– С этой стороны ничего особенного, – сказал Менендес. «Лендровер» миновал ворота, проехал по однополосной асфальтовой дороге, забрался на невысокий холм. Там был второй периметр, затянутый колючей проволокой, с запертыми воротами и будкой охраны. Двое мужчин с М4, тоже в очках и с наушниками, открыли ворота и пропустили обе машины. Конвой миновал вершину холма и направился вниз. Джуба не разбирался в архитектуре и не мог знать, что элегантный бревенчатый особняк в долине – довольно-таки знаменитое сооружение. Его возвели еще при Тедди Рузвельте, но с тех пор, разумеется, не раз перестраивали. Однажды здесь останавливался сам Т. Р., любивший поохотиться на западе. Но Джуба – с его точки зрения, дворец не мог называться дворцом без мраморных колонн, куполов и золотых статуй – видел в этой конструкции лишь огромный дом из бревен, строение из вестернов, которые он смотрел в детстве, угловатое и нескладное, с грубыми фронтонами и такими же грубыми балкончиками. Переводчик Хорхе без умолку чесал языком: после долгого молчания на Менендеса нашла охота поговорить. Гранд был большим хвастуном и ничего не мог с собой поделать. – Представляю, как удивились бы члены редколлегии «Аркитекчурал дайджест», узнай они, кому принадлежит знаменитое ранчо «Хэнсон». Тем более что именно их любовь к нашей продукции позволила мне приобрести это чудо. У меня есть дома в Мехико, в Акапулько, в Антибе, на Американских Виргинских островах, но этот – мой любимый. Здесь очень тихо, а территорию стережет небольшая армия. Скоро увидите всё своими глазами. Джуба вполне обошелся бы без экскурсии по дому, но он был воспитан в традициях гостеприимства и делал вид, что поражен интерьером. Пол устилали индейские коврики, повсюду стояла тяжелая кожаная мебель, висели картины с изображением пум, медведей и ковбоев в прериях, пылились скульптуры животных, – кстати говоря, что такое «подлинники „Ремингтона“»? Наконец они подошли к полированному оружейному шкафу. Скорее всего, в нем хранились знаменитые американские «Винчестеры». – Вам любопытно будет взглянуть, – сказал Менендес. Он открыл шкаф и достал оружие, но это оказался не «Винчестер». – Храню как напоминание о том, чего я добился, – продолжил Менендес. – Разумеется, эта вещь – отражение низкопробного вкуса, присущего мексиканскому быдлу. Оформление крикливое, но смысл весьма глубокий. Хорхе запутался со словом «низкопробный», но Джубе было все равно. Менендес протянул ему автомат. Это был отделанный золотом АК-74 со ствольной коробкой, инкрустированной бриллиантами и рубинами, причем так грубо, словно над ней потрудился ребенок. Автомат переливался всеми цветами радуги. Воплощение смерти и декадентского дурновкусия, более нелепое, чем неправильно переведенное слово. – Его презентовали мне вассалы, в прошлом – конкуренты, когда я поглотил их организацию. Это демонстрация уважения и, пожалуй, благоговейного ужаса. Кстати, камни настоящие, а золото – двадцатичетырехкаратное. Примерная стоимость этой вещицы – три миллиона долларов. Боец вроде вас скажет: ну вот, испортили хороший автомат. Ценитель вроде меня возразит: нет, испортили бриллианты! Но для тех, кто сделал этот подарок, он имел особое значение, и поэтому я решил сохранить его. Для удовольствия. И в прямом, и в переносном смысле. Джуба не понял, что означают его слова, но утонченный Менендес то и дело изрекал бессмысленную чушь. Похоже, автомат был чем-то дорог ему, поэтому Джуба сказал: – Великолепно. С другой стороны, неудивительно для человека столь высокого полета. – Да-да, ценю ваш комплимент. Понимаю, вам не терпится увидеть мастерскую и стрельбище. Но сперва позвольте сказать, – Менендес всплеснул руками, – что иногда вы будете замечать одного человека. Это мой телохранитель и ближайший помощник. Я доверяю ему как самому себе. От него во многом зависит то, чем я занимаюсь и как именно. В дверях появился гибкий, но крепко скроенный мужчина. Он подошел к Менендесу и поклонился. Как и остальные, он носил дорогой черный костюм; как и остальные, был в наушниках; как и остальные, выглядел сильным и уверенным в себе. Но в отличие от остальных, он надел облегающую маску, похожую на чулок. Видны были только глаза. – Сеньор Ла-Кулебра настолько предан своему ремеслу, что предпочитает скрывать лицо. Он