– Тогда что же с ним случилось? – недоумевала Ханна. – Судя по вашим переговорам в передатчике, он что-то нашел. Или кого-то. Ты видел? – обратилась она к Ярославу. – Нет, он, наверное, только услышал что-то, – предположил тот. – Какой-то шум, должно быть. Не знаю точно, микрофон у него был выключен. Он устанавливал датчики и в какой-то момент начал озираться по сторонам. Потом взял фонарь и куда-то пошел. А вот что произошло после этого – непонятно. В какой-то момент изображение замельтешило, а потом и вовсе пропало. То есть, трансляция продолжалась, но камера снимала только темноту. – Ужасно, – пробормотала Ханна. Она выглядела сильно подавленной, ведь раньше ей не доводилось терять кого-то из группы во время исследования. – И вы совсем ничего не нашли? – снова спросила она, словно надеялась, что до сих пор от нее скрывали пусть маленькую и незначительную, но дающую микроскопическую надежду деталь. Теперь настала очередь Страха и Ярослава обмениваться многозначительными взглядами. Страх кивнул, давая молодому коллеге знак, что тот может рассказать все сам. – Не то чтобы совсем ничего. Они нашли следы… царапины, если быть точным. Чего-то острого… Очень острого и крепкого. – Я не понимаю, – Ханна переводила растерянный взгляд с Ярослава на Страха. – О каких царапинах идет речь? – К сожалению, о довольно свежих. – Страх достал смартфон, вывел на экран фотографию и протянул Ханне. – Вот, три параллельные борозды. Довольно глубокие. И судя по состоянию, оставленные всего за несколько минут до того, как мы их нашли. Ханна долго всматривалась в экран смартфона, а потом испуганно посмотрела на Страха. – Это каменная стена. Не дерево. – Я и не говорил, что царапины на дереве, – вмешался Ярослав. – Но это ведь похоже на след… лапы. Когтей. – Чертовски большой лапы, – кивнул Ярослав. – И чертовски крепких когтей. Примерно на уровне адамантия. – Которого не существует, – недовольно фыркнул Страх. – Это… ужасно, – повторила Ханна, торопливо возвращая телефон руководителю. Ей не хотелось смотреть на пугающее фото. – Ужасно другое, – возразил тот, убирая телефон в карман. – Нас всего трое, с нами посторонние. Мы не можем вести полноценное расследование в таких условиях. Теперь, когда мы точно знаем, что здесь имеет место быть что-то сверхъестественное, необходимо избавиться от чужаков и вернуться сюда с подкреплением. – Что? Вы предлагаете уехать? – не поверил Ярослав. Он даже начал говорить громче, но Страх сделал знак, и он снова принудительно понизил голос, чтобы его случайно не услышали в общей комнате. – А как же Дан? Вдруг он еще жив? Мы должны найти его. – У нас нет оснований полагать, что Даниэль жив, – спокойно возразил Страх. Судя по выражению лиц его подчиненных, они не ожидали от него такой холодности в сложившихся обстоятельствах. – А мы не можем рисковать и позволять непосвященным лезть в это дело. – Но пани Сидорова одна из нас, – возразила Ханна. – Она из Московского филиала. Тот контролирует деятельность Дворжака, но не пресекает ее. Разве это не аргумент для нас спокойнее к этому относиться? – Нет, не аргумент, – отрезал Страх. – Прежде всего потому, что я не доверяю пани Сидоровой. Мне кажется, она не до конца честна со своим куратором в Московском филиале. Кстати, это еще одна причина, по которой я хочу покинуть замок на время. Мне надо связаться с коллегами и предупредить их об этом. – Я не понимаю, о чем вы, – признался Ярослав. – Что вам показалось подозрительным? – Этой ночью я спрашивал ее про их группу. В том числе про Нурейтдинова. Она сказала, что он историк. Образованный, наблюдательный, застенчивый – опасаться нечего. – И что? – не поняла Ханна. – По-моему, так и есть. Он какой-то… вообще незаметный. Что он тут, что нет его. Они его, скорее, как источник знаний держат. – Неужели? – скептически хмыкнул Страх. – А ты не обратила внимания, на какие группы они поделились этим утром? Перестраховщик Дворжак сам пошел с Рейхерд и братом, к тому же он носит с собой пистолет, а пани Сидорову отпустил с безобидным, немолодым, застенчивым и незаметным историком. И ее брат ничего не сказал на это, хотя все видел. – Действительно, это странно, – согласился Ярослав. Ханна не нашла, что возразить. Эти два факта на самом деле