Я едва не ругнулась, но так как прикрыться тут было нечем, да и, в целом, ничего эдакого, кроме голых коленок, в моем виде не было, то я решила не обращать внимания. В этом мире демонстрировать свои голые коленки — верх неприличия, но я уже накосячила с принятым амулетом связи, думаю, Хэй не будет принимать на свой счет. Пусть спишет на то, что я пришла из далеких мест, где взять амулет от незнакомца, как и светить коленками, — норма. — И, кстати, я дракончику не родитель, — заметила я. — Он меня мамой не зовет. — А ты хочешь? — шутливо поинтересовался Хэй. — Тогда тебе надо ему все объяснить и сказать о своем желании. Я укоризненно посмотрела на мужчину. Шутить о родителях дракончика не хотелось: судя по тому, что я прочла, либо они были в конец безответственными и ужасными, либо их давно не было на этом свете. И второе вероятнее. Иначе дракончик не очутился бы там, где я его нашла. — Что бы ты себе не думала, но все так, как я сказал, — продолжил Хэй. — Ты можешь считать себя, кем хочешь, дракон может называть тебя так, как он называет, но суть одна: дракон относиться к тебе как к родителю. — Что-то я не слишком заметила, — улыбнулась я. — Да и это всего лишь инстинкт, потому что я первая, кто отнесся к нему по-доброму. Ты мне сам об этом говорил. Думаю, звание воспитателя было бы уместнее. — А ты заметь. И я уже говорил, что инстинкт не всегда срабатывает. Нет, воспитатель это совершенно другое, никогда бы дракон не стал так уважать обычного воспитателя, такое возможно лишь для родителя. Я буквально пару часов назад заметил одну вещь. Когда ты попросила дракончика выйти из твоей комнаты, то что он сделал? — Спорил и упирался, — фыркнула я, а потом легко рассмеялась. — Очень уважительно. — Дело не в этом, — покачал головой Хэй. — Дело в том, что он тебя пытался уговорить. Он тебя не игнорировал, считался с твоим мнением, а когда не смог убедить, то послушался и вылетел из комнаты. Для драконов присуща наглость, самоуверенность и потакание своим мимолетным желаниям. Это их характерные черты, буквально инстинкты, вбитые самой природой. — И? Разве это о чем-то говорит? — спросила я. На самом деле, я «сопротивлялась» словам Хэя вовсе не потому, что была против считаться родителем. Я уже думала о драконе, да и о других детях, как о семье. Но думали ли так они? Семейные отношения должны признаваться обеими сторонами, семья — это взаимность, любовь нескольких сторон, а не одной. Как я могла считать себя чьим-то родителем, если даже один ребенок не считал себя ребенком, второй был уж взрослым, а третьего интересовала исключительно еда, а не какие-то отношения? Верно, никак. — О многом, — загадочно сказал Хэй. — Тебе бы послушать, как он реагирует, например, на слова Элис. — И...как? — я не хотела спрашивать, но слова вырвались против моей воли. — Он... кхм... игнорирует те ее просьбы, которые ему не нравятся. Не обижает, что ты, Элис ему очень нравится, но все же... Как бы объяснить? После того, как ты отказалась его впускать поспать, он пошел к Элис. И Элис не смогла его выгнать, потому что влетел в комнату, лег прямо на середину ее кровати и притворился, что спит. — Серьезно? — Абсолютно, Элис мне прямо в коридоре пожаловалась, что ей нет места, где поспать, потому что один наглый ребенок оккупировал кровать. Я замолчала, обдумывая слова Хэя, а тот неожиданно перескочил практически на другую тему: — Дай дракону книгу, объясняющую, что такое семья. Ему будет очень полезно ее прочесть. Здесь в библиотеке, кажется, такая была. Она чуть-чуть устарела, но прекрасно все прояснит. Ему это нужно. Сейчас он наверняка в раздрае, потому что не понимает, как к кому относиться. Воспитывайся он драконами, ему было бы проще: есть папа-дракон, мама-дракон, а есть существа, которые ему нравятся, есть те, кого он ненавидит. Ты же заметила, что он пытается давать классификацию тем, чьи поступки ему не по душе? Все эти «забиратели», «покушатели». Скоро он будет пытаться присвоить и вам всем какое-нибудь «звание». Так что лучше он прочтет книгу про семейные ценности. Я кивнула в ответ, задумчиво теребя краешек своего камзола. Все же, очень удобно, когда Хэй рядом: я бы сама до таких тонкостей в обучении дракончика