дорожит своей анонимностью. Помните, он всегда увидит вас прежде, чем попадется вам на глаза. Он ловок, хитер и бесшумен. Из него вышел бы прекрасный снайпер, но сеньор Ла-Кулебра предпочитает убивать с более близкого расстояния. Он в совершенстве владеет ножом. Пожалуй, он самый опасный из ныне живущих мастеров ножевого боя. Полисмены, детективы, журналисты, конкуренты – все они просыпались от странного шипения. Этот звук издавало их перерезанное горло. Когда я встречаюсь с равными мне людьми, само присутствие сеньора Ла-Кулебры возвышает меня над ними. Разумеется, во время встреч с лос-анджелесскими дилерами «Субару» и совладельцами франшизы «Карлс джуниор» он ждет меня в машине с тонированными стеклами. Приличным людям знать о нем необязательно. – Мое почтение таланту. – Джуба приветственно кивнул. Человек в маске кивнул в ответ. Глаза его подмечали каждую деталь. Покончив с этой церемонией, Менендес отвел Джубу в спальню – миленькую, хотя Джубе было все равно, – объяснил, как заказывать еду, сдавать вещи в стирку и вызывать горничную, а потом провел на заднее крыльцо и дальше, в сад, мимо конного двора, где мальчишки-мексиканцы упражнялись в верховой езде и чистили превосходных лошадей. Они подошли к небольшой постройке из гофрированного железа, собранной на скорую руку. – Сэр, – сказал Менендес, – надеюсь, вам все понравится. Если нет, мы внесем коррективы. Джуба взял у него ключ и вошел. На первый взгляд место было идеальным. У стены стоял массивный верстак, а на нем – все, что заказывал Джуба. Он тут же подошел к самому сердцу коллекции, желтой коробке с логотипом фирмы «Уилсон», и увидел несколько контейнеров с бушингами – от.366 до.368 – и, что самое важное, бушинговые и посадочные матрицы. В другой коробке лежала уидденовская матрица, предназначенная для заострения кончика пули. Рядом были коробки с пулями: «Мэтч», «Сьерра», «Нослер», «Хорнади» и другими, все под триста тридцать восьмой патрон. У верстака стояла упаковка фирмы «Олер» с высококлассным хронографом для измерения скорости пули, а на ней – безобидный с виду айфон восьмой модели. Прежний владелец установил на него баллистическое приложение «Первый выстрел», разработанное компанией «Хокинс баллистик», и ввел нужные параметры для мгновенного расчета уравнений, на которых покоится вселенная высокоточной стрельбы. На полках были банки с бездымным порохом, яркие, как знамена сарацинской армии, новенький дорновый пресс, коробки с капсюлями «Федерал 215 лардж-райфл магнум», фрезы для обработки дульца гильзы и капсюльного гнезда, семь справочников по перезарядке. В центре этого храма помещалась икона, чем-то похожая на вертикальный столб кафирского распятия. Только это была не икона, а винтовка. Глава 31 Зомбиленд, восьмой этаж, конференц-зал Зомби оголодали. Румяные, в синих костюмах, белых сорочках и красных галстуках, они расселись за столом, хрупая челюстями. Они истосковались по белку, жаждали наесться человеческой плоти и получить стакан крови на запивку. Боб терпеть не мог этих созданий. Неизмеримо далекие от работы в полевых условиях, уверенные в себе, величественные, властные, с безупречно чистыми ногтями – ну как их можно терпеть? Если живешь за колючей проволокой и мешками с песком, гадишь в ямку и время от времени ловишь пулю, ты обречен ненавидеть зомби, не конкретно этих, а любых: ты питаешь к ним классовую ненависть. С другой стороны, на зомби держится весь мир. – Ну ладно, Ник, – сказал верховный зомби, – кто такой этот Брайан А. Уотерс из Альбукерке, штат Нью-Мексико, приятный, образованный, уважаемый человек, не имеющий приводов в полицию, и почему он должен быть нам интересен? – Мистер Гольд, вы не могли бы ответить на этот вопрос? – Ник взглянул на недоумевающих зомби и пояснил: – Формально Брайана Уотерса нашел Свэггер, но направление поисков подсказал мистер Гольд. Я прав, Боб? – Абсолютно, – кивнул Боб. У Гольда, как и прочих израильтян, похоже, было что-то вроде иммунитета: ему не грозило превратиться в зомби. Свэггер не вполне понимал, откуда взялся этот иммунитет. Наверное, выработался из-за стремления выжить любой ценой – если учесть, сколько дерьма выпало на их долю. Израильтяне всегда слегка напряжены, выражение их лиц резко контрастирует с надутыми гримасами американских чиновников