не вязались между собой. – И все же я не думаю, что предупреждение Московского филиала важнее жизни Дана, – проворчала она. – Пока у нас нет другой информации, я склонен считать Даниэля погибшим при исполнении. Я не хочу потерять кого-то еще, – уже мягче заметил Страх, видя, что его коллеги сопротивляются трезвому и разумному подходу. – Мы должны вернуться, избавиться от посторонних, подготовиться лучше и вернуться сюда большой командой. Это место таит в себе опасность для каждого, кто окажется здесь. Наша святая обязанность защитить людей от того, что обитает здесь. Но и тайну этого замка мы также должны защитить от людей. 6 октября 2014 года, 12.45 Исчезновение Даниэля – в отличие от Страха, никто из группы Дворжака не решался произнести слово «гибель» – подействовало на всех угнетающе. Нужно было решать, как быть дальше, но самоназванный руководитель вместе с Ханной и Ярославом закрылся в своей комнате и не выходил уже добрых пятнадцать минут. Толстые каменные стены замка почти не пропускали звуки, поэтому о чем они там разговаривают, никто из оставшихся в общей комнате не знал. Саша сидела на стуле, подтянув к груди колени, обхватив их руками и спрятав в них лицо. Ваня угрюмо уставился в мониторы и нервно щелкал мышкой, как будто надеялся что-то там увидеть. Установленные на первом этаже камеры демонстрировали лишь холодное спокойствие старого здания. Войтех стоял рядом с ним, но не произносил ни звука. Карел снова сидел на полу возле распахнутых дверей, за которыми виднелась лишь стена молочно-белого тумана, и курил. Почти весь дым шел в замок, но никто не говорил ему ни слова. И только Лиля с Невом готовили незамысловатый обед, хотя едва ли кто-то смог бы его есть. Это было то странное состояние стресса, когда желудок вроде и не отказался бы от пищи, но ледяная рука, сдавившая горло, не позволяла куску пройти дальше. Зато горячий чай требовался всем: пустые желудки плохо сочетались с холодом, который обогреватели не способны были до конца победить. В воздухе висело так никем и не произнесенное «надо сматываться отсюда». Теоретически, Даниэль мог быть жив. Если он появится в брошенном замке, ему будет трудно одному дойти до ближайшей деревни. Учитывая отсутствие связи, он даже помощь вызвать не сможет. Поэтому уезжать, ничего не выяснив, казалось всем крайне безответственно. – Слушайте, но это ведь невозможно, – наконец прервала молчание Саша. – Невозможно исчезнуть прямо из одежды, не оставив никаких следов. Хоть что-то должно было остаться. – Вот коробка, посмотри еще раз, – Ваня, не отрываясь от мониторов, кивнул куда-то в сторону. Все вещи Даниэля каждый из них пересмотрел уже десяток раз, но так ничего и не нашел, поэтому Саша не стала отвечать. Да и не успела бы, потому что в этот момент открылась дверь комнаты Страха. – Наконец-то, – себе под нос проворчал Ваня. – Мы уезжаем, – объявил тот. – Уже? – удивился Войтех, оборачиваясь к нему. – Но мы ведь еще ни в чем не разобрались. Да и вашего коллегу пока еще есть шанс найти. – Не надо лукавить, пан Дворжак. Шансы найти Даниэля у нас неприлично низки. А вот шансы потерять кого-нибудь еще – огромны. Мы не готовы к такой экспедиции. Да и вам здесь делать нечего. Особенно, – он выразительно покосился на Лилю и Нева, – иностранцам. – Пан Страх, по-моему, вы забываетесь, – вмешался Карел, возвращаясь в общий зал. – Их присутствие здесь санкционированно. – Нет, это вы забываетесь, – возразил Страх. – Оно санкционированно только потому, что мы это допустили. И если вы собираетесь противиться, то кого-то по возвращению в Прагу ждут большие проблемы, – на этот раз он выразительно посмотрел на Сашу. – И что же вы нам сделаете? – внезапно огрызнулась та. – Сдадите в полицию? Хотя если вы собственного коллегу готовы здесь бросить, то я не удивлюсь. – Саша, не стоит, – осадил ее Войтех. Ему не хотелось проблем ни для кого. Особенно для нее. – Как скажешь. Еще два года назад она начала бы доказывать, что они не могут бросить здесь человека, не убедившись, что ему действительно нельзя помочь. В конце концов, замок огромный, лес вокруг него еще больше, Даниэль может быть где-то там, хоть она и не имела ни малейшего представления, как он мог там оказаться. Однако за последнее время