– И постельное белье. Я понимаю, они могут обойтись без простыней, но на дворе еще достаточно холодно, им нужно чем-то укрываться. Чтобы не заболеть и оставаться достаточно эффективными. – Заболевшего работника всегда можно заменить. – Старуха смотрела на нее с недоумением. В самом деле, не видела в этом никакой проблемы? – Можно. – Ольга кивнула. – Но нового работника нужно заново вводить в курс дела и обучать. Мне кажется, лучше иметь постоянный, хорошо вышколенный штат. – Пожалуй, это рационально. – Фрау Ирма кивнула. – Я распоряжусь, чтобы вас пропустили на склад. После уборки подберите там все необходимое. А по поводу питания… – она на мгновение задумалась, потом бросила быстрый взгляд на наручные часы. – Солдаты и персонал питаются в гостевом доме. Лиза вас туда проводит. И, фрау Хельга, позаботьтесь, чтобы ваши подопечные не путались под ногами у моих мальчиков. Вы меня понимаете? Она понимала. Своими мальчиками старуха называла немецких солдат. Так мило, так по-домашнему… Аж, зубы сводит от омерзения. – Не волнуйтесь, фрау Ирма. Я все организую. – Тогда можете быть свободны. Занимайтесь своими делами, но не забывайте про мой список. Лизу Ольга нашла на кухне. Девочка мыла посуду и испуганно охнула, когда услышала шорох за своей спиной. – Это я, – сказала Ольга строго. В таких домах и у стен бывают уши. – Не нужно так дергаться, Лиза. – Я просто задумалась. Простите меня, Ольга Владимировна. – В глазах у девочки клубился туман – гремучая смесь из страха и равнодушия. – Ты должна показать мне, где питается персонал. Пришло время обеда. Лиза отложила посуду, вытерла красные от воды руки полотенцем, сказала: – Конечно, я покажу. Домик для гостей располагался от хозяйского дома еще дальше, чем домик для прислуги. И это понятно: прислуга всегда должна быть под рукой. Его как раз худо-бедно отремонтировали, по крайней мере, все окна были на месте и чистые. На крыльце курил молодой немецкий солдат, он проводил Лизу заинтересованным взглядом, заступил Ольге дорогу. – Куда? – спросил и, кажется, приготовился оттолкнуть. – У меня есть приказ господина фон Клейста, – Ольга чеканила каждое слово, смотрела паршивцу прямо в глаза. – Мне нужно распорядиться начет питания для прислуги. Это то, что она сказала вслух. – Сойди с дороги, щенок. И больше не смей путаться у меня под ногами! – Это то, что она подумала, потянув за невидимую петельку. Солдат дернулся, выронил недокуренную папиросу, отступил в сторону, пропуская ее внутрь. Внутри было тепло и пахло едой. Можно сказать, кухню она нашла по запаху. Это была просторная комната с печью, длинным наспех сколоченным столом и такими же лавками. У печи возилась тощая, невысокого росточка женщина. – Чего приперлись? – сказала она, не оборачиваясь. – Еще полчаса до обеда! Ишь, повадились раньше времени, ироды… – Тетя Шура, – голос Лизы испуганно дрогнул. – Тетя Шура, я вот тут привела… – Добрый день. – Ольга подошла к печи, сверху вниз посмотрела на повариху. Не местная, не из Видова. Боевая, хоть и мелкая. Боевая и бесстрашная. Опасно бесстрашная для этого страшного места. – Меня зовут Ольга Владимировна… – Я знаю, – Шура не дала ей договорить. Крайне невежливо и крайне неразумно. – Помощница хозяйки. – На Ольгу она глянула с раздражением. – И ваша новая начальница. – Нет, ей не хотелось ставить на место эту маленькую смелую женщину. Ей просто хотелось пригасить пожар. Как и в случае с мальчиком Севой. – Сегодня в усадьбу приехали новые работники. – Лизка, это те городские шалопаи, что ли? – Шура смотрела только на девочку, Ольгу игнорировала. Ох, не получается гасить пожар одними только словами. – Приехали, помощнички! Толку от них. Я вот… Теперь уже не договорила она, потому что Ольга встала напротив, сказала тихо, но требовательно: – Посмотрите на меня, Шура. Посмотрите и запомните все, что я вам сейчас скажу. Работников, которые прибыли в усадьбу, нужно кормить три раза в день. Это теперь ваша прямая обязанность. И, пожалуйста, организуйте график приема пищи так, чтобы работники и солдаты не пересекались. Вы меня понимаете? Шура молча кивнула, а пожар в ее душе поутих. Это хорошо. В первую очередь, для нее самой. – Солдат я буду кормить через полчаса, а потом уже этих… работников, – сказала она по-прежнему ворчливо, но уже с едва различимой ноткой уважения. Или это не уважение, а страх? Плевать! Пока главное, что слушается. – Прекрасно! – Значит, мы придем на обед через час. – Ольга направилась к выходу, потом через плечо глянула на истуканом застывшую Лизу, велела: – Сбегай в дом, скажи Соне и Севе, что я жду их в домике для прислуги. И чтобы не мешкали! Лиза кивнула, шмыгнула мимо нее в дверь. – Вот же шкура фашистская… – послышалось за спиной едва различимое. Шура сказала это себе под нос, гремя кастрюлями, а она все равно расслышала. Странное дело. Впрочем, куда менее странное, что эта ее