от разведки и силовых структур. – Джентльмены, – сказал Гольд, – с эсхатологической точки зрения терроризм на Ближнем Востоке и на Западе – это две большие разницы. На Ближнем Востоке это в первую очередь демонстрация силы, задача террориста – убить как можно больше людей максимально эффективным способом. На Западе же терроризм – это метафора, наглядное проявление асимметричной войны. Дело не в самом теракте, сколь бы трагичным он ни был. Главное – какой резонанс он вызовет в умах людей. Если Запад и можно одолеть, то не числом, а умением, манипуляциями с массовым сознанием. Запад, конечно же, сохранит техническую возможность вести войну, но утратит желание воевать. Таков смысл любого теракта на вашей территории. Поэтому цель нынешней операции против США – с ее непомерным бюджетом, тщательным планированием и неторопливой реализацией – заключается не только в том, чтобы устранить некую высокопоставленную персону. Планируется показательное низвержение этого человека, громкое событие, не менее резонансное, чем покушение на Джона Кеннеди. О нем будут вспоминать десятилетиями, оно будет сниться людям по ночам, травмирует их психику, лишит их присутствия духа. Чтобы добиться такого результата, простого убийства недостаточно. Это преступление должно стать частью мифа, и в нем обвинят злоумышленника мифологического масштаба. – То есть подставное лицо? – спросил зомби номер четыре. – Вот именно, – сказал Гольд. – И как же, по мнению «Моссада», будет достигнута эта цель? – Во-первых, снайпер убьет свою жертву. Во-вторых, вину за убийство свалят на некую персону, чтобы качнуть маятник общественного мнения в нужную сторону. – Вы имеете в виду Брайана Уотерса? – Совершенно верно. Этот человек – не безликое отребье вроде Ли Харви Освальда или Джеймса Эрла Рэя. Мотивы его поступка станут ясны сразу же после убийства. Пресса обнаружит – или решит, что обнаружила, – их информационный след, но каким он будет, мы пока не знаем. – Похоже, назревает новый Даллас. – Только все продумано лучше. На сей раз преступление срежиссируют самым тщательным образом. Эти люди очень умны. Багдадский снайпер – идеальный инструмент для воплощения их замыслов, а несчастный Уотерс – идеальный козел отпущения. – Агент Чендлер? – сказал Ник. – Если он еще жив, ему сорок два года, – начала умнейшая из красавиц. – Родился в Корпус-Кристи, штат Техас, получил превосходное техническое образование в Техасском Западном университете, окончил магистратуру в Университете Райса и стал специалистом по геологии нефти. Четыре года провел в геологическом отделе компании «Филлипс петролеум», где заработал превосходную репутацию и быстро продвигался по карьерной лестнице. В две тысячи четвертом году мог стать начальником отдела, но вместо этого уволился и открыл собственную нефтедобывающую компанию. За шесть лет компания добилась сказочных успехов, и Уотерс продал ее за семнадцать миллионов долларов. Не женат. Детей, по всей видимости, нет. Человек невероятно умный, дисциплинированный и напористый. Хотя правильнее сказать, что он все-таки женился – взял в жены винтовку. Он одержим высокоточной стрельбой. Купил приличный участок земли в Нью-Мексико, устроил там стрельбище длиной в милю и собрал коллекцию винтовок, способных метко бить на дальние расстояния. Последние восемь лет он был занят тем, что пытался всадить пять пуль в яблочко с расстояния в одну милю. На такое способны человек пятьдесят, не больше. Уотерс надеется стать пятьдесят первым. У него нет дурных привычек, он равнодушен к порокам, не интересуется политикой, не держит ни на кого зла и ни разу не помянул никого нехорошим словом. По крайней мере, мы не нашли таких свидетельств. Крайне замкнутый парень, живет один на один со своим увлечением. Легкая добыча для тех, кто пожелает использовать его в своих целях. Мы считаем, что это уже произошло. – Думаете, его убили? – Да, сэр. В действительности он мертв. О его смерти никому не известно. Друзья и соседи считают, что он просто исчез. Такое водилось за ним и раньше. Он путешествует по всему миру, ездит на соревнования по стрельбе, охотится в Африке, Азии и Новой Зеландии, посещает всевозможные слеты и конференции. У него есть друзья по всему миру – сливки стрелкового сообщества. Они разделяют его страсть, говорят с