– Алло, Кость, тут собирать на две пластины и может еще тот осколок подтянуть. От меня-то ты чего хочешь? – Леха, слушай, я с таким еще дела не имел. Что-то я боюсь. Приезжай, а? Вдвоем управимся. По деньгам скажи сам, сколько. – Костя, ты там мозгами поехал? Какие деньги! Пробьешь через кассу. Прооперировать помогу, не вопрос, но как ты мое появление Николаичу объяснишь? – А его нет, уехал на два дня. Подъезжай вечером, я тебя мимо админской стойки проведу аккуратно, а в операционную уж никто не сунется. – Сегодня мне не с руки, за собакой попросили присмотреть. – Собака большая? – Такса. – Так бери ее с собой, посидит в клетке. Выручай, Лешка, я хозяевам уже не знаю, что говорить, почему откладываем остеосинтез. – Операционную готовь к шести, подъеду. Анестезиолог кто сегодня? – Так Аня твоя, она не выдаст. Ждем. Глава 9 Костя встретил Алексея на крыльце клиники и крепко пожал руку друга. На душе сразу стало спокойно. Лешу иногда заносило на почве собственной звездности, но хирургом он был и правда великолепным. Про таких говорят – легкая рука, врач от бога. Тем временем Аня уже ввела йорка в наркоз, выбрила ему всю заднюю половину тела и как раз собиралась сделать эпидуральную анестезию. Леша вытащил из спортивной сумки рыжую таксу, запер ее в клетке и ушел переодеваться. Константин присел на корточки и ласково позвал незнакомую псину: – Здравствуй, таксель! Привет, моя хорошая! Собака в ответ попятилась и вздернула верхнюю губу. Мужчина услышал глухое рычание, и желание погладить таксу мгновенно испарилось. – Ну и сиди там, – буркнул Костя, натягивая хирургический халат. Операция на тазовых костях затянулась. Задачей Кости было, в основном, держать ранорасширители и подавать другу инструменты, и он с удовольствием наблюдал, как уверенно работает Алексей. С легкой завистью мужчина подумал, что значительно отстал от приятеля в профессии, а ведь они почти ровесники. Между тем подлая такса безостановочно скребла решетку клетки когтями. Собака пыталась открыть дверцу снова и снова, а затем начала душераздирающе скулить. Леша, казалось, вообще не замечал, что творится вокруг, а вот Аня явно нервничала. Костя попытался шикнуть на таксу. Та в ответ взвыла так, будто резали ее, а не йоркшира. Все полтора часа, что Алексей прилаживал крошечные титановые пластины, собирая переломы, собака то свистела носом, то принималась выть. Костя подумал, что скоро сойдет с ума, но наконец Леша заявил: – Несем его на рентген! Репозиция костей была идеальной. Леша поручил зашивать мышцы и кожу Косте, а сам наклонился к боксу, где сидела такса, и открыл дверь. Рыжая бестия бешено завертела хвостом, вылизывая Алексею нос и ухо, и стала повизгивать уже от радости. – Костя, мы с Лорой вас покидаем! – Леха, руки у тебя золотые! Отличная работа, дружище, спасибо. А такса твоя душевнобольная! – Пока не моя, но я работаю над этим! – Алексей весело подмигнул Косте, попрощался с Аней и покинул операционную с видом победителя. Костя раздраженно закатил глаза: – Неужели нельзя было собаку оставить дома на несколько часов? Аня философски пожала плечами: – Ты же видел, что она вытворяет. Представляешь, во что превратит квартиру такая таксочка, оставь он ее одну? – Бр-р-р! В который раз убеждаюсь – Жорик идеален, – прихвастнул своим питомцем Константин. – Кстати, Джек прямо его копия. – Я заметила, что ты за него как-то особенно переживаешь. Шов выглядит прекрасно. Я отнесу малявку в стационар, а потом надо бы поглядеть, что там с очередью. Костя согласно покивал головой, но в коридоре его ожидал сюрприз. Из нескольких человек, ожидающих хирурга, остались только двое – котейка на перевязку и здоровенный чау-чау на первичный прием. Эту породу Костя недолюбливал – хмурые собаки, похожие на медведей, были себе на уме, а уж ставить им внутривенный катетер – настоящее испытание. – Проходите! – крикнул он владельцам. Проблема оказалась типичной для жаркого лета. Барни схлестнулся с другим кобелем на прогулке, но собак быстро растащили в стороны. В густой шерсти, склеенной слюной, не нашли никаких повреждений, и происшествие позабылось. Через две недели от собаки пошел явственный и крайне неприятный запах, а еще через пару дней владельцы увидели, что на спине у Барни появились какие-то выделения. Только тогда они поспешили обратиться