Боковым зрением он заметил какое-то движение и обернулся. Рэйчел направлялась прямо к нему. В пальцах у нее дымилась сигарета. Он махнул ей рукой, изобразил виноватую улыбку – затем пожелал Хэйдоку удачной поездки и уже собирался дать отбой, но Адам не дал ему закончить. – Есть еще кое-какая информация, Том. – Что такое? Рэйчел стояла на другой стороне улицы. Словно облитая мягким светом уличного фонаря, она выглядела обворожительно. Он показал на телефон и пожал плечами – как будто давно хочет завершить разговор, но прилипчивый собеседник его никак не отпускает. – Из ресторана прислали фрагменты записи с камер наблюдения. – Фрагменты. – Мужчина, который сидел с мистером Уоллингером. У него борода. Том взглянул на Рэйчел. Ему не хотелось упоминать вслух имя ее отца. Он прижал трубку ближе к губам. – Но мы ведь и так это знали, верно? – Да, знали. Качество изображения очень плохое. Запись неотчетливая. – В Лондоне это смотрели? Увеличили разрешение – или что там делают эти парни? В который раз Том подумал, мог ли бородатый мужчина на Хиосе, который сидел за столиком на веранде вместе с Уоллингером, оказаться Джимом Чейтером. Он скосил глаза. Рэйчел тоже достала телефон и проверяла сообщения. – Ну, много они сделать не смогли, – признался Адам. – В Лондоне ведь тоже не боги. Разве что… – Что? – Столик, кажется, был накрыт на троих. – Они уверены? Рэйчел подняла голову. Прислушивается к разговору, понял Том. – Три ножа, три вилки, три салфетки. Три бокала для вина. На спинке одного из стульев – пиджак; на двух других сидят Уоллингер и бородач. – Может быть, это пиджак бородатого. – Он розовый, – отрезал Адам. – Ну, мало ли. Чудесная погода. Средиземноморский климат, средиземноморские настроения. Некоторые мужчины достаточно уверены в себе, следят за модой и могут позволить себе носить пастельные оттенки. Том повернулся к Рэйчел и задрал брови. Еще пару минут, говорил его жест. Она, тоже жестом, ответила, что никуда не торопится, и улыбнулась ему. Ее губы были алыми от помады. Том вдруг почувствовал гул в голове – вино за ужином, «Кайпиринья» и где-то на три пальца водки, которую он залпом опрокинул в себя перед выходом из отеля. У нее были очень красивые ноги, загорелые и сильные. Танкетки подчеркивали форму икр. Черный пояс крепко, как корсет, охватывал ее талию. Она не была худой и гибкой, как большинство девушек в баре. У Рэйчел была соблазнительная фигура с округлостями в нужных местах. Силуэт «песочные часы», затянутый в угольно-черное. – На столе было что-нибудь еще? Адаму понравилось, что Том проявляет такое внимание к деталям. – О да. Хорошо, что ты спросил, а то бы я мог забыть. Мимо, ревя мотором, промчался «порше» с дипломатическими номерами. Мастроянни в безупречном костюме за рулем, невероятно красивая девушка рядом. Итальянское посольство, подумал Том и заметил, что Рэйчел провожает автомобиль глазами. – Забыть что? – На столе, напротив стула с пиджаком, лежала цифровая камера. Между вилкой и ножом. Серебристого цвета, размер карманный. Она могла принадлежать тому, кто сидел за третьим стулом. – Но у нас ведь нет никаких идей насчет того, кто бы это мог быть. Не было ли у них других камер наблюдения, установленных под другим углом? Может, были еще камеры в других барах или магазинах, дальше по набережной? – Я продолжаю искать. Шандор. Может, розовый пиджак принадлежал Шандор? Но зачем Полу брать свою любовницу на встречу с Чейтером? Нужно было лететь в Хорватию, чтобы наконец поговорить с ней. Выяснить, кто еще был за столиком с Уоллингером. Пусть Амелия пока занимается охотой на крота сама. В конце концов, лишь она обладает властью, чтобы контролировать поток информации, исходящий от Кузенов и поступающий к ним. – Удачи, – пожелал он, сунул телефон в карман и пошел через улицу к Рэйчел. Глава 24 – Прошу прощения, – сказал он. – Работа. – Да все нормально. Я просто