– Хорошая у вас лаборатория, чтобы иметь возможность датировать такие вещи. – У нас все самое лучшее. Нора улыбнулась: – Знаешь, почему компания «3М» назвала липкую ленту «скотч»? – Понятия не имею. – Когда ее запустили в производство, поначалу клейкое вещество наносили не на всю полоску, а только на края. Кто-то пошутил, что подобная скупость очень в шотландском духе. В те времена бытовал стереотип, будто шотландцы, скажем так, чересчур экономны. – Эй! Между прочим, у меня шотландские корни, и ты меня оскорбила, – со смехом произнесла Кори. – В пятидесятых годах корпорация «Студебекер» выпустила автомобиль под названием «скотсмен» – «шотландец». Его назвали так из-за низкой цены и отсутствия всяких украшательств. – Трудно представить, чтобы какая-нибудь корпорация в наши дни осмелилась на подобное название, – заметила Кори. – Откуда ты знаешь такие забавные мелочи? – Мы, Келли, родом из Дублина, и… – Нора заговорила с ирландским акцентом, – моя бабка любила перемывать косточки нашим соседям по другую сторону пролива. – Она снова устремила внимательный взгляд на фотографию. – Жаль, что на обратной стороне ни пометок, ни подписи. Тогда было бы понятно, что на ней изображено. – Вот и наш технический эксперт тоже был очень разочарован. В лаборатории смогли бы не только вычислить возраст чернил по составу, но и определить, когда они были нанесены на бумагу. – Кори выдержала паузу. – И еще один любопытный момент: отпечатки пальцев на фотографии отсутствуют. – Странно, – сказала Нора, держа снимок перед собой и задумчиво его разглядывая. – Значит, ты считаешь, что фотографию спрятал Джеймс Гоуэр? – Да, или он сам, или кто-то из членов его семьи. На это указывает и возраст скотча, и дата на обложке журнала. Скорее всего, Гоуэры рассчитывали вернуться и взять снимок из тайника. – Бедолага. – Нора взглянула на Кори. – Полагаю, ты привезла сюда фотографию не для криминалистического анализа. Ты надеялась узнать, где конкретно сделан снимок. – Он немного размытый, но ты знаешь пейзажи Нью-Мексико как свои пять пальцев. Вот я и подумала: вдруг ты поймешь, что это за место? – Ты мне бессовестно льстишь. Но в одном ты права: снимок действительно размытый – настолько, что для воздушной разведки он бесполезен. Наверное, самолет попал в зону турбулентности как раз в момент фокусировки камеры. Впрочем, сейчас присмотрюсь повнимательнее. Нора расчистила место на столе, положила туда пакет из-под фотографии, а сверху – сам снимок, повернутый так, чтобы скотч не закрывал обзор. – Да, типичный пейзаж Нью-Мексико: каньоны, высохшие русла, из растительности кое-где попадаются сосны и можжевельник. Думаю, снимок сделан с высоты примерно трех тысяч футов. Сосредоточенно нахмурившись, Нора долго разглядывала фотографию. Затем, порывшись среди вещей на столе, достала лупу с подсветкой и поднесла к фотографии, двигая лупу сверху вниз и слева направо. Она так низко склонилась над снимком, что от ее дыхания линза слегка запотела. Нора тихонько выругалась. – Что такое? – спросила Кори. – Не знаю, но что-то здесь не так. – Не так? Да, изображение нечеткое, но… – Я не в этом смысле. У меня такое чувство, что я должна знать это место, вот только… – Неожиданно Нора отступила на шаг, опустила лупу и рассмеялась. – Ну я и глупая! – Ты о чем? – Гоуэр приклеил фотографию к раме вверх ногами! Нора развернула снимок на сто восемьдесят градусов и снова склонилась над ним. – Так-то лучше. Теперь север сверху. Да, точно, знакомые места. Эта группа низких плато, и этот извилистый каньон… – Внезапно она выпрямилась и с победной улыбкой объявила: – Это каньон Анзуэло и хребет Навахо! – А где это? – спросила Кори. – Если думаешь, что рядом с Уайт-Сэндсом или Хай-Лонсамом, то зря. Эти места в сотне миль к северо-западу оттуда, если двигаться по прямой. – Нора поглядела на фотографию и что-то показала Кори. – Узнала вот по этому каньону-щели. – Каньону-щели? – Видишь узкую извилистую линию с резким изгибом в конце? Это и есть каньон-щель, очень узкий канал из песчаника глубиной в несколько сотен футов, но шириной не больше десяти. На юго-западе они довольно часто встречаются. – Нора осторожно постучала кончиком пальца в перчатке по темному полукругу. – Этот каньон местные жители называют Эль-Анзуэло. В переводе с испанского это означает «рыболовный крючок» – думаю, очевидно, почему выбрали именно такое название. А горы вдоль восточного края – часть хребта Навахо. – Интересно, зачем Гоуэр спрятал за рамой некачественное фото? – Даже не берусь предположить. – Может, на фотографии есть еще что-то, достойное внимания? Скажем, с