– Ты хочешь с ним встретиться? – Нет, зачем? Мы будем общаться в Сети. Вот мои контакты. Пусть он выходит на меня сам. Но если он начнёт двойную игру или кому-то что-то скажет… – Не беспокойся. Он не будет обманывать. А если будет… То я найду другого человека. За это буду отвечать я. Ведь мы компаньоны… Он будет делать всё, как ты скажешь. – Тогда до встречи, Мигель. – До встречи! Передать привет твоей жене? – Спасибо, не надо… А теперь обратно, домой в Штаты, по одному из родных паспортов, который не вызвал никаких вопросов у чиновного люда, потому что американец, это не какой-нибудь там «латинос», которого нужно ощупать со всех сторон и, по возможности, отказать во въезде. Слишком их много стало в самой богатой и счастливой стране мира. А счастье, это такой «товар», которого на всех не хватает… * * * – Два контейнера виски… Один – рома… Один – водки… Контейнеры поднимали и опускали на траки, водилам выдавали ворох документов. – Тебе в Нью-Гемпшир… – Ты в Вашингтон… – Ты в Делавэр… – Тебе в Неваду и Северную Дакоту… Потому что это самые пьющие Штаты. Ну, не в Юту же их посылать, где почти не употребляют, потому что мормоны. Алкоголь посылают туда, где его по каждому поводу… И где им торгуют. Траки встали на хайвеи, и товар покатил по адресатам. В каждом городе водилы сбрасывали по полторы-две тысячи бутылок. Чтобы прощупать рынок. Вернее, прощупать перекупщиков, чтобы понять, кто из них более деловой. И чтобы завязать полезные контакты. Перекупщики пролистывали документы, осматривали и ощупывали бутылки, выдёргивали две-три наугад, вскрывали и пили, пуская по кругу. Хм… Отличный виски! И все марки, и наклейки как… настоящие. И тем не менее товар палёный, потому что пошёл не через торговые сети, а через них по самой низкой цене, обещая солидный навар. Товар быстро растащили по «точкам», где он разошёлся в считанные дни, потому что точно был неплохим и по очень привлекательной цене. Интересно, где поставщик его берет?.. – Заказываю еще пять тысяч бутылок виски и десять вина. Сколько сбросите за опт? – Десять процентов. – Давайте двадцать. Это уже третья партия, зачем вам терять такого покупателя? – Ну, хорошо, пятнадцать. Цена окончательная, мы же не самогон продаём, у нас акцизы, налоги… Пятнадцать! – Ладно, грузите… Покупатель отследил погрузку и вышел на связь с шефом. – Всё в порядке, товар пошёл. Куда его доставить? – На контейнерную площадку в Аризоне. Там сбросите на ответственное хранение. Нет, ждать не надо, товар заберут другие… Потому что не дело сводить двух посредников, один из которых отвечает за снабжение, а другой за сбыт. Сцеплять звенья торгово-закупочной цепочки – себе дороже выйдет. Там, на площадке, контейнеры постоят день, два или три и перекочуют на следующую, где простоят еще один положенный им срок. А уж потом… – Товар прибыл в Техас под разгрузку… – Контейнер пересёк границу штата Юта. – Полконтейнера ушло в Неваду. Перекупщики спрашивают: можно ли заказать товар еще? – Соберите по ним информацию – кто они такие, чем еще занимаются. Поговорите с грузчиками, водителями, частными детективами, которые могут быть в курсе. По итогам примем решение. Нам нужны серьёзные партнёры. Хотя эти, судя по обороту и скорости реализации, не какие-нибудь мелкие урки, у этих всё всерьёз. Чтобы так быстро растащить контейнер «контрабандной» водки, нужно иметь соответствующую структуру, потому как сам лично, в сумках ее не перенесёшь. – Заказ на два контейнера… Пошло дело! Вот что значит дешёвый и ходовой товар. Нет, помнит еще Америка про славные времена сухого закона, помнит, с чего всё начиналось! Быстро ребята на местах сориентировались. Ну и хорошо. Теперь посчитаем обороты и сведём торговый баланс. Закупка – по средневзвешенным ценам, минус десять-пятнадцать процентов, которые удалось выторговать за крупный опт. Итого… Отпускная цена примерно на треть ниже. То есть бутылка уходила посредникам примерно за половину розничной цены, а они наваривали… Впрочем, это их дело. Их можно понять, у них свои риски, потому что они считают, что торгуют контрабандой. А кто захочет конфликтовать с законом за пятнадцать-двадцать процентов? Никто не захочет. И не станет! Так что тут консенсус сложился… Итого… Побочные траты – погрузка-разгрузка-перегрузка, транспорт, склады, охрана… Всё очень неплохо! Убыток – порядка двадцати – тридцати процентов с оборота. Могло быть и хуже! Кстати, по центральным штатам отпускные цены надо будет чуть приподнять, так как там спрос… Такая торговля. В целом, удачная, потому что появились рынки сбыта и люди в штатах. В половине штатов!.. Конечно, при таких масштабах, можно нарваться. Хотя… Ну заинтересуются местные копы дешёвым товаром, проверят его, а он… он законный. Есть вопросы? Вопросов нет! Ну, пусть кто-то особо рьяный попробует срастить звенья торговой цепочки, что не просто, потому что они по всей стране по хайвеям и площадкам временного хранения разбросаны… Но даже если их соединить, то где состав преступления? Ну да, продавали алкоголь, но… произведённый легально, который границы не пересекал, и вот вам все необходимые разрешения и документы! А продали?.. Продали дешевле, но тот же самый, прошедший госконтроль и все необходимые процедуры, товар! Какие