Артем Чертовски приятно возвращаться домой зная, что тебя ждут твой ребенок и твоя женщина. Я задержался на встрече с партнерами. Хотел позвонить Лиане, но пока наши отношения не столь доверительны, чтобы делать непринужденные звонки, спрашивая как дела и чем мои девочки занимаются. Марго и Вика отчитались мне, что с Лианой и Вероникой все в порядке. Надеюсь, Лиана еще не спит, потому что планирую эту ночь провести с ней. Я так много сделал для нее и дочери в эти дни, что имею право рассчитывать хоть на одно маленькое вознаграждение с ее стороны! Не переодевшись иду в детскую, потому что больше нигде девчонок не видно. Тихо стучу и вхожу. Вероника, уже переодетая в пижамку уютно сопит в своей кроватке. Кроватка находится внизу и имеет ограничители. Дочь не упадет случайно во сне, как могла бы вчера с большой кровати. Лиана сидит рядом, перебирая длинные черные волосы Вероники. Не произнося ни слова, лишь глядит на меня волком. Но я все решил. И чем быстрее она поймет, что ее место рядом со мной, в моей постели, тем лучше для нее. — Пойдем, — улыбаюсь ей, протягивая руку. — Вероника никогда не спала одна… я боюсь ее оставлять. — Не спала одна, — я опускаюсь на одно колено перед спящей дочерью и нежно целую ее в лобик. До чего же она сладкая! Самая сладкая девочка на свете! — потому что вы жили впятером в двухкомнатной квартире. Дети, тем более в ее возрасте прекрасно спят отдельно, если у них есть такая возможность. * * * Лиана Я не шевелюсь. Мечтаю закрыться от него. Мечтаю, чтобы он исчез. Ведь так хорошо было без него, я уже обрадовалась, что он уехал ночевать к очередной любовнице, но нет же. Стоит сейчас тут и требует от меня невозможного. — Лиан, сегодня был прекрасный день, давай не будем его портить твоим упрямством! — Это не упрямство… Артем, я боюсь тебя! — Ударил тебя твой муж, а боишься ты почему-то меня, — хмыкает мужчина, — я точно тебя бить не буду Лиан. Я не сделаю тебе ничего такого, чего бы причинило вред. Ты слышишь меня? — Пожалуйста, только не сегодня! — умоляю я его тихо, чтобы не разбудить дочь. — А что изменится завтра? Через неделю? Через месяц? — Возможно тогда, я свыкнусь со своей участью… — я несу чушь, я никогда не свыкнусь с мыслью, что мне придется подпустить Зверя к себе. — Знаешь что, свыкайся быстрее! — отрезает Полянский. — У меня был трудный день, я устал и хочу небольшое вознаграждение. Разве я не заслужил его, Лиан?! В бессилии прикрываю глаза. Легко делать добрые дела, заниматься благотворительность, когда на счетах у тебя миллионы, но как он хочет, чтобы я расплатилась с ним за это? — Лиан, у тебя нет выбора. Ты спишь в моей комнате, на НАШЕЙ кровати. Это не обсуждается. Пошли. Как овечка, идущая на заклание бреду вслед за могучим палачом. Он включает рассеянный боковой свет в спальне. Ослабляет петлю галстука, снимает и вешает пиджак в шкаф. Коробки с бельем путАны аккуратно возвышаются на прикроватном столике. Зверь смотрит на них многозначительно, а потом произносит: — Я в душ, а ты надень что-нибудь из этого, для меня!  * * * Лиана Он — псих. Он совершенно не слышит меня! А если я просто сломаюсь под ним? Не вынесу его напора, его неистовства? У меня ребенок, я должна быть сильной ради нее! Если бы не Вероника, я давно бы сбежала от этого урода, куда глаза глядят! Но куда я пойду с ребенком?! На вокзал? Или на морозе мерзнуть? Хоть бы тепло было, но на улице минус, и кто я такая, чтобы рисковать здоровьем дочери? И всё же сижу на кровати, обхватив себя за плечи. Никак не могу взять себя в руки и заставить переодеться. Я не его шлюха, и не его игрушка, чтобы заставлять меня так унижаться! Даже если сейчас он не рассматривает меня как живого, равного в правах партнера, я не рабыня ему. Пусть силой берет. Я даже сопротивляться не буду, но хуже бревна, даже обломка камня в его постели не будет! Щелкает замок двери. Из ванной комнаты, обернутый лишь полотенцем на косых мышцах Зверь показывается из ванной. Могучий, покрытый черными короткими волосками, благоухающий. Если