в жизни не дошла. Да и убеждать себя в том, что родитель, точно не стала бы, решила бы не озвучивать подобные вещи. Кстати, а зачем Хэй сюда пришел? Не про семейные же ценности рассказывать? — Ты что-то хотел? — поинтересовалась я, подходя обратно к столу и усаживаясь в кресло. А ноги-то замерзли, пока мы тут разговаривали, стоя друг напротив друга. Надо же, забыла магией окутать. Теперь, когда они холодные, смысла покрывать магией нет, тепло ушло. Не будь тут Хэя, я бы вызвала огонек и хорошенько согрелась, а так было неловко. То с голыми ногами бегаю, то огонь посреди жилых комнат развожу. Глупости какие-то... — Можно и так сказать, — ответил Хэй, подходя к столу и осматривая книги, которые я изучала. — Полезно? — Вполне, спасибо, — ответила я, а потом просто забралась в кресло вместе с ногами — пусть немного, но теплее. — Так что ты хотел? Хэй на меня глянул как-то странно, подошел к небольшому диванчику, безжалостно сдернув с него покрывало, что-то прошептал, а я ощутила легкий запах бытовой магии. Разве Хэй маг-бытовик? Или у него расширенный набор способностей, как у дракончика или того же Грегора? Пока я задумалась об этой особенности, теплое покрывало легло прямо на мои ноги. Хэй удовлетворенно улыбнулся и сказал: — Вот теперь и поговорить можно. Не благодари. Со мной только что связался один мой старый добрый друг, у него появились весьма интересные и неоднозначные новости для нас. — Нас? — Именно так. Он один из тех, кто очень внимательно наблюдает за старыми маразм... магами из совета. Благодаря двум его монстрам, он точно знает, кто, когда и зачем пришел и ушел, кто с кем разговаривал. Конечно, есть некоторые ограничения, например, он не может узнать, о чем шла речь, но определенные закономерности или странности легко заметит. — К чему ты это ведешь? — Помнишь, я говорил, что слишком резко был принят нынешний закон о монстрах? Так быстро, что никто из истинных магов ничего не успел предпринять? — Да, конечно. — Эти старые развалины, — презрительно сказал Хэй, — активизировались как раз после прихода одной личности, с которой нам двоим довелось познакомиться не так давно. Не самое приятное знакомство, кстати, было. — И кто? — у меня не было ни одной идеи. Хэй огляделся, заметил свободный стул, тут же подтащил его к столу и уселся на него. Видимо, разговор предстоял длинный и не самый простой. — Аннет, девушка-помощница из церковного недоприюта. Описание ее внешности, тембр голоса, магический отпечаток и имя совпадают. — Но мы же отправили ее к магам, которые должны были арестовать ее? Они ее отпустили? Как вообще так вышло? — я продолжала задавать вопросы, но уже примерно представляла ответы. Ранее я была уверена, что Аннет — простая пешка, алчная магичка, которая способна быть исключительно исполнителем. Но если она имела доступ ко всем этим высокопоставленным магам, то ее позиция не из последних. Естественно, обычные маги, к которым мы ее телепортировали, наказать или заточить ее не могли. И следовало не отправлять Аннет с «настоятельницей» под стражу, а тихонько где-нибудь прибить. Тогда, возможно, этот закон приняли бы не так быстро. — У тебя сейчас такое кровожадное выражение, а от убийственной ауры мне хочется разжечь камин, — заметил Хэй, однако в его словах не было ничего шутливого. — Тут нет камина, но могу поделиться покрывалом, — ответила я. — Оно до сих пор теплое, а мои ноги уже согрелись. Я не кривила душой: мне сейчас и впрямь было очень тепло — Хэй зачаровал предмет на совесть. Правда, делиться я не торопила: не хотелось отдавать теплое покрывало и снова мерзнуть. Хэй, кажется, прочитал мои мысли, рассмеялся и великодушно сказал: — Оставь себе. Мне приятно, что он пригодился тебе. Ему приятно? Он заботился или пытался ухаживать? Разумеется, ни о чем таком я бы не подумала, если бы не отношение Хэя к амулету, который подарил Грегор. Если я Хэю и впрямь симпатична, то наша ночная встреча перестает быть сугубо деловой. Я тряхнула головой, чтобы развеять возникшее смущение. Нет смысла надумывать лишнее, если действительно что-то такое между нами есть, то... я подумаю об этом попозже. — Получается, что из-за меня Аннет сбежала, связалась с магами, рассказав о разрушенной