могут быть претензии? Убыток?.. А вот это государство уже не касается, потому что все обязательства по отношению к нему бизнесмен выполнил, ни на йоту не нарушив закон. А дальше… Дальше начинается свобода предпринимательства, куда чиновникам хода нет, потому что свободный рынок и частная инициатива, которые являются базовой ценностью экономики США. Убыток? Значит, убыток! Значит, где-то торговец просчитался, чего-то не учёл, но это точно его проблемы. И на том любое следствие рассыплется! Ну, только если налоговая местным мафиозникам претензии предъявит, что они с контрабандной – как они считают – прибыли налоги в казну не внесли. Так это и к лучшему, что не внесли! Есть во всем только один минус – работа в минус. Конечно, деньги вернулись, но не сразу и не все, а на носу новые закупки. Потому что – новые заказы! Из всех штатов. Ну, еще бы – такой товар! Конечно, цены можно задрать, так как партнёры нашли друг друга и теперь вряд ли захотят терять потенциальные барыши. Так что ужмут себя. Но всё равно… Деньги кончаются, в том числе те, что нашлись в местной, заложенной неизвестным курьером, «посылке». Деньги всегда кончаются, такое у них поганое свойство, особенно если торговать себе в убыток. Тут надо что-то делать, потому что Америка – это страна неограниченных возможностей, которые следует использовать. Ведь если ты такой умный, то отчего такой бедный? Надо богатеть, чтобы не быть белой вороной. Зарабатывать надо, баксы заколачивать, чтобы как все, чтобы впереди сияла и звала главная американская мечта про честно или не честно заработанный миллион… Хотя… миллиона маловато будет. Надо думать и искать, как все американцы ищут, рыская по стране и миру, в поисках вожделенных баксов… Искать!.. * * * Мигель?.. За каким чёртом, что ему надо? – Здравствуй, Мигель, рад тебя слышать. – И я… Как идёт наша торговля? – Отлично, с каждой партии наваривается десять процентов американских «гринов». Через месяц я передам тебе твою долю. Ну, вот и еще чистый убыток, который американская налоговая во внимание не примет. – Можешь не торопиться, я понимаю, что деньги теперь тебе нужнее, чем мне. Деньги делают деньги. Но скажи, почему десять процентов? Десять процентов – это хорошо для проклятых янки, которые радуются каждому поганому центу, но не для нас с тобой! Десять процентов – это плохой бизнес. Почему десять, почему не пятьдесят или сто? – Закупочные цены… – Зачем покупать там, где дорого? Надо покупать там, где дёшево. Где совсем дёшево! Спроси меня где, и я скажу тебе, как другу! Почему ты не посоветовался со мной, не сказал: «Мигель, мне нужен хороший товар для нашего с тобой общего дела. Где найти его?» И Мигель назвал бы тебе адрес… Сколько товара тебе нужно? Машина, две, три? Или, может быть, вагон или корабль? Скажи, Мигель сделает. Мексиканский товар – хороший товар, ну, может быть, чуть хуже американского, но дешевле в пять раз! Зачем брать товар у янки, когда его можно брать здесь?! – Но документы, Мигель. Я не хочу иметь проблемы с законом. – О чем ты говоришь! Все документы, любые… Хочешь, там будет письмо их президента с личной подписью? Если Мигель говорит – Мигель делает. Я могу наладить бесперебойные поставки. Ты же знаешь, ты ходил под «проволокой». Или ты думаешь, что это только одна кротовья нора? Их много, для людей, для товара… Ты можешь не беспокоиться, я доставлю товар куда скажешь, а дальше твоя забота. Я не полезу в твои американские дела. Ты согласен? Хм… А почему бы и нет? Торговля идёт сама по себе, в режиме «инкогнито», и даже если эту контрабандную схему накроют, то она никуда не выведет. Мигеля за «проволокой» не достать, а про него ни единая душа в этой цепочке не знает… Кроме… Ну да, он забота Мигеля. Тут главное, не упустить информацию, которая, в отличие от виски и «гринов», никому не нужна. За нее драки не будет! Конечно, добрый друг Мигель задерёт раза в два закупочные цены, получая свой сверхбарыш еще там, в Мексике, и потом во второй раз «обстрижёт овцу», деля конечную прибыль… Ну и ладно, ему деньги важнее… Ему – деньги, нам – контакты! Так что тут всё сложилось как надо, такое партнёрство перспективно и устраивает обе стороны. – Ну не знаю, Мигель. Мой товар проверенный, я за него отвечаю… – Твой товар такой же, как мой, только ты его не у меня берёшь. Ты думаешь, в Америку тропинок не протоптали? Если не веришь, если сомневаешься, отдай образцы на экспертизу. Хочешь, я сам при тебе из любой партии пробу сниму и тебя угощу? Почему не веришь старому другу? Или я не помог тебе? – Помог, Мигель. – Тогда помог, помогу и теперь! Пора соглашаться. – Хорошо, Мигель, я верю тебе, я готов… – Тогда… Семьдесят процентов прибыли мне. – Почему, Мигель? Мы же договаривались по-другому. – Мы договаривались, когда был твой товар, а он теперь мой. Я очень хороший партнёр и твой друг, если бы я не был другом, я бы попросил девяносто процентов, потому что знаю, где товар брать и куда везти. Ты придумал товар и нашёл покупателей, что я ценю. Но ты лишь озвучил дело, а искал покупателя мой человек и, если бы я захотел, я бы мог ни о чем не спрашивать тебя. Но дружба важнее денег, и восемьдесят процентов – это хорошая цена. – Мигель, ты говорил – семьдесят.