Форжерон обтер руки засаленной тряпицей и подошел. Мои охранники напряглись и шагнули ближе. Форжерон посмотрел на одного, на другого и остановился. — Или вы готовы стать бродячим трупом? Все же слышали, что на соборном кладбище пропадают тела, а потом они ходят по городу… Нападают на беззащитных горожан. Или вы готовы прийти после смерти к своему наследнику, и, может, даже убить его? Форжерон передернул плечами от отвращения. — А может, вы знаете, чьих это рук дело? — продолжила я. — Вы! Я не могу продлить аренду! Я ходил вчера, сегодня до вашего кладбища! Кровная вражда блокирует все сделки! — прорвало его. — Подумайте, как вы можете это решить, — процедила я и развернулась к другому ряду. Мои телохранители двинулись синхронно со мной, чтобы их невозможно было не заметить. Найдя парфюмерный ряд, я все–таки смогла купить духи, улучшавшие отношение, и отправилась в ратушу. Мне нужно успеть до начала заседания. Одного из Десятников я успела поймать и вручить ему стихи, сразу подняв отношения на пятнадцать процентов. Еще на десять подняла взятка. Уже зелененькие, а не желто–оранжевые. Эффект продержится сутки, но мне больше и не надо. Десятница едва не опоздала к началу заседания, и ей достался браслет, захваченный с кладбища, и тоже небольшая сумма денег. Стражи тут бескорыстием не страдали. Все приняли взятки, временно улучшив отношения. А дальше я перехватила одного из новых писцов, и заняла его место на собрании Городского совета. Кивнула пришедшей Софии Като, встретилась взглядом с Джаном Галеаццо. — Начнем заседание! — призввала всех к порядку София. — Вчера должность мэра покинула Аделина Темин, и поскольку никто не подавал на ее должность, выборы были перенесены на сегодня. Сегодня на эту должность подали следующие кандидаты: Судья Джан Галеаццо, Казначей София Като, дворянка Милисента Уффорт и аристократка Елена де Латури. Даю пять минут на обсуждение. Двое из названных не присутствовали — Милисента и Елена. Джан дал взятку одному из соседей, а второй соседке сказал комплимент. София ограничилась комплиментом одному и угрозами в адрес другой. Выбор мэра города в этом году должны были сделать трое нижестоящих чинов: Начальник таможни, начальник строительства — сменивший на этой должности Софию, — и Начальник городской аренды. Время истекло. Джан Галеаццо и София Като проголосовали каждый за себя. Начальник таможни мрачно посмотрел на обоих, и отдал свой голос за Милисенту. Начальник строительства — за Джана Галеаццо. — Мой кандидат — Милисента Уффорт, — озвучил начальник городской аренды. София чуть нахмурилась. — Голоса разделились, поэтому будет брошен жребий. Каждый пишет на листке имя своего кандидата, одного из двух. Или Милисента Уффорт, или Джан Галеаццо. И сдает листок мне. Я пересчитаю, и озвучу окончательный вердикт. После заседания Джан Галеаццо сам подошел ко мне. Скосил глаза на мою подсказку, и невесело фыркнул. — Примите мои соболезнования, госпожа Аджаи, — он даже чуть поклонился. Издевается, гад? Ничего, это не надолго. — Да, это весьма печальное событие, — кивнула я. — Но жизнь продолжается. Я в качестве ответной благодарности заглянула в его подсказку: — Господин Мэр, разве в этом городе нет достойной вас девушки? — спросила я. — Или вы все еще надеетесь вернуть украденную у вас невесту? Для осуществления задуманного, мне нужно привлечь его на свою сторону. И варианты, как это сделать, у меня тоже есть. Галеаццо скривил губы. — И достойные есть, и Аделину уже не вернуть, — ответил он. Что ж, если жена герцога Сенье — битая карта, разыграем другую. — Тогда почему же вы все еще не создали семью? Неужели некому предложить? — Та, которую хочу, выбирает сама. Я даже предложить не могу, — пояснил Джан. Это он на игровую механику намекает? Серые не могут предлагать брак гербовым? А ведь София Като говорила мне, что Джан ждал моего предложения. — Вот как. И вы уверены в своем выборе? — Разве можно быть полностью уверенным в этом мире? Я просто думаю, что мы друг друга хорошо дополним — я карьерист, она авантюристка. Опасное