Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху – забор сада Кабановых и калитка; сверху – тропинка. Явление первое Кудряш(входит с гитарой). Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.) Как донской-то казак, казак вел коня поить, Добрый молодец, уж он у ворот стоит. У ворот стоит, сам он думу думает, Думу думает, как будет жену губить. Как жена-то, жена мужу возмолилася, Во скоры-то ноги ему поклонилася: «Уж ты, батюшка, ты ли, мил сердечный друг! Ты не бей, не губи ты меня со вечера! Ты убей, загуби меня со полуночи! Дай уснуть моим малым детушкам, Малым детушкам, всем ближним соседушкам». Входит Борис. Явление второе Кудряш и Борис. Кудряш(перестает петь). Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел. Борис. Кудряш, это ты? Кудряш. Я, Борис Григорьич! Борис. Зачем это ты здесь? Кудряш. Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда бог несет? Борис(оглядывает местность). Вот что, Кудряш: мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место. Кудряш. Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег. Борис. Что с тобой, Ваня? Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… Да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву. Борис. Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели. Кудряш. Кто ж велел? Борис. Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка. Кудряш. Кто ж бы это такая? Борис. Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь? Кудряш. Говорите, не бойтесь! У меня все одно, что умерло. Борис. Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое… Кудряш. Полюбили, что ль, кого? Борис. Да, Кудряш. Кудряш. Ну что ж, это ничего. У нас насчет этого слободно. Девки гуляют себе как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят. Борис. То-то и горе мое. Кудряш. Так неужто ж замужнюю полюбили? Борис. Замужнюю, Кудряш. Кудряш. Эх, Борис Григорьич, бросить надоть! Борис. Легко сказать – бросить! Тебе это, может быть, все равно; ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил… Кудряш. Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич! Борис. Сохрани, господи! Сохрани меня, господи! Нет, Кудряш, как можно. Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо. Кудряш. Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят. Борис. Ах, не говори этого, Кудряш, пожалуйста, не пугай ты меня! Кудряш. А она-то вас любит? Борис. Не знаю. Кудряш. Да вы видались когда аль нет? Борис. Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится. Кудряш. Так это молодая Кабанова, что ль? Борис. Она, Кудряш. Кудряш. Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить! Борис. С чем? Кудряш. Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели. Борис. Так неужто она велела? Кудряш. А то кто же? Борис. Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.) Кудряш. Что с вами?