Блейк проводит рукой по своим потрепанным темным волосам. – Так и было. Но мне пришлось отдать свой номер. – Для кого? – спрашиваю я. – Мне кажется, правильнее «кому». Он серьезно исправляет грамматические ошибки? – И номер я отдал своей спутнице. Не могу объяснить, почему при этих словах у меня в груди все сжалось, но я точно уверена: это не ревность. Я уже знала, что Блейк придет на свадьбу с кем-то, в его приглашении стояло «плюс один». К тому же я тоже буду со спутником. Я специально об этом позаботилась, потому что не хотела терпеть раздражающие комментарии Блейка. – Она не хочет делить с тобой номер? Что, ждет заключения брака? – Я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть сарказм. Блейк пожимает плечами. – Она уже замужем. Простите? Я не знаю, возмущаться мне или… ну, возмущаться. Он приводит замужнюю женщину на свадьбу моего младшего брата? – У тебя поехала крыша? Он задумывается над вопросом. – Я вроде пьяный, но далек от этого. Для этого нужно больше скотча. У тебя есть? – Нет! – визжу я, и давление подскакивает до красной зоны. Время – час ночи, и прямо сейчас я должна спать. Поэтому я делаю то, чему научилась, живя с пятью братьями и сестрами, чтобы сдержать порыв к убийству. Я считаю про себя. Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи… После довольно большого количества глубоких, очищающих вдохов я делаю то, что необходимо. – Заходи уже. – Я отступаю в сторону, и Блейк марширует внутрь. – Спишь на диване. – Он раскладывается? – Ответ отрицательный. Но ты переживешь. На его лице отражается сомнение, но у меня нет времени, чтобы этим озаботиться. Я спешу к буфету и вытаскиваю стопку постельного белья. Сейчас в Калифорнии лето – ничего, кроме этого, ему не понадобится. Я сую ему эту кучу. – Хороших снов. Он смотрит на белье в руках, а потом обратно на меня. – Стой, не уходи, – говорит он, когда я поворачиваюсь к двери. – Ты меня не уложишь? – Ты большой мальчик. Его ухмылка становится озорной. – Это точно. Я ведь незабываем, могу прямо сейчас повторить. – Он роняет постельное белье на диван и тянется к ширинке. Для меня это намек, что надо выметаться отсюда. Я врываюсь в спальню и хлопаю дверью. Мне снятся странные, изматывающие сны про организацию праздников. Будто свадебный торт не привозят и мать решает в последнюю минуту его испечь. Мы начинаем спорить, подойдет ли крупа из семи злаков (моя мать знаменита своей полезной выпечкой, которая имеет переменный успех). В другом сне идет дождь, и арендованный шатер распадается на белые хлопья, как промокшая туалетная бумага. Потом все становится совсем странным. Мне снится, что в кровати гризли, и я даже не возражаю. А потом видение становится эротическим. Туловище медведя теплое и твердое, его претенциозная эрекция упирается мне в зад, и он прикасается к моим соскам… Я распахиваю глаза. В кровати правда гризли. Он прижался к моей спине, обхватив толстой мускулистой рукой за талию и накрыв ладонью правую грудь. Матерь Божья. Блейк Райли обнимает меня, не спросив разрешения. И, кажется, мне это нравится. Нет! Нет, мне это не нравится. Тихо вздохнув, я пытаюсь придумать план. Он крепко спит, храп в моем ухе – отличная подсказка. Я медленно сдвигаю стопу к краю кровати, а потом полностью выскальзываю из его хватки в маневре, которым гордился бы мой тренер по йоге. Когда я встаю на ноги сбоку у кровати, мужчина спокойно храпит: его незаслуженно красивое лицо разглажено во сне, а непослушные каштановые волосы разметались в разные стороны на подушке. Я на цыпочках иду в ванную и закрываю дверь так осторожно, что даже не слышно щелчка. Застыв на секунду, пытаюсь собраться с мыслями. Сегодня свадьба брата, которую полностью организовала я, вплоть до приглашений, списка гостей, торта и кофе после десерта. Все должно пройти безукоризненно. Моя семья только и ждет, чтобы я провалилась. А мне только что привиделся сон о безумно привлекательном мужчине, спящем у меня в кровати. Душ ведь поможет, да? Я поворачиваю кран, сбрасываю с себя пижаму с бананами и запрыгиваю под воду. Мою волосы и использую лучший кондиционер, потому что не хочу, чтобы на фотографиях я потом была с непослушными кудрями. Чувствуя себя лучше, я выключаю воду и оборачиваю полотенце вокруг тела. Стараясь быть абсолютно бесшумной, я медленно открываю дверь ванной… И визжу, когда вижу по другую сторону Блейка. В чем мать родила. – А-а-а! – реагирует он, накрывая своими большими лапами уши. – Моя голова. Хочу дать остроумный ответ. Типа: «Мои глаза!» Но ничего не получается, потому что язык внезапно становится на три размера больше, когда я смотрю на все великолепие обнаженного Райли. Его плечи – как мускулистые горы, грудные мышцы – идеальные дюны. Хочу изучить их своим языком, но, вообще-то, я уверена, что уже это делала. – Мне надо воспользоваться ванной, милая. Может, поднимешь челюсть с пола и дашь пройти? Эта реплика приводит меня в сознание. – Ты когда-нибудь слышал об одежде? – Ты все это уже увидела. – Он кладет ладонь мне на плечо и отодвигает в сторону. – Серьезно, милая, я знаю, что ты наслаждаешься видом, но мне надо опорожнить мочевой пузырь. Однако глаза мне больше не подчиняются, потому что взгляд спускается по его руке к тому месту, где он обхватил огромный… Блин! Устремившись в спальню, я сдергиваю с крючка купальный халат и торопливо завязываю пояс. На двойной узел. На всякий случай. – Почему ты лежал на моей кровати? – ворчу я в сторону двери ванной. – Диван был слишком маленький. – Это не дает тебе права прыгать в мою постель! – Ты разрешила поспать здесь, когда я вошел и спросил, – возражает он. – И ты любишь обниматься, малышка Джей. Я как будто спал с осьминогом. Эх. Предана своим подсознанием. Схватив расческу, я начинаю возиться с волосами. Мне надо их высушить и уложить. Затем накраситься, одеться, встретиться с поставщиками еды, посмотреть на торт. И сделать еще сотню других вещей. Я беру фен как раз в тот момент, когда теплое твердое тело подкрадывается ко мне сзади. – Знаешь, – произносит мужчина низким голосом, пока теплая ладонь сжимает мое плечо. – Мы успеем покормить кошечку, прежде чем оденемся к празднику. Он так близко, что часть меня покрывается мурашками, несмотря на злость. – Блейк, – почти шепчу я. – Да? – выдыхает он у меня возле уха. – У меня нет кошки. Он сексуально урчит и проводит большим пальцем вниз по моей руке. И вот тогда я понимаю, что означает «покормить кошечку»… – Мы не будем кормить кошечку, или прятать салями, или как еще взбредет тебе в голову это назвать. В эти выходные ничего не повторится. Он зарывается рукой в мои мокрые волосы и накрывает затылок, проводя длинными пальцами по коже головы. Тело предательски реагирует. – Никогда не говори «никогда», малышка Джей. Я не могу контролировать дрожь, которая возникает, когда он убирает руки.