— Ой, мой главный человек! — испуганно сказал дракончик, когда меня заметил. — Оно само! — Что само? — спросила я, внимательно осматривая довольно бедственную картину: полуразрушенный холл, выбитые стекла на окнах, растерянная Элис, удерживавшая скалящегося Вайта, и Арч верхом на неподвижно лежащей единорожке. — Люстра сама подралась с полом? Или, может быть, перила решили атаковать ступеньки? — О! А так бывает? Если так бывает, то пусть все так и было! — растерялся дракончик, а потом подлетел к Арчу и громким радостным шепотом возвестил: — Арч, видишь, а ты еще спрашивал, как мы объясняться будем? Мой главный человек сама себе все объяснила! И мне ничего выдумывать не надо. Арч неразборчиво взмявкнул, слез с единорожки, лег на пол и закрыл уши лапами: — Можно я притворюсь, что меня тут нет? — Нельзя, — сказала я, аккуратно спускаясь по остаткам лестницы. — Хоть кто-то мне должен внятно объяснить, что происходит. — А Элис? Я повернулась в сторону Элис, у которой глаза были на мокром месте, но которая упорно удерживала Вайта от нежелательных действий. Да уж, с проблемными детьми не каждый справится. Да и не ото всюду дракончик убрал осколки. Если бы Элис не держала волчонка на руках, тот мог бы поранить свои лапки. А вот Арч и Сивиль были целы и здоровы. Около них образовался полукруг из чистого пола: видимо, единорожка умела ставить щиты. — А где Хэй и Рэцу? — начала я. — О, они пошли за книгами для меня! — возвестил дракончик, продолжая старательно убирать осколки. — Чтоб мне было, что почитать! — А разве ты уже все прочел? — спросила я. Та-а-ак, и что бы это значило. Я перешла на магическое зрение, чтобы осмотреть дом. Что ж, все ясно: в учебной рухнул книжный шкаф. И книги это не очень пережили, иначе Хэй никуда бы не отправился. И, судя по тому, кто и с кем устроил драку, виновницей гибели книг была Сивиль. Кстати, а чего это она такая тихая? Вроде бы невредимая на вид. Да и характер у нее не самый ласковый. — Сивиль? — позвала я. — Все в порядке? — О да, все чудесно, — едко ответила единорожка. — Если не считать того, что этот рыжий комок меха меня отравил! — Арч? — строго спросила я. — Я чуть-чуть. И только для того, чтобы она не дралась. Методом случайных вопросов я все-таки выяснила, что произошло. Сивиль была в учебной комнате, когда пришел дракончик. Тот и не думал нападать, но Сивиль среагировала инстинктивно: отпрыгнула назад и врезалась в стеллаж с книгами, из-за чего тот начал падать на нее. Естественно, убежать она бы не успела, а потому частично изничтожила сам стеллаж и книги магией. Дракончик растерялся, но драку, памятуя об обещании мне, не затеял. Хэй и Рэцу, разобравшись в ситуации, уговорили дракончика не расстраиваться и сказали, что сходят и принесут ему книги. Как только они покинули дом, дракончик не сдержался и обозвал Сивиль неповоротливой пони. Кто ж знал, что для единорога сравнение с пони — страшнейшее оскорбление? В этот раз драку устроила Сивиль. Арч, увидев, что они дерутся, попытался вмешаться, но получил от нее чудесное прозвище «бесполезный облезлый слабак», оскорбился и оставил на шкурке Сивиль небольшую, но сдобренную парализующим ядом царапину. Возможно, если бы она не затронула тему его шерстки, то все было бы в порядке. Но, по мнению Арча (обычно весьма авторитетному), оскорбление его шерстки — это худшее, что можно было сделать. — Арч, ты понимаешь, что Сивиль могла серьезно пострадать? — строго спросила я, опускаясь рядом с единорожкой и проводя над ней руками, чтобы понять, как она. На удивление, никаких повреждений в организме не было. По моим ощущениям, я бы даже не сказала, что ее отравили. Если яд Арча и был, то в очень маленьком количестве. — Эй! Она могла бы пострадать только в том случае, если я захотел. А я не хотел, чтобы она страдала, — обиделся Арч, а потом пробормотал себе под нос: — Разумеется, моральные страдания от того, что ее победил слабак, ей точно не повредят. Но они не в счет. — Не волнуйся, мой человек, Арч сделал все это специально, поэтому все в порядке! — сказал подлетевший дракончик. — Т-ты!.. — возмутился котенок, а потом, тяжело вздохнув, пояснил: — Если я выпускаю яд специально, то я контролирую, какой яд выпускаю и в каком количестве. Поэтому я не могу навредить. — А если ты ошибешься? — я не отставала от Арча. Одно дело — подраться и пару царапин заработать. А вот воспользоваться своими силами, чтобы отравить кого-то — вообще нехорошее дело. — Это инстинкт. Когда я об этом думаю, я не могу ошибиться, — вздохнул Арч. — В любом случае, я очень надеюсь, что вернется Рэцу и проведет с Сивиль воспитательную беседу. Все-таки Арч иногда порядочный маленький... топтатель чужой гордости. — Пусть лучше твоя Лисса с тобой воспитание проводит! — возмутилась единорожка. — Потому что вы ведете себя нечестно! Когда я вчера обозвала вашего человека, а вы стали драться, то вас никак не наказали. А теперь вы обозвали меня, я стала драться, а виновата я? — Во-первых, мой главный человек провел с нами беседу. И объяснил, что мы не должны были так реагировать, потому что тебе плохо. А во-вторых, ты совсем не видишь разницу? — удивился дракончик, а потом спросил то ли у меня, то ли у Арча. — Почему она такая глупая? