Так пролетел час. Антон сидел как на иголках. Он ждал, что, закончив разговор с Акилой, инспектор займется его персоной, заведет на него карточку, станет расспрашивать про родителей… Но этого почему-то не случилось. Инспектор просто-напросто позвонила в адресное бюро и, убедившись, что Антон назвал свой адрес правильно, на первый раз отпустила его домой. Уныло попрощавшись, Антон вышел на улицу. Небо уже очистилось от туч. Солнце клонилось к закату. Во дворе пахло сиренью и бензином. На асфальтовой площадке стояли елочкой оперативные машины. Окно комнаты, где сидел Акила, было приоткрыто. Инспектор громким голосом говорила по телефону. Она звонила в поликлинику, где работает у Акилы мать. Еще полчаса Антон бесцельно бродил по площадке, крутился возле машин, которые то подъезжали к милиции, то уезжали вновь. Его тянуло домой. Было почти пять часов, и родители вот-вот должны были вернуться с работы. И Акилу ждать ему почему-то расхотелось. Он уже не сомневался, что инструмент, о котором горевал экскаваторщик, и телогрейка, и многое-многое другое, о чем говорил инспектор, — дело рук Акилы и Витька. Пусть даже одного Витька, но почему Акила во всем его покрывает и прощает ему все, что бы тот ни сделал? Но Антон не уходил. Какая-то сила помимо воли удерживала его возле милиции. Акилу отпустили в шесть. Его вела за руку маленькая седая женщина в длинном сером плаще. — Леш! — устремившись к крыльцу, окликнул Антон. Акила обернулся, рванулся было навстречу Антону, но женщина удержала его. — Это кто еще такой? — спросила она, строго взглянув на Антона. — Я Антон, Лобов, — немного растерявшись, назвался Антон. — Это тебя вместе с моим забрали? Чтобы я больше тебя не видела! Нечего мне парня портить… Мать, потянула Акилу к остановке, огорченно причитая: — Вот ведь всегда так! Мой дурак попадется, а другие чистенькие, в стороне… 7 Прошло два дня. Акила пропал. Шли дожди, на пляже искать его было бесполезно. Антон днями сидел дома, читал «Двадцать лет спустя», помогал отцу по хозяйству и чуть ли не каждый час, пока не стемнеет, выглядывал на балкон. Один раз он, правда, увидел из окна Витька. Тот как ни в чем не бывало шел в обнимочку с Рюхой, с тем самым Рюхой, которому на пляже обещал показать, где раки зимуют, если на следующий день он не вернет ремень. Теперь Антону стало ясно, что Витек, который так понравился ему на пляже, и разбойник Рюха — одного поля ягоды. Но Акила! Что он за человек? Почему водится с ними? Почему, когда спрашивали про отвертку, он вел себя так, словно что-то об инструменте знает. В пятницу лето вернулось. В голубом небе висело солнце, такое же жаркое, как неделю назад. Ровно в полдень кто-то нерешительно, словно сомневаясь, в ту ли квартиру попал, позвонил в дверь. Антон одним прыжком пересек коридор. На пороге стоял Акила в шортах и новенькой синей футболке. — Я тебе зажигалку принес, — немного смущаясь, сказал он. — А штраф с тебя взяли? — За что? Я же инструмент не брал. — Кто же его взял? — Откуда я знаю? — Акила отвел глаза. — Пошли на пляж, и я тебя плавать поучу. Антон понял, что Акила врет: не могла отвертка свалиться с потолка. — А это кто у строителей взял? — разозлившись, Антон вытянул телогрейку из-под кушетки. — Это Витек нашел. — Нашел? Где? — В синей будке, возле магазина, там таких навалом, — объяснил Акила. Про то, что Витек при этом сорвал замок, он деликатно умолчал. Антон взял телогрейку под мышку и направился к выходу. — Куда ты? — изумился Акила. — На стройку, — сухо сказал Антон, отворив входную дверь. — Ты что? — испуганно лепетал Акила, едва поспевая за Антоном. — Если трусишь — можешь не ходить. — Они же сразу милицию вызовут, а мне инспектор сказала: до первого замечания… — Тогда покажи, где будка, — я сам положу. До самого магазина Антон не проронил ни слова. Его страшно обижало, что Акила все время крутит-ввертит, чего-то не договаривает, одним словом, не доверяет ему, хотя и хочет