— Давай переждем ливень здесь. Она неподвижно смотрела на дождь. — Мияко — Мой голос снова стал строгим: — Что с тобой? Теперь она встала: — Пойду искать Таму в проулке, где подобрала ее. Я посмотрел на нее, растрепанную, промокшую насквозь: — Зачем прямо сейчас туда идти? Как из ведра ведь льет. Если дождаться… .Знаю, но… — Жди здесь, а я пойду гляну, — со вздохом проговорил я. — Но Рю… Я выбежал прямо под ливень. Мчась к дому Мияко, я громко звал Таму: — Тама! Тама! Где ты? В ответ я слышал лишь шум дождя. В такую погоду кошку не найти. Да и с самого начала я не мог отделаться от чувства, что поиски тщетны. Затею я не бросал только ради Мияко. А вот и заваленный хламом проулок. Я рылся в кучах мусора и звал кошку: — Тама! Тама, ты здесь? Среди мусора кошки не было. Я застонал от досады, но постарался последовать совету, который сам дал Мияко: «Включи голову, Рюсэй! Куда бы ты отправился на месте Тамы?» Я побежалк дому Мияко и давай прочесывать прилегающую территорию. Снова и снова я звал Таму, потеряв счет времени. Если бы не Мияко, я даже не понял бы, что дождь кончился. — Рюсэй, ты?.. — начала Мияко, смерив меня пристальным взглядом, но я покачал головой, и она осеклась. — Ты насквозь промок, — проговорила она после долгой паузы. — Нужно переодеться в сухое, не то заболеешь. Вслед за Мияко я поднялся к ней в квартиру. Она приготовила мне горячую ванну, потом дала брюки–джоггеры и черную футболку, явно принадлежащие ей самой. — Твоя одежда еще не высохла, — сказала она. — Понимаю, эти вещи тебе маловаты, но, пожалуйста, надень их хоть на время. Джоггеры я натянул без возражений, а вот в фугболку влезть шансов не было. В игоге заночевал я у Мияко. Вообще–то я хотел уйти, но Мияко не позволила. Она не сказала ни слова, просто взяла за руку не отпускала. Я сдался и пообещал остаться до утра. Она кивнула и шепотом поблагодарила: — Извини, что не отпускаю. Уж очень не хочется оставаться на ночь одной. — Ничего страшного, не извнняйся. — Я погладил ее по голове. — Давай только я сестре позвоню. Фуми–нэ я наврал, что заночую у Дзнина. Сестра устроила мне разнос, потому что приготовила ужин на двоих, но смилостивилась, когда я объяснил, но мы готовим сложный универснтетский проект. К моей учебе она всегда относилась трепетно. Переговорив с сестрой, я лег спать на диване, но Мияко попросила прийти к ней в спальню. На односпальной кровати лвонм места не хватало. Мияко подвинулась, мне пришлось плотно к ней прижаться, только разве это главное? Она всю ночь обнимала меня и тихо плакала, уткнувшись мне в спину. Я знал, что Мияко любит Таму, но не думал, что исчезновение кошки Так сильно на нее подействует. В ответ на мои вопросы она уверяла, что все в порядке, а сама продолжала плакать. Хотелось лечь к ней лицом, но на однушке не развернешься. В тяжелой влажной духоте спальни казалось, что Мияко потревожит малейшее движение, поэтому я не шевелился, пока мы оба не уснули. Утром я проснулся со страшной головной болью и сочинил предлог, чтобы уйти домой. Не хотелось показывать Мияко, что я заболел. Не хотелось вызывать у нее чувство вины. — Спасибо, что заночевал со мной, — сказала Мияко. — Я сообщу тебе, если Тама вернется. Я ласково провел пальцами по ее волосам: — Не зацикливайся на этом. Отдохни. Я уверен, что Тама скоро объявится. После той ночевки я слег с гриппом и больше недели не выходил из дома. Мияко ни разу не позвонила, не справилась, как мои дела, и я чувствовал облегчение вперемешку с досадой. По словам Фуми–нэ, она и в студии не появлялась. Наверное, с головой ушла в поиски Тамы. Неделю спустя исчезла сама Мияко. * * * В начале второго семестра второго курса Мияко Сумида взяла академку. В качестве причины она указала слабое здоровье, но что это значило — я понятия не имел. Она ничего не объяснила, даже не попрощалась со мной. Новость я узнал в третий день семестра, когда Чи подбежала ко мне в кампусе. — Не знаешь, где Мияко? Она не говорила, что куда–то уезжает? — спросила она. — Нет, — ответил я, нахмурившись. — У вас с ней не одни и те же лекции? — Одни и те же, — кивнула Чи. — Но я не видела ее с начала нового семестра. Я подумала, что она заболела, вчера пошла к ней, но дверь никто не открыл. Сегодня утром я спросила в канцелярии университета, и мне сказали, что она оформила академку. — Хочешь сказать, что она уехала? — Не знаю. — Чи пожала плечами. — Я подумала, тебе что–то известно, поэтому… Я не дал Чи закончить — схватил сумку и со всех ног понесся к дому Мияко, по Дороге терзаясь страшными мыслями. Она попала в 6еду? Ей грозит опасность? Я решил, что накручивать себя не стоит. Наконец я оказался у квартиры двадцать три и постучал в дверь. — Мияко, ты дома? — закричал я, подождал, но в ответ услышал мертвую тишину. Встревожившись пуще прежнего, я пнул де ревянную дверь. С громким «бам!» она открылась, и я влетел в совершенно пустую квартиру. Исчезло все — журнальный столик, стеллаж, маленький телевизор. О Мияко напоминали только белые занавески с желтыми пятнами от воды, неподвижно висевшие у закрытых окон. Застонав, я упал на колени. Тем утром я узнал, что Мияко Сумида исчезла из Токио. Я и подумать не мог, что в следующий раз увижу ее холодным, бездыханным трупом. Лето покипуло Мияко Сумиду навсегда. * * * — Что ты намерен делать сейчас? — спросила Фуми–нэ. — Отнесу Таму в студию, — ответил я, поглаживая кошку. — Яне о Таме, а о Мияко. Что ты собираешься с ней делать? Вернулась хорошо знакомая боль в груди. — О чем ты? Она погибла. — По твоему виду не скажешь, что‘ты смирился с ее гибелью. — А что скажешь по моему виду? Фуми–нэ сложила руки на груди: — Что ты вот–вот сотворишь нечто безумное. — Странные у тебя выводы, — пробурчал я, желая скорее от нее отделаться. — Мне нужно под душ. Присмотришь за Тамой? — Эй, разговор не окончен! Не обращая внимания на протесты сестры, я пошел к себе в комнату. Фуми–нэ говорила правильно: мне следовало смириться с гибелью Мияко. К жизни ее не вернешь, как ни старайся. Но я должен был выяснить, что случилось в последний месяц ее жизни. Мияко же собиралась мне что–то рассказать. Может, я разобрался бы, в чем дело, если бы выяснил, куда она уехала из Токио. Но я даже не представлял, где Мияко жила в последнее время. На ее письмах не было обратного адреса. После отъезда из Токио случилось нечто, убедившее Мияко, что жить на свете не стоит. Кому–нибудь известно, в чем именно дело? Мияко умела держать свои тревоги и сомнения при себе, сомневаюсь, что она делилась ими с родными. А как насчет подруг, Чи и Сачико? С Чи они дружили дольше, еще со школы. Именно Чи первой заметила отсутствие Мияко. Она могла что–то знать. Часть II. Чи Оно