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я уже поняла, что единорожка в порядке, поэтому тихонько отошла в сторону, чтобы не мешать детям разбираться. Конечно, иногда детские конфликты решают взрослые, но намного эффективнее, если они сами все прояснят. — Ты! Снова обзываешься! А если я тебя обзову, начнешь драться? — спросила Сивиль, зло сощурившись. — Нет, зачем мне с тобой драться? Я обзову тебя в ответ, — ответил дракончик. — Но если ты будешь плохо говорить о моем главном человеке, то тебе мало не покажется. — Какая разница? — Какая разница, если кто-то обзовет тебя или кто-то обзовет Трисси? — разумно возразил дракончик. — Для меня мой человек такая же, как для тебя Трисси. — Тогда почему ты не сказал ничего плохого о моей маме, раз так разозлился из-за своего человека? — зло прошипела единорожка. — Потому что не хотел, — просто ответил дракон. — Почему я должен говорить плохо о Трисси, если она хорошая? Я мало ее знал, но мне она понравилась. А даже если бы я ее совсем не знал, то я бы ничего не стал говорить. К тому же, разве не думаешь, что словесные раны иногда наносят куда больше вреда, чем физические? Рядом присвистнул Арч: — И когда дракон так поумнел? Пришлось подхватить этот комок сарказма, нарциссизма и шикарной шерсти, чтобы не позволить ему вмешиваться в такую важную беседу. Дракон был восхитителен: красивый, серьезный и такой спокойный. Маленький взрослый. Я ощутила, что горжусь им. Нет, он и без этого был молодцом, но вот прямо сейчас я поняла, как он повзрослел, насколько вырос морально. И в полной мере ощутила, что мое влияние, мои разговоры не прошли бесследно. Сивиль ничего не ответила дракончику, а тот сказал уже нам: — Я подмел все осколки, пойду приберусь в учебной комнате. Когда дракончик скрылся в учебной, я спросила Сивиль: — Ты точно в порядке? — Да, в полном, — ответил единорожка без прежнего ехидного тона. И, подтверждая свой ответ, встала на ноги. Немного пошатнулась, но потом ровным шагом направилась к учебной комнате. — Сивиль, ты куда? — поинтересовалась я. Я не знала, что думать. Она больше не казалась воинственной или раздраженной, скорее, задумчивой. Но я все еще не понимала, зачем она пошла в комнату, где был дракончик. — Я? Я к дракону. Извинюсь за книги, — сказала Сивиль. — Он не такой плохой, чтобы не попросить прощения за этой. — Обалдеть, — протянул Арч на моих руках. Но Сивиль, словно поняла, что противоречит своему характеру, тут же вздернула рог и заявила: — Но не за драку. Он все еще недостаточно хорош, чтобы я извинялась и за это. — Слушай, а ты чего вообще такая драчливая? — спросил Арч. — Словно не чистокровный единорог. — Наверное, потому что я нечистокровный единорог, — ехидно ответила Сивиль. — У меня только четверть крови от единорога. — А остальное? — осторожно уточнил Арч, немного напрягаясь — На половину найтмар, а на оставшуюся четверть — к’ярд. — Найтмары — это те лошадки, которые любят пугать людей до смерти в самом прямом смысле этого слова, а к’ярды способны перекусывать зубами материал любой прочности? — подозрительно уточнил Арч. — Да, все верно, — насмешливо ответила не совсем единорожка, после чего зашла в комнату к дракону. Что ж, теперь я понимала природу характера Сивиль чуть лучше. — Лиссандра, — позвал меня Арч. — Что? — Можно я буду спать в твоей комнате? На всякий случай. Я погладила Арча, но потом тут же, вспомнив его просьбу, исправилась: — Не слушай ее. Ты кот с самой мягкой и приятной на ощупь шерстью, которого мне доводилось держать в руках, — совершенно честно сказала я, не уточнив, что Арч, в принципе, единственный кот, которого я держала на руках и чьей шерсти касалась. — Пока не подружитесь с Сивиль, можешь спать в моей комнате. — То есть, всю жизнь? — уточнил Арч. Какая же маленькая оптимистичная ехидна! Но я ничего не успела прокомментировать, потому что в тот же момент раздался голос Вайта: — А мне можно? — И мне тогда! — тут сказал дракончик — и как только услышал, ведь секунду назад дверь в учебную комнату была закрыта. — Это мой человек, значит у меня на нее эксклюзивные права! — Смотрите-ка, сколько умных слов вычитал, — ехидно заметил Арч. — А ты уже там убрался?