сочетание — для тех, кто не убережется. Попытка лести зачтена. — А если ваша избранница задумала авантюру, можете ли вы оказать помощь? — Если это в моих силах… Тут подсказка настойчиво потребовала меня на заседание уже низших отделов Совета. — Я вынуждена откланяться. Но буду признательна, если вы дождетесь моего возвращения. * * * Я подошла к кабинету, где собирались Стражи, и решительно направилась к двери. — Нет, госпожа Аджаи, вы не можете войти! — преградил мне путь действующий Командующий стражей, не пытаясь скрыть своего раздражения. — На заседаниях могут присутствовать только члены кабинета! Ваш — напротив. Расстроенная, я отвернулась. И едва не уперлась носом в широкую грудь последнего Десятника стражи. Двоих я сегодня уже видела, а этот, похоже, припозднился. — Ох, простите, — я отпрянула назад. — Не часто в меня врезаются такие хорошенькие молодые вдовушки, — сально подмигнул он. Я напоказ осмотрела его с головы до ног и, расплывшись в улыбке, промурлыкала: — Вы просто как скала, в которую врезаются набегающие волны. Волны приходят и уходят, а вы стоите, выделяясь на фоне всякой мелочи. Отношение этого человека сразу поднялось на пятнадцать процентов, а едва я предложила ему светящиеся на ладони монетки, как он сжал мою руку в своих лапищах, и потряс ее, едва не вырвав из сустава. Я печально поморщилась. И так Малая травма, так он хочет ее ухудшить, что–ли? Но отношения улучшились еще на десять процентов, что весьма немало. На этом я развернулась к кабинету Канцелярии, услышав из кабинета стражи зычный голос Командующего, объявляющего повестку дня. Наш Глава Канцелярии последовал ему, и мы приняли на должность еще одного Писаря, оставив остальных на своих местах. Из Кабинета я вышла, тут же опять столкнувшись с бывшим Командующим стражей. Он злобно на меня зыркнул и удалился, печатая шаг. Галеаццо стоял в холле ратуши, любуясь перестановками в Совете. Я встала рядом. — Мое восхищение вашими способностями только растет, — прокомментировал он увиденное, подкручивая пальцем свои усы. — Так вы мне поможете? — Если вы изложите ваш план… — Вы проводите меня до церкви через пару минут? Я встала в очередь к клерку, чтобы подать на следующую должность. Никко как раз подвез до Софии Като сделанные существами предметы, и денег хватало. Перейдя рыночную площадь, мы с Джаном Галеаццо расстались. Он чуть поклонился перед уходом и добавил. — Я буду ждать вашего посыльного. В соборе я заглянула в комнату отпущения грехов и, выложив еще одну круглую сумму, вышла уже безупречной горожанкой. А дальше меня снова ждал рынок — и Форжерон. — Опять вы решили бередить мои раны?! — возмутился он, едва я подошла к его палатке. — Убирайтесь! Вы объявили «Кровную вражду», вы и расхлебывайте! Я уже все сказал, и принес извинения! Что вы еще хотите?! Я не собираюсь ни с кем воевать! Но это не значит, что я собираюсь проигрывать! У меня своя цель, у вас — ваша! Все честно! Форжерон поднял взгляд на меня, и его взгляд задержался на моей должности. Рыночная площадь буквально сотрялась от его изумленного рыка. — У нас есть два варианта: договориться по–хорошему или по–плохому, — я покивала головой, глядя ему в глаза. Форжерон икнул. И сделал шаг назад, в глубину палатки. — Я могу снять «Кровную вражду», но мне нужно оружие. Много оружия. Хорошего. Нет, лучшего в городе. И поскольку вы лишили меня его, вам и отвечать. Соответственно, либо вы платите виру, либо идете в тюрьму всей семьей. За моей спиной стояли не только телохранители, но и два Капитана Стражи и три Десятника, а два отряда стражи окружали палатку Форжерона так плотно, что никто не мог подойти. — Госпожа Аджаи! Помилуйте! Все сделаю, только не губите! — тут же пошел на попятный Форжерон. К моему охранению присоединились еще два телохранителя и новый возница с телегой. Большой, неповоротливой, но очень вместительной телегой, в которую тут же принялись грузить хорошие мечи, пистоли и арбалеты, и снаряды к ним. А заодно и металлические доспехи, подобные тем, которые надевал герцог Сенье перед нашей с ним дуэлью.