– Ах, госпожа, вам же отдохнуть надобно! Устали ведь, над бумажками без продыху сидите, а вышли и тяжести таскать. Не годится ведь! – запричитала сердобольная Забава. – Чаю вам сделать? Там и пирог на подходе. Изволите? – Да, спасибо. Оленя, полная сил, от такого же предложения чая отмахнулась – ей не терпелось украсить дом. Она вымыла полы прихожей, и раскидала зелень, аромат которой наполнил почти весь первый этаж не добрался разве что до кухни, где царствовал запах свежей выпечки. Севара присоединилась к Олене, когда та спускалась со второго этажа, сообщив, что поставила вазы с цветами в коридор, в свою комнату, в кабинет и в спальню хозяйки. Пришло время украсить и зал. Снова заглянула Забава, выбрав немного тюльпанов, чтобы поставить к себе, и чайных роз для столовой. – Вот, красиво будут смотреться, – Оленя составила пышный букет из пурпурных растений с соцветием в форме колоса. – О, живокость, – Севара улыбнулась, – да, весьма подходяще. Поставим их. – Живокость? Это ведь шпорник. – Точно шпорник, – подтвердила Забава. – Разве не живокость? – не отступала Севара. Она в своих познаниях флористики была уверена. – Да, живокость, – раздался за спиной голос Неждана. Он остановился в проёме, с улыбкой оглядывая присутствующих. – Но и шпорник. Вы все правы. – Как это? – растеряно спросила Оленя. – Вообще-то, по-научному, это дельфинум, но на севере его зовут шпорником, а на юге живокостью. Цветок один, просто названия разные. – А ты много знаешь для деревенского парня, – холодно заметила Севара. Её немного задело, что какой-то слуга осведомлён лучше, чем она. – Мой отец довольно умный человек, – улыбнулся Неждан, – и любит цветы. Так что мы всей семьёй страдаем подобными знаниями. – Молодец ты, Нежд, – усмехнулась Забава, – но иной раз такой недогадливый. Куда ты в обуви по мытому? Тебя полотенцем оходить, бестолочь? Парень растерянно опустил взгляд, где под его сапогами разрасталась серая лужа грязи. Пока его не отругали ещё больше, он метнулся к выходу. Хлопнула дверь, извещая об отступлении. – Бестолочь, – повторила Забава, – за обедом либо́ приходил. Сейчас и от Ежи получит, что пустым вернулся… Оленя захихикала, вручая Севаре собранный букет дельфинума. От него исходил едва уловимый сладковатый аромат с нотами мускуса. Теперь весь дом тонул в весне, хотя и подступало лето. День прошёл незаметно. Остаток его Севара провела внизу с чаем и книгой, по которой взялась учить Оленю читать. Выяснилось, что та, с трудом могла прочесть пару строк. Так уж вышло, что обязательное сейчас обучение в школе она большей частью пропустила. Севара же решила, что необходимо наверстать упущенное. Если однажды Оленя захочет строить свою жизнь самостоятельно, то знания очень пригодятся, тем более такие базовые. Следующее утро началось с плотного завтрака из блинчиков и крепкого чая с жасмином. А ещё яркого света Инти, обещающего, если верить примете, тёплое лето. Поздравив всех с праздником, Севара поднялась наверх, в кабинет, где не была со вчерашнего утра. Здесь тоже поселились цветы. Но… В небольшой вазочке на столе стоял нежно-розовый пион. Внутри всё похолодело. Севара и думать забыла о встрече в лесу и Хозяине Зимы. С самого Скотьего праздника она зажила спокойной жизнью, в которой не осталось места тревогам о таких случаях. Теперь же, увидев напоминание – цветок, отданный ей мужчиной с белыми волосами, – Севара вновь почувствовала страх. Он морозом прошёлся по коже, заставляя сердце неприятно заколоть. Красивый, пышный и нежный бутон на крепком стебле. Для стороннего наблюдателя всего лишь цветок, хоть и необычайно прекрасный. Для Севары он стал поводом для беспокойства. Она застыла на другом конце