возможность читать людей, как открытые книги. Оборачиваться Ольга не стала. Бесстрашную повариху Шуру она не винила, скорее переживала, что это отчаянное бесстрашие может причинить ей вред. Особенно, если старухе или фон Клейсту вдруг вздумается заглянуть ей в глаза… Ребята явились через пять минут. Значит, до обеда у них есть еще почти час времени. Очень многое можно сделать за целый час. Особенно если четко изложить план действий. Ольга изложила и почти сразу же наткнулась на сопротивление. – Мыть полы и окна… – Сева на нее не смотрел. – Это бабская работа! Рядом возмущенно фыркнула Соня. – То есть, ты предпочитаешь спать в хлеву и смотреть на мир сквозь грязные стекла? – Ольга была вежлива и терпелива. – Или тебе напомнить, зачем ты здесь, Всеволод? – тоже вежливо, но уже с угрозой в голосе. – Не нужно! – Он упрямо мотнул головой. – Я знаю, зачем я здесь. – Тогда быстро взял в руки ведро и тряпку! – А стена-то стала еще толще, еще непрошибаемее… – Софья, ты принимайся за окна. За час вы должны убрать комнаты, в которых вам предстоит жить. Еще раз напоминаю, это ваши комнаты. Это вам тут спать. Соня ничего не ответила, молча принялась за уборку. Девочки всегда казались Ольге умнее и хитрее мальчиков. Еще со школьных времен. Всеволод немного помедлил, а потом взялся за веник. – Ровно через пятьдесят минут за вами зайдет Лиза, отведет на обед. – Нас еще и кормить будут, – проворчал себе под нос Сева, но отвечать на эту реплику Ольга не стала. Обедать уселись на кухне поварихи Шуры. Дети вымотались и очевидно проголодались, поэтому смели со стола всю предложенную еду. Даже гордый Сева. А Шура, не переставая ворчать и греметь посудой, то и дело подкладывала им добавки. Только им – Ольгу она демонстративно обходила своим вниманием, сунула ей тарелку с борщом с такой стремительностью, что борщ расплескался по столу. Ольга молча вытерла его белоснежным Шуриным полотенцем, чем заслужила еще один полный ненависти взгляд. Дальше работали уже до самого ужина, не покладая рук. Вместе с Севой и Соней она сходила на склад, выбрала шесть комплектов постельного белья. В дальнем углу склада Ольге даже удалось отыскать подушки и тонкие матрасы, а еще шерстяные одеяла. Теперь дети не будут мерзнуть по ночам. А если удастся решить вопрос с дровами, то и днем в домике для прислуги может быть достаточно комфортно. Вопрос с дровами пришлось оставить на следующий день, потому что весь нынешний пролетел в трудах и заботах. Да, они выполнили все пункты из списка фрау Ирмы, но на собственные задачи у Ольги не осталось ни сил, ни времени. Единственное, что она еще могла – это наблюдать и запоминать. Солдат в усадьбе было много. Она насчитала двенадцать человек. Это из тех, которые попались ей на глаза. Конечно, Шура знала бы наверняка, ведь она их кормила, но спрашивать о таком у Шуры было бы, как минимум, неразумно. Слуг было значительно меньше. Если не считать ребят и Шуры, всего один – крупный налысо бритый немец в старой армейской шинели. Немца Шура называла Гюнтером, он был одновременно садовником и истопником. Уже собираясь уходить, Ольга заприметила его на хоздворе. Он рубил спиленные со старых деревьев ветки, складывал в аккуратные кучки рядом с такими же аккуратными поленницами. Вот у кого нужно попросить дров для домика прислуги. Нет, не попросить – потребовать. И не завтра, а прямо сейчас, чтобы ребята не остались на ночь без тепла. Гюнтер долго не замечал ее присутствия. Или делал вид, что не замечает, ловко и размеренно орудовал топором, не оборачивался. – Мне нужны дрова. – Сказала Ольга в его крепкую спину. Он не обернулся, и она обошла его по кругу, встала перед старой, выщербленной колодой прямо посреди кучи щепы. Гюнтер замер с занесенным над головой топором, посмотрел удивленно. – Мне нужны дрова, – повторила Ольга уже громче. – Чтобы протопить домик для прислуги. Вы меня понимаете? – …Он глухой, – послышался тихий голос. Ольга обернулась – прямо за ее спиной стояла Лиза. И как только подошла так бесшумно?.. В руках она держала накрытую салфеткой корзинку. – Что ты сказала? – Ольга перевела дух, приходя в себя от неожиданности. – Он глухой. Кажется, это из-за контузии. – Но разговаривать он может? – Может. – Лиза кивнула. – Только не хочет. Не любит он разговаривать. Все это время Гюнтер наблюдал за их беседой, топор он положил на колоду, достал из кармана сигарету, закурил. – А как же вы с ним общаетесь? – В основном жестами. – Лиза пожала худенькими плечиками. Салфетка с ее корзинки сползла, и Ольга заметила горлышко бутылки. В бутылке было что-то прозрачное. – Отлично! Тогда объясни ему, что он должен принести дрова к домику для прислуги. Сможешь? Лиза кивнула. Вот и хорошо. Можно считать, что дело сделано, а Ольге пора домой. Танюшка, наверное, уже волнуется. * * * Танюшка волновалась, но не из-за долгого Ольгиного отсутствия, а по другой причине.