Вторая половинка тушки тоже исчезла в ненасытном клюве. Но уже на кладбище. Вороненок склевал первую и, увидев у меня вторую, всё–таки согласился перебраться на мою территорию, а вскоре удобно устроился на жердочке. — Каррр! — поприветствовал он моих существ. Те посмотрели на него бессмысленными взглядами и стали чуть быстрее шевелиться. Сдвоенные могилы позади кладбища всё–таки пришлось делать самой: по окончании таймера, отсчитывающего готовность, на траве оказалась лишь куча камней и ведро раствора. К заходу солнца мне удалось соорудить что–то похожее, благо игра выдавала поправки прямо на ходу сборки, и в одну из новехоньких могил я перенесла гробы отца и матери. Вторая осталась в резерве. Я забрала в часовне сделанный Далией ещё вчера браслет и единственный оставшийся не проданным фонарь, а затем выгнала помощников на сбор припасов. Вскоре я уже мчалась домой, постукивая деревянными подошвами по мостовой. Дома, помимо уже готовой обстановки кабинета, меня ждали два письма, неизвестно как появившиеся на новехоньком столе. Одно приглашало на ковен некромантов и обещало повышение в ранге, второе же было официальным требованием явится в суд завтра в девять утра. В качестве ответчика. Глава 12 Покрутив письмо некромантов и так и этак, я все равно не поняла, куда идти. Карты у меня не было, название улицы и дома тоже ничего не говорило, а идти искать на ночь глядя — то ещё сомнительное удовольствие, особенно учитывая вчерашние приключения. Опять ведь пропесочат на проповеди. Так что я отложила письмо, и достала одну из двух новых книжек. Они появились вместе с новым кабинетным столом. Читать, увы, особо не получилось. Темно. Очаг хоть и давал свет и тепло, но все же не слишком много. На улице тоже читать не вариант — небо заволокло тучами. Со стороны ратуши донёсся бой часов. Одиннадцать ударов. Я сидела перед очагом и перебирала в памяти произошедшее за эти несколько игровых дней. За что же меня могли вызвать в суд, да ещё и в качестве ответчика? Неужели за использование фонаря? Или за незаконную продажу? И что будет происходить на суде? Спросить бы кого, но ведь уже ночь, да и куда я пойду, я же не знаю, где кто живёт. Не к циркачу же опять идти. На улице, рядом с моим домом раздалось конское ржание, а затем донёсся тележный скрип и окрик возницы. — А ну стой, родимая! Я выглянула наружу. Никко, мой возница, пригнал телегу обратно к дому. А я уж и забыла про него. — Вечерочка, хозяйка. Я тута все ждал, куда назад ехать — на кладбище али домой, да так и не дождалси. Вот и вернулси. Ща распрягу, задам корму да и ночеват пойду, — протараторил он в один момент. — Никко, а ты город хорошо знаешь? — уточнила я. Он кивнул. — А то ж, хозяйка. Канешна знаю. — И можешь меня отвезти, куда мне надо? — сидеть дома всю ночь мне уже расхотелось. Читать нельзя, спать тоже не получится — кровати нет и не предполагается, и что остаётся делать? Перечитывать письма или складывать из них самолетики? — Если надо, хозяйка, отвезу. Чо ж не отвезти–то, — подтвердил Никко. Я взяла со стола письмо, и прочитала адрес некромантов. — Нехорошее это место, хозяйка… — сказал Никко. — Но знаю я его. Знаю. — Едем. В конце концов, отсиживаться не вариант. Уверена, мои конкуренты сейчас точно так же развивают свои профессии. И мне нужно как минимум не отстать. * * * «Логово» некромантов оказалось небольшим зданием–башней в восточной части города, там где богатые кварталы уже заканчивались и снова начинались дома победнее. На самом верху горел зеленый огонь, перемигиваясь с желтым огнем портового маяка на другой стороне города. Никко довез меня туда и помог спуститься с телеги. Освещая себе дорогу фонарем–черепом, я вошла в черный мрак за воротами этого дома. Часы на ратуше начали отбивать полночь. Несколько мгновений черноты уже не пугали, я переждала их и ступила на мощеный двор башни некромантов. Около входной двери стоял человек. Я подошла к нему и протянула письмо. — У меня есть приглашение, — сказала я. Но он даже не попытался ответить мне, только стоял, глядя своими огромными, обведеннымb черными кругами глазами и скалясь во все зубы. Я попыталась найти взглядом его подсказку, и поняла, что привратник давно и бесповоротно мертв. Перед входом стоял наряженный в парадный костюм скелет. Стараясь не слишком сильно стучать зубами от налетевшего холодного ветра, я вошла внутрь с последним ударом часов. За дверью оказалась лестница, и можно было пойти как вверх, так и вниз. Посмотрев вверх, я не увидела никаких дверей — да и откуда им там взяться, если это башня? Стена и лестница, упирающаяся в площадку на крыше. Так что я пошла вниз, благо оттуда раздавались звуки болтовни и звон посуды. Пир во время чумы? Вечеринка у хозяина ада? Как же трудно иногда подобрать описания происходящему вокруг. Лестница, по которой я спускалась, заканчивалась ровнехонько в центре зала, в котором собралось человек двадцать, не больше. Собрание на две трети состояло из мужчин неопределенного возраста — может пятьдесят лет, а может и все пятьсот. Дамы, наоборот, молодились: ни одной больше двадцати пяти дать было невозможно, хотя когда я мельком заглянула к одной из них в подсказку, оказалось, что ей восемьдесят семь лет! И у всех, абсолютно всех были гербы, но какие–то незнакомые. — Вы только посмотрите, кто пришел! — обратил на меня внимание один из мужчин. Выглядел