– Ты отдал мои шары? – Джесс бледнеет. Вот черт. У той Джесс, с которой я познакомился весной в Торонто, был озорной смех и искра в глазах. Я думал, что она посчитает эти шары смешными. Но бедная девочка просто не может оценить шутку, и это моя вина. Я должен был знать, что нельзя вмешиваться в составленную женщиной цветовую схему. Мои сестры кастрировали бы меня и за меньшее. – Не сердись, Джесси. Я вернусь в магазин. – Их можно купить только по предзаказу за 24 часа, – шепчет она, краснея все сильнее. Я начинаю за нее беспокоиться. И, видимо, не я один, потому что стройный парень с волной идеально уложенных волос подбегает к нам и начинает обмахивать ее рукой. – Дыши, пирожочек. Сделай для меня несколько глубоких вдохов, как в йоге. Обморок помнет платье, а мы не можем этого допустить. – Если меня посадят в тюрьму за убийство, ты будешь меня навещать? – Да, детка, – воркует парень, целуя ее в щеку. – Особенно если комбинезоны там будут лососевыми. – Парень протягивает мне руку, но смеется, когда понимает, что я не могу ее пожать, потому что держу где-то под сотню шаров. – Блейк Райли, – представляюсь я. – Дайсон Харт. – «Дайсон» как пылесос? – Точно. – Он искоса на меня смотрит. – Хочешь, покажу? – Дайсон, – одергивает его Джесс. – О чем мы говорили? Парень хмыкает. – Блейк, это Дайсон. Мой парень. Дайсон снова хмыкает, и она толкает его локтем. Он протягивает руку. – Рад познакомиться, дорогой. Джесс вздыхает. – Итак, у нас в два раза меньше белых шаров, чем требуется. Придется обойтись этим. – А что с этими синими малышами? – Я смотрю, как они сверкают на солнце. – Их можно повесить… у туалетных кабинок, – ворчит она. – Ладно. – Если это ее подбодрит, я только за. – Тогда жалко, что на некоторых из них не написано «Мы Номер Два». Дайсон издает громкий хохот и поднимает ладонь, а я пытаюсь дать ему «пять». Но мы запутываемся в лентах шаров, и Джесс приходится нас освобождать. Она делает это, не переставая бубнить, что со мной очень сложно и она больше никогда не будет организовывать свадьбу до конца своей жизни. Естественно, позже придется ее успокоить и пожалеть. Столько стресса никому не приносило пользы. Джесс – Итак, расскажи о Блейке, – требует Дайсон, облизывая губы. – Почему мы стараемся заставить его ревновать? – Нет, не стараемся, – огрызаюсь я. – Ты просто моя пара. – Ага, – говорит он, подмигивая. – Я бы стал парой для Блейка. Я крепко сжимаю зубы, сдерживая желание во всем ему признаться. Но от катастрофы меня спасает появление жениха. – Ого, вы только посмотрите. Джейми так красив в костюме и галстуке, что мне приходится сдерживаться, чтобы не подбежать к нему и не взъерошить его волосы. На загорелом лице улыбка, и теперь я знаю, ради чего надрывала задницу все эти недели. – Ты выглядишь потрясающе. – Я чувствую в горле комок. – Уэс – счастливчик. Надеюсь, он это знает. Джейми ухмыляется. – Знает. Привет, Дайсон. Как ты? – Брат протягивает руку Дайсону для рукопожатия. Мой друг секунду медлит с обреченным взглядом. А потом заключает ошарашенного Джейми в крепкие объятия. – Я так счастлив за тебя, – дрожащим голосом говорит он. Джейми озадаченно смотрит на меня поверх головы Дайсона. – Спасибо, чувак. Я очень благодарен. Дайсон отпускает его с нервным вдохом. – Я просто… пойду припудрю носик, – бормочет он и направляется к дому. – С ним все в порядке? – спрашивает Джейми, показывая через плечо на моего сумасшедшего друга. – Я подойду к нему через минуту. А пока… тебе что-то нужно? Гости начнут приезжать через час. Уэс здесь? Он одет? Надо проверить музыкантов. Джейми кладет руки мне на плечи и смотрит прямо в глаза. – Успокойся. Ты меня напрягаешь. – Да? Он снова широко улыбается. – Ты проделала великолепную работу, Джесси. Праздник будет потрясающим. Меню шикарное. У нас будет барбекю: грудинка и ребрышки, кукурузный салат, отдельно два вида капусты. – А те шары у туалетов – это нечто. Вздох. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. – Я счастлив. Поэтому перестань нервничать и выпей бокал вина или еще чего-то, ладно? Ты этого заслуживаешь. – Он еще раз обнимает меня и уходит, чтобы поздороваться с бабушкой. Ее как раз пересадили в тень и обеспечили чашкой крепкого кофе. Точно, мне надо успокоиться. И я сделаю это, как только проверю музыкантов. Джейми прав: я так напряжена из-за свадьбы, что почти не узнаю себя. Я понимаю, что должна расслабиться, но, похоже, не в состоянии этого сделать. Слишком важно, чтобы семья думала, что я справилась не хуже любого другого. Они считают меня тяжелым случаем. Но сейчас наконец-то знаю, что должна делать со своей жизнью. И когда я расскажу им об этом после свадьбы, они все равно закатят глаза. Девяносто минут спустя я все еще в полном раздрае, но это не моя вина. Пара сотен гостей, включая некоторых прославленных спортсменов НХЛ, сидят на деревянных стульях, выставленных в аккуратные ряды на лужайке. Мои старшие братья только что закончили усаживать бабулю и остальных братьев и сестер в первый ряд. Сзади, в шатре, я стою с женихами и родителями. Музыканты играют первые нисходящие аккорды Канона Пахельбеля на электровиолончели и электрогитаре. Пора выходить. Но остается одна проблема. Шафер Уэса исчез. Это кошмарно и предсказуемо одновременно. В перерыве между кровожадными мыслями я сжимаю потными ладонями букет маргариток. Если Блейк сейчас все-таки появится, я швырну цветы ему в лицо. В голове, не переставая, крутится: «Ну где он? Ну где он? Ну где он?» и «Ну почему я?». Джейми рядом поправляет воротник Уэса и берет жениха за подбородок. – Ты выглядишь потрясающе. Ты же это знаешь, да? Уэс застенчиво ему улыбается и делает глубокий вдох. Он явно нервничает, бедный малыш. Уэсу нравится всеобщее внимание, только когда у него в руке клюшка. – Все хорошо, – отвечает он хрипло. – Жду не дождусь, когда женюсь на тебе. – Завтра мы будем на пути к пляжу, – шепчет Джейми. – И этого я тоже жду не дождусь, – соглашается Уэс. – Наш малыш женится, – со вздохом говорит мать. – То есть мы официально стали старыми? – Если и стали, не говори мне, – ворчит отец. Я в сотый раз поворачиваю голову в поисках козла, который должен повести меня к алтарю. И, подумать только, он стоит всего в пятидесяти метрах от нас, разговаривая с женщиной средних лет в бежевом платье. У меня подскакивает давление. Разве он не видит, что его ждут две сотни людей? Я уже готова стащить его вниз, когда он наконец-то начинает двигаться в нашу сторону.