максимализм немного поутих. Она поняла, что невозможно спасти всех, иногда нужно уметь признавать свое поражение. Войтех бы никого из них не бросил – этого для нее было достаточно. – Если это ваше окончательное решение, то мы вынуждены подчиниться, – сказал Войтех Страху, убедившись, что Саша больше не пытается возражать. – Решение окончательное, – кивнул Страх. – Полчаса на сборы – и выезжаем. Остальные медленно поднялись со своих мест, чтобы начать собирать вещи, когда Ваня, терпеливо молчавший до этого, неожиданно заявил: – Слушайте, начальник, я ни в коем разе не собираюсь спорить с вашим решением, но вам не кажется, что ехать через этот туман, – он кивнул на окно, через которое хорошо была видна плотная завеса, – самоубийство? Вы вспомните дорогу, мы и при хорошей видимости едва в пропасть не свалились несколько раз. Сейчас точно убьемся. – Предлагаю компромиссный вариант, – подал голос Нев. – Полчаса на обед, полчаса на сборы. Через час погода вполне может перемениться, а туман – рассеяться. С этим Страх спорить не стал. Он сомневался, что за час погода изменится, если уж она не менялась с ночи, но перспектива уронить фургон с мобильной лабораторией с обрыва и разбиться насмерть самому его совершенно не устраивала. Как он и думал, ни через полчаса, когда они поели, ни через час, когда собрались, ничего не изменилось. Туман все еще висел плотной стеной, дальше одного метра от носа ничего не было видно. – Нет, при таких условиях ехать нельзя, – заявил Ваня, когда они вышли «в разведку» на несколько шагов за ворота и те тут же скрылись из виду. – Оставаться здесь мы тоже не можем, – настойчиво повторил Страх. – Можно пойти и посмотреть, долго ли видимость ни к черту, – предложил Ярослав. – Если чуть ниже становится уже лучше видно, то машины надо только провести через этот ужас, а дальше поедем нормально. – Здравая мысль, – кивнул Ваня. – Какой радиус действия у ваших передатчиков? – До километра точно, а дальше зависит от ситуации. – Тогда давайте попробуем, – согласился Войтех. – Иван, составишь мне компанию? – Да уж не отпускать же тебя одного, – фыркнул тот. Они нацепили передатчики и вооружились фонарями, которые прорезали туман на целых два метра. – Далеко друг от друга не отходите, все время держите друг друга в поле зрения, – напутствовал Ярослав, как будто в этом была необходимость. Войтех был бывшим военным, Ваня – любителем экстремального отдыха, опыта оба в нестандартных ситуациях имели наверняка больше, чем двадцатидвухлетний словак из какого-то общества любителей истории. – И будьте осторожны, – добавила Лиля, с беспокойством глядя на Ваню. – Да было бы чего опасаться. Это просто туман. Войтех не разделял его уверенности, но и сеять панику не хотел, поэтому промолчал. Туман его пугал, хотя обычно он не испытывал трепета перед погодными явлениями. Объяснить эти ощущения он не мог, а потому предпочитал пока не распространяться о них. Они дождались, пока остальные вернутся в замковый двор, и пошли вперед, двигаясь намеренно медленно, внимательно глядя под ноги и прислушиваясь к любому шороху. Когда они отошли, по ощущениям Войтеха, достаточно далеко от ворот, он тихо поинтересовался: – Как думаешь, почему Страх так резко засобирался обратно. Испугался? – Сомневаюсь, – после некоторого молчания ответил Ваня. – Хотя, если он или его ребята нашли что-то такое, чего не показали нам, то мог и испугаться. Но я ставлю на то, что он просто хочет сбагрить нас отсюда. Знаешь, это Общество еще полтора года назад показалось мне странным. Они явно не так просты, как хотят казаться. – Едва ли они могли что-то скрыть, вы ведь вместе следили за всеми нашими камерами, – возразил Войтех. – Скорее, просто поняли, что дело серьезное. Помнишь надпись на их пропуске? «Защищая тайное от людей, защищаем людей от тайного»… Постой, – он вдруг замер на месте, – а разве тут уже не должен начинаться серпантин? Спуск вниз, обрыв с краю? Мне кажется, мы уже достаточно прошли для этого. Он с недоумением оглянулся по сторонам, но, насколько позволяли увидеть фонари, каменистая поверхность под ногами оставалась ровной, не демонстрируя ни малейшего признака уклона, да и никакого обрыва тоже не было видно. Они как будто стояли в чистом поле. – Хм…