удивилась, куда ты вдруг исчез. Вышла покурить и увидела, что ты разговариваешь. – Хотя я собирался принести тебе выпить. Рэйчел наморщила нос и наигранно передернула плечами. – Похоже, я и так уже выпила слишком много. – Том вытащил пачку сигарет и предложил ей, но на этот раз у Рэйчел были свои. И зажигалка тоже. И у нее не было никакой нужды обхватывать его руку своими ладонями. – Что ты думаешь о Райане? – спросила она. – Довольно приятный. Красивый, мерзавец. Рэйчел чуть развязно улыбнулась: – Согласна. И мне кажется, к тому же он довольно умный. На похоронах я с ним почти не говорила. – Никто не распознает душу по лицу, – неожиданно выпалил Том. – Это еще что значит, мистер Шекспир? – От смеха Рэйчел поперхнулась дымом. – Да просто так. Невозможно узнать человека по внешности, только и всего. Может быть, он умный. Может, красивый. А может, онанист. – По-моему, о каждом человеке можно сказать то же самое, разве нет? – Конечно. – Они медленно пошли вверх по улице по направлению к бару. – Мне не слишком тут нравится, – признался Том, пытаясь сменить тему. – Не мое место. – И не мое. – Рэйчел затянулась и потерла шею сзади. – Этот бар взорвали бы первым, если бы разгорелась революция. Она была абсолютно права. Бар Bleu был под завязку набит представителями нового мирового класса – слишком хорошо образованными, чрезмерно привилегированными молодыми людьми, которые посвящали свою жизнь исключительно накоплению средств и зарабатыванию статуса – а также удовлетворению своих разнообразных и ненасытных аппетитов. Клекнер принадлежал к тому же племени, и это в нем было особенно заметно. Все, кто веселился сейчас там, на вечеринке, – нелюбопытные интеллектуалы, знающие все на свете, лишенные сомнений и комплексов, умудрившиеся превратить в добродетель даже обыкновенную чистейшую жадность – чувствовали себя как в нирване. Девушки, кокаин, шампанское, дизайнерские вещи… все напоказ, все на зависть другим, все ради того, чтобы получить то же самое. И все же в Клекнере чувствовалось некое отторжение такого образа жизни, нежелание окунуться в него с головой. Может быть, он случайно оказался в компании экспатов и молодых, быстро делающих карьеру дипломатов, которые шатаются из модного бара в модный бар, из дорогого ресторана в дорогой ресторан, и решил просто не сопротивляться, насладиться тем, что предлагает ему судьба? Или это было оперативное прикрытие, возможность что-то извлечь из образа богатого гламурного красавчика? – Я должна попрощаться с Райаном. Рэйчел решила, что на вечеринку они не вернутся. Минут через пять она вышла из бара с широкой улыбкой на лице. Было видно, что ночь развлечений для нее еще не закончилась. – Итак. – Она продела свою руку под локоть Тома и прижалась к нему боком. – Куда ты меня теперь поведешь? Он ощущал запах ее духов, пальцы на своей спине, ее податливость и гибкость. – А куда тебе хочется? – Как насчет твоего отеля? Глава 25 Они сидели в такси, то и дело соприкасаясь коленями. Сердце Тома бешено колотилось – как у игрока, который ожидает, какая карта выпадет следующей. Рэйчел повернулась к нему – ее лицо было очень близко – и спросила: – Так с кем ты разговаривал по телефону? Это был не просто разговор на заднем сиденье ночного такси, чтобы снять неловкость и слегка разрядить атмосферу. Том понял, что она просто выжидала подходящего момента, чтобы задать свой вопрос. – С коллегой из Афин. – Это как-то связано с папой? – Возможно. – Что значит возможно? – Знакомая внезапная вспышка гнева, запылавшие щеки, жесткий взгляд. То же самое Том наблюдал тогда, на похоронах, когда она прочитала открытку. Милое, очаровательное лицо Рэйчел изменилось до неузнаваемости. Теперь она была отстраненной, холодной и колючей. – Извини, условный рефлекс, – пробормотал Том, подыскивая подходящее объяснение. – Мы вообще-то не должны разговаривать с другими о деталях операции…