в клинику. Костя натянул перчатки и скомандовал: – Поставьте его, пожалуйста, на кушетку. Красотой придется пожертвовать, я собираюсь побрить ему спину. Посмотрим, что там. Мерно жужжала машинка. Костя молча дивился тому, насколько плотный у зверюги подшерсток. Пожалуй, Барни и зимой не мерзнет в своем вольере. Внезапно машинка с грохотом упала на кафельный пол, а Костя отпрыгнул от собаки с невнятным криком: – Твою ж бога душу мать! Откашлявшись, молодой хирург поправил очки на носу и невозмутимо добавил, глядя на остолбеневших хозяев: – Прошу прощения, вырвалось. Давайте продолжим. Понимаете, я с детства боюсь опарышей, а наткнуться на такое огромное гнездо… скажем так – не ожидал! Женщина зажала рот рукой и вышла из кабинета. Ее муж философски заметил: – Говорят, личинки чистят рану, не? Их бы на рыбалку отловить, лучше наживки не найдешь. Константин мрачно покосился на любителя рыбалки и усилием воли вернулся к собаке. Чау-чау стойко терпел процедуру, но иногда все-таки принимался извиваться – его спина адски чесалась и болела. Белые червячки расползались по шерсти и падали на пол, спеша скрыться в темноте под кушеткой. На выбритой спине красовалось ярко-красное пятно экземы с двумя точками укуса – следы от клыков соперника. Костя щедро ввел под кожу новокаин с антибиотиком, а после обработал рану антисептиком и специальным спреем. – В конце коридора весы, взвесьте там Барни. Будете принимать антибиотик в таблетках, местные обработки тоже распишу. Косте казалось, что по нему уже кто-то ползает и отчаянно хотелось почесаться, а еще – немедленно сжечь форму, лучше целиком вместе с клиникой. Скинуть уборку смотровой на Аню не позволяла совесть, а тут ко всему прочему нарисовалась Лена, администратор. Он издалека услышал цоканье каблуков и подумал, что она явно неспроста покинула свой пост. Брезгливо поморщившись, девушка сообщила: – Филатов, на тебя жалоба. И какая! Я в шоке. Приходи почитать, когда закончишь. Я бы на твоем месте заранее придумала, что Евгению Николаевичу говорить! Похлопав ресницами, Леночка удалилась. Ей вслед полетела мокрая тряпка – как раз под ноги Вике, которая так не вовремя заглянула на хирургию. – Михалыч, ты офигел?! – Извини, не хотел. Кинь обратно, пожалуйста. Ты к нам чего? – Хотела спросить, когда йорику антибиотик вводили, Аня его принесла, а в карте пометку сделать забыла. Поздравляю, кстати, отлично собранный таз. Костя густо покраснел. – Вика, я тогда нагрубил тебе на пустом месте, прости. Девушка только фыркнула и показала руками нечто, что можно было расшифровать как «проехали, мол». Мужчина встал, с удивлением заметив, что выше Виктории по меньшей мере на полторы головы, и добавил: – Я давно хотел спросить, как так вышло, что у тебя нет диплома? Ты такая рукастая, с животными общий язык найти умеешь, так почему… Вика оборвала его тираду на полуслове: – Слушай, я же не спрашиваю, как так вышло, что у тебя кисель вместо бицепсов? Костя молча отвернулся и продолжил мыть пол. Дернуло же его заговорить с этой грубиянкой! А главное – чего ради? Девушка, однако, не спешила уйти и после неловкого молчания добавила: – Я после одиннадцатого класса в техникум пошла, на медсестру. Мне это здорово пригодилось, когда за мамой ухаживала. Собиралась потом врачом стать, но не сложилось. В нашем сельхозе полтора года отучилась на ветеринарном факультете, а потом и его пришлось бросить. – А сейчас? – А сейчас мне есть чем заняться, помимо учебы. Аста луэго[18]. Вика стремительно удалилась, и Костя опять швырнул на пол ни в чем не повинную тряпку. Его совесть начала тихонько царапаться, утверждая, что он не должен был присваивать себе заслуги Алексея и тем более – расспрашивать девушку о личном. Глава 10 Жалоба оказалась действительно эпичная. Костя читал ее и фыркал под надменным взглядом администраторши. «Мы провели в очереди целый час, в течение которого не было приема! Если бы проблема была срочной, наше животное могло погибнуть! Но гораздо больше нас возмутило другое: из операционной доносились ужасные вопли. Собака скулила и выла от боли, слушать это было невыносимо, поэтому мы были вынуждены покинуть эту живодерню и обратиться в другую клинику. Операции без наркоза не останутся безнаказанными, я буду жаловаться во все инстанции, пока вашу лавочку не прикроют».