он импозантно: черный камзол или фрак обтягивал сухую высокую фигуру, под ним, на шее и запястьях, виднеется кружево рубашки, черные обтягивающие штаны заправлены в черные же сапоги. Из украшений — трость с набалдашником в виде черепа и почему–то ярко–малиновый плащ с большой брошью у горла. На броши — камея в виде все того же черепа, только на этот раз не человеческого, а, похоже, козлиного. Головного убора у этого человека не было, и можно было разглядеть лысый череп, выглядывающий из венчика коротких седых волос. Вытянутое лицо его выражало самую искреннюю степень радушия. Он подошел ко мне, когда я замерла на ступеньках, не решаясь присоединиться к компании. — Ну что же вы, — манерно обратился этот старик ко мне, — проходите, располагайтесь! К нам давно уже не приходил никто из Мейнланда. Расскажите новости, поделитесь впечатлениями… Вы ведь такая юная, и уже ступили на наш тяжкий путь. Это ведь ваша первая жизнь? — Что значит «первая»? — удивилась я. — И разве это место не в Мейнланде? Одна и дам улыбнулась, показав идеальные белые зубы. — Конечно нет, это Ксар. Столица некромантии. Сюда прибывают на учебу все, кто хочет повысить свой ранг в этом непростом ремесле. — Но я же никуда не ездила! Я вошла в дом и спустилась по лестнице… Дама посмотрела на меня со снисхождением во взгляде. — Вход сам перемещает всякого входящего сюда. Если, конечно, у входящего есть письмо, — объяснила она. — И вы будете оставаться с нами еще весь год… Как год? В реальном времени? Я не выбирала игру, в которой и в самом деле придется провести годы жизни за учебой! Что за дичь и сумасшествие? — Не стоит паниковать, — сказал первый старик, — Там, — он поднял палец, указывая куда–то вверх, — никто не заметит вашего отсутствия. Год и вправду пролетел незаметно. Зал конклава некромантов мне так и не удалось покинуть, пока не истек срок, так что пришлось много–много раз выслушать всех собравшихся там. Наружу, в столицу, тоже выхода не было. Оставался только полигон и общение с «колегами». Кое–что из из разговоров я даже запомнила на будущее. Увы, хоть собравшиеся были игроками, но пообщаться на неигровые темы не получилось вовсе. Наконец дверь на лестнице открылась, и я смогла уйти обратно. Коллеги–некроманты также начали подниматься, исчезая за дверью. Когда я вышла, за моей дверью никого не оказалось, только темное и холодное помещение башни. Я развернулась и снова попыталась открыть дверь. Но она не поддалась. На улице шел снег. Часы на ратуше отбили один раз, и затихли. В городе царила зима. Никко все так же стоял около ворот, ожидая меня. И вскоре я уже грелась около домашнего очага. А рядом с щитом на стене появился новый сертификат — мне был присвоен второй ранг в профессии. Теперь я с гордостью могла именовать себя «Собирательницей костей»! Кое–как разбирая, я прочитала обе новые книжки по ремеслу и торговле, подняв каждый навык на один уровень. В дневнике некроманта ничего нового не появилось, так что он остался лежать в поясе. Утром я собралась идти на кладбище, но перед моим взглядом появился таймер, и подсказка нежно пропела: Вы должны явиться в суд! Если не явитесь вовремя, то будете признаны виновной и заключены в тюрьму! Знать бы еще, где этот суд. Хотя, универсальное такси я себе уже купила. Кликнув Никко, я потребовала отвезти меня туда. — Так суд же в ратуше проходит, хозяйка, — удивился возница. — Мне нельзя опаздывать, — чуть голосом нажала я. Возница вгляделся в меня, несколько раз мелко поклонился, и начал выводить лошадь с участка. — Канешна, хозяйка, канешна. Вмиг домчу. Но перед выходом с участка меня опять остановили сборщики налогов. Они точно рассчитали суммы моих вчерашних продаж (и откуда только узнали?) и оставили меня практически без денег. Я вчера и так серьезно потратилась на улучшение кладбища, так теперь и вовсе осталась с парой десятков марок. Суд занимал всё северное крыло ратуши. Я показала письмо и под хмурые взгляды стражи была проведена в зал. Людей там было немного, и все незнакомые. Одна девушка, с гербом (на красном поле крупная синяя хризантем или звезда со множеством лучей) на одежде разве что представляла интерес. В дальнем от входа конце зала была высокая кафедра, на которой стоял судейский стол на три места и две конторки по бокам от него для помощников судьи — секретаря и начальника городской тюрьмы. Судьи, как и помощников в зале еще не было. Народ ходил по залу, собираясь в небольшие группки по двое–трое и что–то живо обсуждал. на меня внимания если и обращали, то только для того, чтобы тут же отвернувшись начать неразборчиво шептаться с собеседником. — Вы представляете, первый раз за столько лет… — Невероятно, прям сразу после запрета кто–то осмелился… — Вот и бери в аренду… как бы самого не привлекли. Я ждала, периодически ловя на себе то заинтересованные, то неприязненные взгляды. Перебьются. Захотят пообщаться — подойдут. Я здесь ни с кем не знакома, и насколько помню правила приличия, то незамужней девушке не пристало заговаривать с незнакомцами первой. — Всем встать, суд идет! — донеслось от кафедры. Народ послушно повернулся туда, да и я тоже. Судья Джан Галеаццо уселся в центре. Справа от него расположился Архиепископ Адам, слева — незнакомый мне человек, подсказка которого сообщала что он Петер Джакопо, «Скотник» (ранг 3) и состоит в гильдии Хозяйственников.