дружить. Акила молчал: затея Антона казалась ему безрассудной, но допустить, чтобы Антон лез на стройку в одиночку, он не мог. У магазина Антон остановился в растерянности. Как действовать дальше — он не представлял. Акила прошелся возле забора, ощупывая его метр за метром, и наконец нашел то, что искал: одна из досок держалась на одном верхнем гвозде. В заборе открылся лаз. — Наверное, вон там! — Акила показал Антону на голубой вагончик рядом с будкой сторожа, в которой они побывали три дня назад. На стройке начался обеденный перерыв. Расположившись на травке, рабочие пили молоко. Экскаваторщик перочинным ножом резал на бочке хлеб. Антон побледнел: теперь и он понял, что вернуть телогрейку без последствий совсем непросто. Но отступать после того, как он сам притащил сюда Акилу?.. — Давай, я сам, — Акила решительно потянул телогрейку к себе. Антон уступил. Скатав телогрейку в рулон, Акила проскользнул через дыру в заборе и, пользуясь тем, что рабочие заняты едой, почти не прячась, побежал вдоль забора. Антон затаил дыхание: один случайный взгляд — и Акила мог снова оказаться в вагончике сторожа, а там в милиции. Преодолев опасный кусок, Акила забежал за бульдозер и пропал из виду. Антон двинулся вдоль забора, надеясь найти другую щель. И вдруг Акила возник у него за спиной. — Дело в шляпе! — А где телогрейка? — Вон там, даже отсюда видно, — запрыгнув на забор, весело крикнул Акила. Антон прильнул к щелке. Телогрейка спокойно висела на пожарном щите возле вагончика сторожа, в двух шагах от того места, где обедали строители. — Только ты Витьку про это не говори, ладно? — попросил Акила, когда они вышли на шоссе. — А то он смеяться будет. — Что же тут смешного? — Ты его не знаешь… Мальчишки пересекли автостраду. Разрезав пополам холм, она убегала дальше на юг, оставив в стороне поселок. Одноэтажные, как две капли воды похожие друг на друга, дома теснились правее в низине, подчиняясь причудливым изгибам прежнего, узкого, наполовину засыпанного землей, старого шоссе. — Вон мой дом, — Акила показал на домик со ржавой железной крышей, второй по счету от шоссе. Он был окружен полуразрушенным забором, бреши в котором закрывали кусты крыжовника. — У вас свой сад? — опросил Антон. — Есть. Мы уже на снос записались. А Витькин отец не хочет — у них яблонь больше всех. — Значит, ты скоро уедешь? — спросил Антон. — Зачем? Нам здесь квартиру дадут, в новостройке, с ванной и газом. Я еще никогда в ванной не купался. Пошли ко мне, клубники поедим! Антон колебался. — А твоя мать не будет кричать, как тогда в милиции? — Не бойся. Я про тебя ей говорил. Это она из-за Рюхи. Она подумала, что ты такой же… — Пошли! — Акила чуть ли не силой оттащил Антона от автобуса. Едва они вышли на старое шоссе, как на мосту через высохшую протоку показалась странная процессия. Впереди гордо вышагивал Витек в том же самом батнике, в котором его впервые увидел Антон. Вокруг него справа и слева бежали мальчишки. Вся эта компания общими усилиями подталкивала вперед мопед без заднего колеса. — Смотри! Витек! Он у Рыжего мопед купил! — воскликнул Акила и, сорвавшись с места, улетел вперед. С трудом подавив желание повернуть назад, Антон поплелся следом. Процессия остановилась возле колонки, там, где кончалось, упираясь в насыпь новой автострады, старое шоссе. Мальчишки разложили на асфальте все, что принесли с собой. Витек присел на корточки в центре круга. Перед ним валялся на боку старый мопед. Вернее, голая рама с потертым коричневым сиденьем, без мотора, крыльев и выхлопной трубы. Рядом лежал разнятый на части двигатель, цепь и старый портфель с инструментами. Рюха держал в руках колесо. — Сам не соберешь, — авторитетно заявил он, осмотрев груду валявшихся перед Витьком частей. — На что поспорим? — Чего спорить, лучше его сразу в мастерскую сдать. — Ну тебя, Рюха, — вступился за Витька Акила. — Видел, как мы Ваське Клюеву мопед починили? Там даже спиц на колесах не было.