ним на одном языке. – Каков его нынешний официальный статус? – Он – или человек, имеющий доступ к его электронной почте, – объявил друзьям, что отправляется на охоту в Юго-Восточную Азию и несколько месяцев будет отрезан от внешнего мира. Мы проверили всех известных организаторов подобных путешествий, и Уотерс не значится в их списках. Он не подавал запросов на визы или охотничьи билеты ни в одну страну Юго-Восточной Азии. Дом его заперт, газон косят раз в неделю: Уотерс заказал эту услугу через интернет и оплатил ее авансом. Он исчез, не подняв никакого шума, и поэтому мы почти уверены, что он мертв. Преступникам гораздо проще убить Уотерса, присвоить его имя, очернить его и использовать в качестве аватары для собственных целей. Поэтому ему пока что сохранили жизнь – не в физическом смысле этого слова, но виртуально, с помощью ложного цифрового следа. – У вас есть доказательства? Или это лишь рабочая теория? – Сэр, нам достоверно известно, что его не видели уже несколько месяцев. Похоже, он исчез с лица земли. – Мы считаем, – подхватил Ник, – что его собираются назначить виновным в преступлении Багдадского снайпера. Те из вас, кто служил в разведке, понимают, что сейчас создается легенда, или же ее создадут позже. У нее будут документальные подтверждения, искусно подделанные лучшими мировыми специалистами. В документах укажут, что мистер Уотерс поступал так-то и так-то, что у него были такие-то и такие-то убеждения. Эта информация поможет создать определенный образ, что будет иметь самые серьезные последствия. Мы обязаны помешать этому. – Поскольку нам известно, что его используют, мы можем сегодня же… – Вы позволите? – вмешался Гольд. – В наши дни никому ничего не известно. Все факты условны. Природа современных массмедиа такова, что любая заинтересованная сторона способна повлиять на умы миллионов. Для этого достаточно громких выкриков, искусных подтасовок и умелой игры на человеческих предубеждениях. За фальшивыми новостями стоят информаторы с кристальной репутацией, а журналисты искренне считают, что делают правое дело. Да, мы изложим иную версию событий, но как доказать, что она правдивее, чем материалы прессы и телевидения? – На каком вы этапе? Ник вкратце рассказал, что Джубу с мальчишкой сейчас разыскивают за тройное убийство в Детройте и под этим предлогом можно подключить к делу все силовые структуры, а также использовать по максимуму социальные сети и средства массовой информации. Далее, работа с сообществом стрелков на дальние дистанции: нужно выяснить, не замечено ли в этих кругах чего-нибудь необычного. Наблюдение за нетипичной активностью картелей, традиционной мафии, банд, шаек и военизированных организаций: за Джубой вполне может стоять организованная преступность. Использование спутниковых технологий для обнаружения частных стрельбищ, подходящих для подготовки к выстрелу. Поиск провокационных заявлений «Брайана Уотерса» и любых элементов для создания легенды, способных вывести на организаторов операции. И наконец, приведение всех опергрупп в боевую готовность, чтобы те могли немедленно отреагировать на сигнал тревоги. – Контртеррористический в деле? – Да, – сказал зомби номер девять по имени Уорд Тейлор, шеф контртеррористического отдела, приятель и союзник Ника. – Заместитель директора Мемфис весьма убедительно настаивал на нашем участии. Рад сообщить, что Ника меньше всего интересуют подковерные игры и борьба за влияние. – Вот и славно. Мне это по душе, – сказал зомби номер один. – Мемфис, ЦРУ в курсе? – Нет, сэр. – Им это не понравится. – Пожалуй, здесь отлично подойдет поговорка «У семи нянек дитя без глазу», – пошутил Ник, и кто-то из зомби усмехнулся. – Добавлю, что участие ЦРУ усложнит нам жизнь, и даже не вдвое, а раз в десять. Их повестка может оказаться такой расплывчатой, что они сами в ней запутаются. Причем она иногда меняется с недели на неделю, от кабинета к кабинету и даже от одного стола к другому. Дело не в том, что я им не доверяю, а в том, что им нельзя доверять. Когда придет время, мы подадим ЦРУ готовое блюдо. – Как насчет Секретной службы? Если окажется, что цель – член правительства… – Тогда и введем их в курс дела. А пока не стоит их тревожить. Зачем напрашиваться на утечку информации? Зомби номер один кивнул: – Ваш следующий шаг?