исторической или геологической точки зрения? Или просто что-нибудь неуместное? Говори, не стесняйся. Нора покачала головой: – Единственное, что здесь представляет интерес, – это каньон Анзуэло. Над ним располагаются руины небольшого поселения индейцев-тэва под названием… из головы вылетело… а-а, вспомнила. Цигума. Две женщины долго сидели молча, не сводя глаз со старой фотографии. – Об одном можно судить наверняка, – наконец произнесла Кори. – Если фотографию спрятал Гоуэр – а скорее всего, это сделал именно он, – у него были на то веские причины. – Согласна, – кивнула Нора. – Постараемся разобраться какие. – Хорошо, – сказала Нора, потягиваясь и потирая поясницу. Уже целый час они с Кори сидели за столом в маленькой, изысканно обставленной библиотеке института. Перед ними высились горы топографических карт, атласов и исторических томов. – Итак, в Цигуме, поселении индейцев-тэва, была построена испанская миссионерская церковь. – Сразу за каньоном-щелью, – подхватила Кори. – За Рыболовным крючком. Нора кивнула: – Тэва присоединились к восстанию пуэбло и убили падре, а когда в тысяча шестьсот девяносто втором году испанцы вернулись, тэва оказали сопротивление. Их поселение было разрушено и заброшено и в конце концов превратилось в руины. Насколько мне известно, раскопки там не проводились. – Раскопки не проводились, – повторила Кори. – Однако, если верить слухам, там спрятаны сокровища. – Такие слухи ходят про половину церквей и про все поселения индейцев-пуэбло на юго-западе. – Допустим. Но этот конкретный клад упомянут не в одной и не в двух, а в трех книгах разных авторов, включая ту, которая, возможно, принадлежала Гоуэру. – Кори показала на «Старинные легенды Дикого Запада», найденные на ранчо. – Верно. – Нора принялась закрывать книги и складывать карты. – И что теперь? Доложишь начальнику? – Морвуду? – Кори покачала головой. – Он скажет: никаких фактов, одни предположения. Эти несколько дней я и так постоянно испытываю его терпение. Сначала все проверю сама. Если обнаружу что-то важное, введу его в курс дела. – Хороший план, – одобрила Нора. – Но есть одна проблема. Как, черт возьми, ты собираешься добраться до каньона Анзуэло? Тебе его и за миллион лет не найти. Даже твой новый друг Уоттс… – Внезапно Нора осеклась. – О нет! – Ага, попалась! – торжествующе рассмеялась Кори. – Что ж, спасибо, что предложила. Буду рада, если ты меня туда отвезешь. Хотя народу в библиотеке было мало, бурная реакция Норы заставила всех присутствующих обернуться в ее сторону. 29 В конце пути они остановились и вышли из машины. Извилистая грунтовая дорога петляла через пустыню, обрываясь на повороте возле каньона. Воздух был наполнен бодрящими ароматами полыни и цветущей чамисы. Подгоняемые прохладным ветерком, по небу плыли пушистые белые облака, отбрасывая на землю медленно движущиеся тени. «Идеальный день для похода», – подумала Нора. От хребта открывался вид на каньон Анзуэло, походивший на широкий разрез в песчаниковом плато. Повсюду высились пики и столбики из белого песчаника, напоминавшие кособоких снеговиков. До каньона добирались на машине Норы: взять служебный автомобиль в воскресенье Кори не могла, тем более что поездка была неофициальной. – Круто здесь, – сказала Кори, оглядываясь по сторонам. Нора достала телефон и открыла приложение GPS: – Похоже, мы примерно в двух милях от руин. Они надели рюкзаки и зашагали по едва заметной грунтовой тропе. Она сворачивала вниз, в каньон, и следовала по сухому руслу, змеившемуся по дну. Чем дальше они шли, тем сильнее сужался каньон. Высившиеся по обе стороны стены становились все более отвесными. – В первый раз вижу каньон-щель, – заметила Кори. – Да, зрелище эффектное. Но здесь бывает опасно. Несколько лет назад я оказалась в таком каньоне во время ливневого паводка. Пожалуй, это самое страшное, что со мной случалось. – Как же так вышло? – Я руководила археологической экспедицией к доисторическому поселению в скалах. Подобраться к нему можно было только через один-единственный каньон-щель. Но внезапно началось наводнение. Вода хлынула потоком – яростно, с грохотом. По каньону будто десяток грузовых поездов прошел… – Нора осеклась, удивляясь, зачем рассказывает эту неприятную историю, да не кому-нибудь, а агенту ФБР. – Но сегодня дождя точно не будет, – торопливо добавила она. – Я проверяла. К тому же развалины, которые нам нужны, находятся не внутри каньона, а над ним. Между тем проход резко сузился, погрузив их в прохладную тень. В воздухе пахло песчаником, а сверху просачивался свет, озаряя их своим теплым сиянием. «Будто в пещере», – подумала Нора.