не знать, какой он на самом деле, от него можно запросто потерять голову. У него крупное красивое накаченное тело, аккуратная борода и стрижка. Пахнет после душа он тоже великолепно. Но представить его, занимающегося со мной любовью, я не могу. Хуже того, не хочу! — Ты теперь будешь во всем мне перечить? — смотрит прямо, глаза в глаза. — Это — белье для шлюхи. И оно мне не нравится. — Зато оно нравится мне! — Ты даже не смотрел в коробки! — Я доверяю вкусу Марго — скрещивает он руки на мускулистой груди. — Это вообще не нормально, что твоя секретарша покупает мне одежду для определенных целей! — выпаливаю я. — А что тут такого?! — прищуривается, ухмыляясь Зверь, — Кажется, я понял что! Ты ревнуешь меня, моя маленькая ревнивица! — Еще чего! — вздергиваю я нос, — Ревнуют, если испытывают что-то. Я же испытываю только одно чувство. Страха. Но никак не ревности. — Обманываешь! — продолжает лыбиться Зверь. — Саму себя обманываешь, и меня заодно. — Артем, мне неприятно, что твоя секретарша покупает наряд шлюхи для меня, это унижает мое человеческое женское достоинство. Вот и все. Никаких чувств, а уж тем более ревности нет и быть не может. — А надела, если бы выбрала сама? — Артем идет к коробкам, убирая крышки. Внимательно рассматривает бельишко. Задумываюсь, но лишь на мгновение. — Нет! — Ох и упрямая! Тогда какая разница, кто купил тряпки! Вот это надень! Красное! Протягивает он мне комплектик. Я раздумываю, но ничего умнее чем поставить ему условие не приходит на ум: — Я надену ЭТО. Но ты не тронешь меня и отпустишь обратно к Веронике. Артем усмехается, но увидев испуг и отчаяние в моих глазах быстро гасит улыбку. — Хорошо. Этого на сегодня будет достаточно. Надень комплект, покрасуйся передо мной и можешь переодеться. — У меня шрамы… — сразу предупреждаю его. — Зрелище малоаппетитное. — Какие у тебя могут быть шрамы? — удивляется Зверь. — От кесарева сечения, аппендицита и падения с поезда… Зверь вздрагивает и удрученно смотрит на меня. Неужели сожалеет о своем поступке?! — Я должен их увидеть. Без промедления хватаю комплектик и иду в ванную. Там жарко и влажно, а еще пахнет его парфюмом, гелем для душа, им самим. Хочет видеть мои шрамы, извращенец! Пусть увидит! Может хоть что-то повлияет на его совесть, на его чувство вины… хотя это вряд ли. Зверя не трогают такие тонкие материи, как чувства, ему знакомы только его желания. И он мне их постоянно демонстрирует. Переодеваюсь в надежде, что Полянский увидит мои изъяны и они навсегда отвратят его от меня. А еще он обещал, что не тронет меня. Надеюсь хоть какая-то часть от настоящего мужчины у него всё же осталась, и он сдержит слово. Надеваю красный лифчик и крохотные трусики, которые не скрывают ничего. Чувствую себя грязной, вульгарной. Быстро закутываюсь в свой халат. В коробке красуется подвязка и сетчатые чулки, но эту мерзость я точно не надену ни в коем случае. — Ты готова порадовать меня, Лиана? — негромко спрашивают из комнаты. — Я весь в предвкушении. Я выхожу, в нерешительности застываю около развалившегося на кровати Полянского. Тот, так и не удосужившись одеться, заложил руки за голову, облокотился на подушки и смотрит на меня как нализавшийся сметаны довольный кот. — Сними халатик, малышка! Как же я его ненавижу! Но он обещал! Надо просто скинуть с себя шелковую ткань, покрутиться перед ним и я свободна на всю оставшуюся ночь! Но я не могу снять с себя этот гребанный халат. Физически боюсь остаться без одежды перед монстром. — Смелее, — постепенно из голоса Зверя исчезает терпение, — в чем проблема?! — Я не могу, — прикрываю я глаза, чтобы позорно не разреветься перед Зверем. — Тебе помочь? — снова этот холод в его голосе и выступившие желваки. — Помнится, у нас пять минут назад был уговор, ты демонстрируешь свое тело в красивом белье и я отпускаю тебя к дочери. Ты даже ЭТОГО не хочешь выполнить?! Зверь подрывается с кровати, направляется ко мне. Я отшатываюсь от него как от чумного, но он ловит меня за плечи. Притягивает к себе.