Вдруг, издали слышу встревоженные крики. Сначала мне трудно разобрать слова, но вскоре до меня доносятся обрывки фраз. — …бросилась со скалы!.. — …вон она!.. — …вижу её!.. — Графиня жива! Довольно скоро меня начали окружать незнакомые люди с причитаниями: — Что же вы это, графинюшка? Зачем решили убить-то себя? А мы как же без вас-то? — Грех это. Большой грех. — Да замолчите вы! Не видите что ль, у графини голова вся в крови. Целителя зовите! Да поскорее! — Как только выжила-то? — Видать, не время помирать… — Какое там время, не время? Графиню сам Инмарий* уберёг. Глядите, сколько крови-то, ох, Бог милостивый. Судя по одежде хлопочущих вокруг меня людей — я оказалась в средневековье. Издаю мысленный стон, но тут же одёргиваю себя. Я здорова. Могу ходить. И кажется, я — графиня. * Инмарий — Всевышний Бог (прим. Автора) ** Тинарий — Падший Бог (прим. Автора) Одна из женщин набрасывает на меня шерстяной плед. С удовольствием заворачиваюсь в него и предпринимаю попытку подняться самостоятельно, но головокружение и сильная тошнота не позволяют мне этой роскоши. — Сейчас, графинюшка… Сейчас… Один из мужчин — самый крупный и здоровый как медведь, осторожно поднимает меня на руки и все тут же шустро направляются наверх по узкой тропе. Только сейчас вижу, что находилась я у подножия серо-чёрных острых, грозных и злых скал. «Глупая графиня. Зачем понадобилось себя убивать? Я не умела ходить, но всё равно стремилась жить. У меня не было богатств, и выросла в детском доме, я не знала материнской любви и нежности, но я всё равно любила жизнь. Но как бы там ни было, надеюсь, ты нашла тот покой, к которому стремилась, раз решила свести счёты с жизнью». — Целитель скоро будет. Только держитесь графиня. Ох, горе-то какое… — приговаривает и вздыхает женщина, утирает слезящиеся глаза грязным передником. — Да хватит тебе завывать, Элен, — останавливает её причитания мужчина, что несёт меня на могучих руках. — Не видишь что ль, жива графиня наша. Жива. — Не о том я судачу! Граф наш сгинул в проклятой войне. Дитя графинюшка не выносила. Голод наших деток морит. Тут любая со скалы бросилась бы! — А ну умолкни, дура! — шикает на неё мужчина. А я молчу и слушаю. Молчу больше от того, что жутко болит голова, да тошнит так, будто, кажется, вот-вот и меня вывернет наизнанку. И перед глазами периодически темнеет. На лицо признаки классического сотрясения мозга. «Значит, я — вдова. Потеряла ребёнка. И графство настиг голод. А война? Она ещё идёт или уже закончилась?» Вопросы, вопросы, вопросы. Одни вопросы. Но ничего, я разберусь. Уже в полузабытье я слышу удаляющиеся разговоры слуг, чувствую, как с меня снимают мокрое платье, обтирают насухо и укрывают во что-то тёплое, но колючее и дурно-пахнущее. Но сил возмущаться и спорить нет. Ощущаю, как мне в рот вливают нечто горячее и горькое. Очевидно, это лекарство. Послушно выпиваю и постепенно, боль уходит, тело согревается и мне становится хорошо. Я засыпаю, и мне снится странный сон. * * * Отныне, меня зовут Изабель Ретель-Бор. Я — графиня. Странное, однако, имя — мягкое и одновременно резкое за счёт этого «Ретель-Бор». Граф и мой муж Астер Ретель-Бор и правда, считается погибшим, но свидетельства о его смерти нет. Война, длившаяся по меркам этого мира недолго — три года завершилась смертью короля Ричарда Седьмого Кровавого, прославившегося своим вспыльчивым и неудержимым нравом, по поводу и без, объявляя войну каждому государству. Умер король в возрасте ста двадцати лет. Долгожитель, однако. Его сын — новый король Роланд Первый оказался отдушиной для своего королевства. Поступил он мудро, завершив никому ненужную войну политическим браком своей младшей сестры Селесты и брата короля воюющего с нами государства. Война закончилась полгода назад, но её облик до сих пор бродит среди людей в виде голода; не вернувшихся с войны мужей, сыновей, братьев; она глядит на всех из потускневших глаз калек, которые теперь никому не нужны; смотрит глазами страдающих детей, оставшихся без родителей; страшная нищета и прочие ужасы, которые сопровождают суку-войну охватили всё королевство и моё графство в том числе. Графство Ретель-Бор большое. Скалистые горы, болота, морской залив, поля и леса и несколько деревень входят в него. Но находится оно в самом настоящем захолустье или проще сказать, Богом забытом месте. До графства военные действия так и не докатились. Слава Богу! Но пострадало оно не меньше. Изабель… Изабель была девушкой благородной, но из обедневшего рода. Взял её в жёны Астер — мужчина характером спокойный и немногословный. Он верный слуга своего королевства. Могучий суровый воин. Любила ли его Изабель мне сложно сказать. Скорее всего, она не любила никого, кроме Бога Инмария. Воспитали её в духе своего времени — родители сделали из дочери набожную, кроткую, незаметную и крайне скучную девушку. Она не интересовалась ничем, кроме молитв, которые возносила Инмарию с утра до ночи. Только прок в этом какой? Хорошо, что хоть писать, читать и считать умела, да вышивать гладью, а то уж совсем грусть-печаль была бы. Моя бунтарская и жизнелюбивая натура не понимает такого поведения. В силу своего характера, который закалился недугом, детдомовской жизнью, я стремилась познать весь окружающий мир. На протяжении всей своей недолгой тридцатилетней жизни я училась. Моё неуёмное любопытство не позволяло мне остановиться, лениться и опускать руки. Любой мир прекрасен. И этот, я уверена, тоже. Арлия — так называется мой новый мир. Королевство — Эндарра. Что ж, приятно познакомиться. Я — Изабель Ретель-Бор. Графиня. * * * Разговор Высших сил — Брат, ты совершаешь ошибку. ОН не одобрит наше вмешательство в ЕГО творения. — Отнюдь, ОН будет благодарен, что душа, наконец, на своём месте. — Но здесь другая эпоха, другой виток истории! Разве можно в таком случае оставлять воспоминания? Сотри её память, брат. — Поверь, в этом случае, даже необходимо, чтобы душа помнила. Гляди, мир нуждается в надежде и движении вперёд. Смотри, брат — души застыли, перерождаются и совершают один и те же ошибки, погружая свой мир всё ниже и ниже.