– Похоже, я сейчас… Всё становится размытым. Силуэты парней превращаются в зыбкие тени, а в голове у меня звучит странный звон, чего раньше никогда не случалось, и будто бы что-то шепчет в далёких тёмных закоулках моего разума: Впусти меня. Впусти меня. А потом наступает темнота. Глава 7 Питер Пэн Дарлинг внезапно обмякает, и Вейн легко сгребает её в охапку, прижимая к груди. Я слегка приподнимаю её лицо за подбородок и зову по имени, но Дарлинг не приходит в сознание. – Что-то не так, – хрипло произносит Вейн. Оба глаза у него чёрные. – Да я, мать твою, сам вижу. – Где грёбаная Черри? Что-то случилось, пока мы были у Крюка. – Отдай её мне. Хмурый взгляд Вейна мрачнеет ещё больше. – Отвали. Он отворачивается от меня всем корпусом, удерживая Дарлинг как можно дальше. – Кто это у нас теперь такой придурочный собственник? Совсем недавно это ты постоянно говорил ей отвалить. – И что, моё мнение не может измениться? – сердито огрызается Вейн. На чердак доносится смех близнецов – они вошли в дом через кухню. Обсуждают свою бабушку и её рецепт сиропа из морочных ягод. – Парни! – зову я. Они появляются на чердаке, видят нас троих – мы всё ещё голые. Баш изумлённо разевает рот: – Вы тут устроили трах-вечеринку, не дождавшись, пока мы вернёмся домой? Кас подходит к Вейну с Дарлинг на руках, убирает с её глаз влажные волосы. – Что с ней? – Мы не знаем, – отвечает Вейн. – Она только что потеряла сознание. – Отнеси её на диван, – распоряжается Кас. Обычно мы не следуем приказам изгнанных принцев, но Кас хоть что-то смыслит в недомоганиях смертных – научился у своей бабушки. Вейн относит Дарлинг к дивану и осторожно укладывает в углу. Кас подсовывает одну подушку под колени Дарлинг, а вторую подкладывает ей под ступни, приподнимая её ноги вверх. И прислоняется ухом к её груди. Я слышу её сердцебиение даже на расстоянии. Мерный стук. И дышит она ровно. На самом деле, всё, что я слышу, чувствую и вижу, говорит мне, что она в порядке. – Она заболела? – спрашивает Баш, примостившись на краю низкого столика в центре комнаты. – В Неверленде не бывает болезней, – я приседаю рядом с Дарлинг на корточки и внимательно изучаю её лицо. – Ну, Дарлинг вообще-то не из Неверленда, – справедливо отмечает Баш, отправляя в рот одну морочную ягоду из собранной горсти. – Может, нам надо вернуть её обратно в мир смертных? Я усаживаюсь рядом с ним на стол и утаскиваю одну ягоду из его руки. – Я не оставлю её без присмотра. – Тогда что ты намерен делать? Чем дольше она остаётся без сознания, тем хуже я себя чувствую. Я даже мог бы поверить, что мы затрахали её до обморока, нашу хрупкую крошку Дарлинг. Но она не просыпается. Что, чёрт возьми, происходит? По деревянному полу стучат когти – в комнату возвращается волк. На меня он смотрит, клянусь богом, неодобрительно. – И ты тоже отвали, – говорю я ему. Он отворачивается от меня и запрыгивает на диван, прижимаясь к боку Дарлинг. – Пэн, – вкрадчиво произносит Вейн. – Да, я знаю. – Я провожу пятернёй по волосам, обдумывая варианты. В груди поселяется новая тяжесть. Когда-то, прежде чем потерять тень, я мог изменить в Неверленде что угодно. Я мог сотворять вещи из воздуха. Но исцелить кого-либо? Это куда сложнее, нет никаких гарантий, и риск обычно не оправдывается. У меня всё внутри скручивается, секунды тикают в голове, а Дарлинг никак не приходит в себя. Я мог бы попытаться исцелить её, если бы знал, что, чёрт возьми, с ней не так. Но я ничего такого не чувствую, и в этом проблема. На самом деле… от неё исходит какое-то странное безмолвие. Ещё до того как ко мне вернулась тень, я ощущал гул близости Дарлинг, тепло её присутствия. Сейчас вместо этого полная тишина. Я ненавижу испытывать отчаяние. Ещё больше я ненавижу просить о помощи. Но я не собираюсь просто сидеть на жопе ровно и надеяться на лучший исход. Особенно в том, что касается Дарлинг. Я поднимаю взгляд на Вейна. – Иди за Сми. И поживее. Он не спорит. Не сомневается. В считаные секунды натягивает одежду и исчезает за дверью. Трудно не заметить, как у него колотится сердце. Вейн психует не меньше моего. Глава 8 Баш Пока мы всё равно ждём возвращения Тёмного с пираткой, а Питер Пэн нервно меряет шагами чердак, я иду обратно на кухню – хотя хороший вопрос, состоится ли теперь наш завтрак дисфункциональной семейки.