кабинета, боясь подойти к столу. Откуда пион здесь? Он тот же? Или новый? Может, его принесли вчера с остальными? Или это тот самый цветок? Севара постаралась вспомнить, что сделала с подаренным пионом. Последний раз она видела его в комнате на постоялом дворе, а затем… Кажется, сказала кому-то выкинуть… Олене? Может, она его сохранила? А может и нет… Может, цветок действительно выкинули. – Успокойся, – твёрдо сказала Севара. – Ты что, боишься какого-то растения? В дверь постучали, отвлекая от монолога. В кабинет заглянул Неждан, задержав удивлённый взгляд на своей хозяйке, забившейся в угол. – Доброе утро, госпожа. Хотел поздравить вас с Днём Живани. – А… Да. – Севара выпрямилась, возвращая приемлемый вид. Незачем зашуганно сутулиться и пугливо пялиться на пион. – Спасибо. Тебя тоже с праздником. – Вот от нас всех вам, – Неждан вытянул из-за спины небольшой букетик с васильками, – желаем хорошего лета. – О. Спасибо, – Севара улыбнулась. В этот день обычно все дарили друг другу цветы. Видимо, и север не обошла такая традиция. – Пожалуйста. А цветы я выбирал, между прочим! Оглянувшись, чтобы прикинуть куда можно поставить букетик, Севара наткнулась на злосчастный пион. Не раздумывая, она вытащила его из вазочки и поскорее отдала Неждану в руки, чтобы не касаться цветка лишний раз. – Тогда это тебе. В благодарность за труды. – Какой-то неискренний подарок, – ухмыльнулся Неждан. – А какой искренний? Повышение жалования? – Эх, госпожа, было бы непло-охо, – мечтательно протянул он. – И не надейся, – фыркнула она, заботливо поправляя васильки, ставшие в вазочку на место пиона. – Не заслужил. Неждан грустно вздохнул, поклонился и вышел, оставляя хозяйку. Севара улыбнулась, радуясь избавлению от злосчастного розового бутона. Глава 7. Завеса Пион в вазе всё же вывел Севару из состояния спокойствия, приобретённого после бала. Как бы она не старалась отвлечься на дела, мысли то и дело возвращались к цветку, но больше к его дарителю. Особенно неуютно стало, когда Оленя призналась, что пион из комнаты на постоялом дворе не выкинула, а сохранила, заметив, что тот не вянет. Растение пролежало в её вещах, пока о нём не вспомнили в Зелёный день. Севара не стала ругать камеристку, понимая, что Оленя скорее желала сделать приятно хозяйке, а уж точно не вызвать беспокойства. Однако цветок не выходил из головы, более того всё сильнее начинало болеть сердце. Севара ушла в спальню ранним вечером. В одиночестве она спустила нижнее платье так, чтобы видеть саднящую, как после ушиба кожу. Синеватое пятнышко, похожее на синяк, обосновалась в ложбинке между грудей. Севара потёрла его, надеясь, что то капнули чернила, но пятнышко лишь закололо сильнее, отдавая в сердце глухой болью. Внутри нарастала паника. Явственно вспомнилось касание беловолосого незнакомца, его холодная тяжёлая ладонь, в голове всплыли строки, прочитанные из тетрадок дальнего родственника, о юноше, сердца которого коснулся Хозяин Зимы. От страха дыхание сбилось, зубы пришлось стиснуть, чтобы прекратить их стук, кожа покрылась мурашками, а жуткая метка в виде пятнышка, будто пульсировала в такт сердцебиению. Никак не удавалось успокоить разум, занятый подбрасыванием дров в костёр ужаса. – Дыши, – приказала себе Севара. – Подумай, что оно тебя не касается… Давай же… Убедить себя в том, что нечто произошло не с тобой, а с другим всегда помогало в поиске решения. Представить другого человека, рассказавшего о такой проблеме, представить, что тот человек обращается к тебе за советом. Что ответить на подобное? Воображение нарисовало, как Интислава пришла с такой историей. Севара бы ни за что не опустила руки и не поддалась панике. Она бы нашла способ защитить