точке торговли магическими животными, а потому закон был принят? — я перевела разговор на старую тему. И когда задала вопрос, то осознала, что во всем этом есть моя вина. — Не бери в голову, то, что она жива — моя ошибка, — прямо сказал Хэй, словно прочитав мои мысли. — А твоя почему? Отправила под стражу ее я... — Но дрался с ней я, — возразил Хэй. — Я настолько привык к сильным противникам, что даже не подумал проанализировать ее уровень владения магией. А он у нее намного выше, чем должен был быть у какой-то преступницы в богом забытом церковном приюте. — Думаю, там был все же не церковный приют, — поправила я Хэя. — Но что там в самом деле — мы не знаем. Продавали животных или передавали? Куда, кому, зачем? — Верно, не знаем. Одно могу сказать: навряд ли ради денег или прибыли, потому что в совет магии деньги льются рекой. — Получается, ради самих монстров? Вот только если бы им нужны были какие-то конкретные монстры, разве не проще сделать заказ охотникам, если денег хватает? — В том-то и дело, что проще. Более того, этим законом они настроили против себя истинных магов, что повлечет множество проблем. — И что из этого следует? — спросила я Хэя. У меня не было идей. Пусть я и пробыла в этом мире не так мало, но все-таки недостаточно, чтобы хорошо ориентироваться в происходящем. — Я могу догадываться лишь о том, что причина какая-то масштабная. Уничтожить всех монстров? Поработить? — Нет, не уничтожить точно. Монстры нужны магам, алхимикам и тем же охотникам. Чешуя, шерсть, рога, яд — все это используется для создания зелий, артефактов, иногда для запуска сложных заклинаний. Поработить? Возможно. Но не все с этим согласны, сейчас это королевство единственное, которое приняло подобный закон. Другие королевства и страны наверняка от подобного откажутся. Все, что могу сказать сейчас, кому-то и по какой-то глобальной причине понадобилось собрать вместе огромное количество монстров. — И очень быстро, — добавила я, в задумчивости погладив пальцами корешок тетради. — Да. Поэтому сейчас истинные маги, кроме того, что пытаются помочь монстрам, попавшим под прицел охотников и магов-новаторов, ищут причину, по которой закон приняли. — А того, кто за ним стоит? — поинтересовалась я. — А вот с этим как раз проще. Члены совета магов, подписавших договор, некоторые могущественные аристократы, верхушка управляющих охотниками и алхимиками и, разумеется, наш дражайший монарх. Без него не принимается ни один закон, — ответил Хэй. — Все эти люди стоят за принятием закона, хотя мотивы могут быть разными. Я тяжело вздохнула: проблемы, кругом проблемы. А если еще понимать, что я как-то поспособствовала возникновению этих проблем, так вообще дурно становится. Кстати, Хэй на удивление спокоен. И это не равнодушие. Наверняка знает, что делать в таких случаях. — Нет смысла беспокоиться, — сказал Хэй. — В лесу безопасно, тебе сейчас стоит больше думать о своих подопечных. — Этим и занимаюсь, с драконом серьезный вопрос, — пожаловалась я. - Этим и занимаюсь, с дракончиком серьезный вопрос, - пожаловалась я. - Вопрос? Какой? Он до сих пор отказывается от имени или же считает Арча лучшей тряпкой для пыли? – шутливо поинтересовался Хэй, мигом развеивая напряженную обстановку. - Нет, я всего лишь прочитала, что драконов нужно обучить основным вещам до семи лет, - сказала я. – Не уверена, что успею. Но и по первым двум пунктам ты прав. Почему, когда дракончик может убрать весь дом с помощью магии за секунду, он хватает Арча и вытирает пыль двумя его несчастными хвостиками? — Успеешь, поверь. Драконы учатся очень быстро, намного быстрее, чем взрослые маги на пике сил или юные гении-ученые. А насчет первых двух вещей. С Арчем, думаю, скоро все решится. Двухвостые котята резко прибавляют в росте лет через тринадцать. А вот имя дракону следует дать. — Я тоже об этом думала, но его устраивает и «дракон». — Дело не в том, что его устраивает. Скоро сюда начнут прибывать монстры. Драконы — негласные короли монстров, если у дракончика не будет имени, то другие монстры не смогут проявить должного уважения. А если они не проявят его, то дракон может и... Хэй прервался, а я навострила уши, едва сдерживая желание поторопить его.