех. И снова ничего. Все те же черные и серые линии, вызывающие лишь недоумение. – Что же с тобой не так? – вслух пробормотала Саша, разглядывая эти линии. Ей нужна была консультация того, кто понимает в живописи немного больше, чем она и ее друзья. Что если в картине есть какой-то секрет, который они не видят, но который увидит человек, знакомый с правилами и приемами живописи? В голову сразу пришла мысль, где такого человека найти. Одна из ее одноклассниц не далее как в прошлом году вышла замуж за самого настоящего художника, который не только писал картины, но и устраивал для них выставки. Саша быстро схватила телефон и открыла список контактов, чтобы найти номер Риты. Хвала всем богам и современной технике, что все данные теперь синхронизируются со всякими облаками и учетными записями, и потеря телефона больше не приводит к их утрате. Стоит ввести свою электронную почту и пароль, как все контакты и фотографии тут же появляются в новеньком аппарате. Маргарита Гронская, в девичестве Истомина, на самом деле никогда не училась с Сашей в одном классе, поскольку была на целый год младше. Зато ее бабушке, учительнице немецкого языка Вере Никифоровне, однажды досталось классное руководство в пятом «А», в котором училась Саша. В семь лет Рита потеряла обоих родителей в автокатастрофе, и бабушка забрала ее к себе. Из-за этого девочке пришлось сменить школу, но влиться в новый коллектив ей так и не удалось. Дети порой бывают жестоки: они не приняли скромную, вежливую сироту, переживающую тяжелую психологическую травму. Да и сама Рита не стремилась ни с кем подружиться. После уроков она приходила к бабушке и незаметно сидела на задней парте, пока та вела занятия у других классов. Так она и прожила бы в одиночестве все школьные годы, если бы класс, в котором училась Саша, не оказался невероятно дружным и не принял к себе внучку своей обожаемой учительницы. Вера Никифоровна относилась к тем учителям, которые всю себя отдавали школе, умела рассказывать интересно даже самые нудные и непонятные темы, готовила много дополнительного материала, который привносил разнообразие в скучную школьную программу. Будучи довольно строгим преподавателем, она не выделяла среди детей любимчиков: могла запросто поставить двойку не выучившему урок отличнику и с гордостью нарисовать пятерку за прекрасную работу отстающему. Впрочем, по ее предмету отстающих почти не было. Она всей душой любила немецкий язык и сумела привить эту любовь своим ученикам. Она приносила на уроки фильмы, каждые выходные организовывала поразительные по содержанию экскурсии и интересные походы, тратила время и вдохновение, отдавая его ученикам, и те платили ей искренней любовью. Они взяли шефство над ее внучкой, и вскоре Рита настолько хорошо влилась в их класс, как будто давно в нем училась. Конечно, на уроки она ходила со своим классом, но на все экскурсии, в кинолектории, в музеи и в походы – только с классом Веры Никифоровны. Спустя полгода старшие на год дети искренне считали ее своей одноклассницей, а она тянулась к ним, стараясь не отставать, порой учась по их учебникам и делая вместе с ними домашние задания. Общительная Саша, после окончания школы продолжавшая так или иначе поддерживать отношения со многими одноклассниками, перезванивалась и с Ритой. Они не были так уж дружны, Рита по природе своей ни с кем близко не сходилась, но поздравляли друг друга со всеми праздниками и запросто могли забежать в кафешку поболтать о жизни, если нечаянно встречались в городе. Рита на звонок ответила быстро, но говорила почему-то шепотом. – Я не помешала? – спросила Саша, не понимая причину такого странного ответа, хотя ей и показалось, что ее звонку Рита обрадовалась. – Нет, что ты, – заверила та. – Просто малышка спит. Саша нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда разговаривала с Ритой в последний раз и упоминала ли та ребенка. По всему выходило, что после поздравлений с Новым годом, они не общались. Обе родились осенью, а всю зиму и весну Саша была занята личной жизнью, мотаясь между Санкт-Петербургом и Москвой. Ее едва хватало на общение с самыми близким друзьями, к которым Рита не относилась. – У тебя ребенок? Поздравляю! Когда ты успела? – Так ведь на Новый год. Ты как раз звонила. Саша только сейчас вспомнила, что, когда она позвонила в начале одиннадцатого вечера тридцать первого декабря, чтобы поздравить, разговаривала Рита странно и беседу быстро свернула. В этом была вся Маргарита: сказать, что «занята» и сейчас не самое лучшее время для поздравлений, она не могла, боясь обидеть собеседника. И в этом была вся Саша: поняв, что ее звонок не очень вовремя, она быстро прощалась, даже не думая обижаться, и тут же забывала об этом. Справившись об имени и самочувствии новорожденной девочки и поболтав немного о всяких пустяках, Саша перешла к делу, сказав только, что ей подарили странную картину и она хочет, чтобы на нее взглянул кто-нибудь, кто разбирается в живописи. – Конечно, я передам твою просьбу Марку, – тут же отозвалась Рита. – Думаю, он не откажется. Ты сможешь привезти ее? Саша с ужасом взглянула на картину, которую с трудом подняла на стул, и представила, что ей придется тащить ее куда-то. – Или она большая? – правильно поняла ее молчание Рита. – Ну, так… – Тогда я попрошу Марка приехать к тебе. Договорившись о том, что если муж Риты не приедет к ней до вечера, то Саша сама привезет ему картину (она еще помнила, как Ваня легко ухватил ее одной рукой, и подумала, что ему не составит труда поехать с ней), они клятвенно пообещали друг другу встретиться в городе, как только потеплеет, и наконец попрощались. 1 мая 2015 года, 13.20 пр. Кима Прежде, чем отправиться к Кате, Войтеху предстояло придумать, как именно это обставить. Он не был таким уж тонким психологом и знатоком женщин, но общался с ними достаточно, чтобы понимать: девушки вроде Кати не любят навязчивых кавалеров. Особенно если эти кавалеры уделяют много внимания, но не предпринимают решительных шагов по сближению.