сестру. – Итак, мы не уверены, что встреченный был Хозяином Зимы, но исходя из имеющихся фактов, можем предположить, что тем незнакомцем был именно он. – Негромко заговорила Севара «отвечая» сестре. – Значит, стоит больше узнать о нём. Тетради… Где тетради? Ах да, я же унесла их… Накинув халат, хозяйка дома, будто вор, тихо и осторожно шмыгнула в библиотеку, к той самой полке, где оставила тетради. После так же бесшумно вернулась в спальню, закрывая дверь на щеколду. Севара решила основательно изучить имеющеюся информацию, потому больше не перелистывала страницы, читая по диагонали, а начала с первого листа. Она немного дрожала, осознавая, что готова поверить в Хозяина Зимы, какой бы глупостью это ни казалось. Читала она до поздней ночи. Периодически останавливалась, задумчиво пялясь в стену, чтобы уложить всё в голове и мысленно одёрнуть себя от «чушь, так не бывает». Бывает. И нет смысла дальше убегать от правды. В тетради было сказано, что Хозяин Зимы – дух, запертый когда-то богами в замке на вершине горы. Однако со временем он смог сначала выходить из своей тюрьмы, а позже и ходить по всему Осидесту, но лишь в холодное время года. Тому давалось объяснение: ему помогла первая Морозная ведьма, которая научила его пользоваться Древней магией. Такое заявление заставило Севару остановиться. Знал ли родич тогда или нет, а духи не способны были использовать Древнюю магию. Древняя, шедшая из недр Шарана, она была доступна людям, эльфам и всем, кто жил в их мире, однако духи использовали лишь магию духов и никакую больше. Такое открытие сделали маги, когда начали исследовать Великий Лес, где из-за большого количества природных Нор, духи водились в избытке. Так или иначе, а Морозной ведьме уделялось достаточно много страниц в тетрадях. Будто бы она, будучи юной и неопытной, случайно подарила запертому духу ключ к свободе. …《Тот, кого мы знаем, как Хозяин Зимы, подлинно был рад сему обстоятельству. Оттого, хоть и не способен он чувствовать, как настоящий человек, а к ведьме привязался. Кто-то скажет «любил», но то лишь выдумка. То не было любовью, скорее желанием обладать. Хозяин Зимы вожделел Морозную ведьму. А когда однажды та, поняв, какое чудище освободила, скрылась от него, он пришёл в ярость. Такой метели наши края не видывали ни до, ни после. Он отыскал её через несколько зим, живущую без него счастливо с мужем и детьми. И увиденное так разозлило Хозяина Зимы, так поразило, что в нём зародилось зависть. Отныне он жаждал свою семью》… Севара перевернула страницу, успев заметить уже знакомую легенду о первом сыне, как послышался стук. Грубый, громкий, настойчивый. Кто мог прийти в такую позднюю ночь? «Хозяин Зимы», – пронеслась паническая мысль. Севара вскочила с кровати, натягивая на ходу халат. Снизу слышались голоса: недовольный Забавы, удивлённый Неждана, и бранящийся деда Ежи. Оленя настороженно выглянула из комнаты, протирая заспанные глаза и тут же шмыгнула за спускающейся вниз хозяйкой. – Кого мары привели в такой отрез? – рявкнул дед Ежа, поняв, что весь дом проснулся, а значит можно и покричать. – Открывайте! Полиция! – А откель нам знать, что вы полиция? – Открывай, старик! Не давай зла! – рявкнули ему. – Срочное дело! – Какое? – не отступал дед Ежа. – Мы разыскиваем преступника! ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Не видывали таких… – Хозяйка твоя дома? – спросил до боли знакомый голос. – Домн Радмил? – удивилась Севара, давая отмашку открыть дверь, за которой обнаружился маг и двое его спутников в полицейской форме. Никакого обыска устраивать они не стали. Опросили, однако удостоверившись, что все спали, и никто ничего не видел и не слышал, разочарованные ушли.