Надувшись, она поворачивается ко мне спиной и с жаром взбивает яйца. Понимает ли она, насколько это неуважительно по отношению к такому человеку, как я?.. Ясное дело, не понимает, и по неведомой мне причине я расплываюсь в улыбке. Тихонько подкрадываюсь и дергаю ее за косичку. – Мне нравится. Но это тебя не спасет. Только не от меня. Только не после того, как ты стала моей. – Тебе омлет или глазунью? Она спрашивает с такой важностью, что невольно тянет рассмеяться. Но я сдерживаюсь. – Омлет, хорошенько взбитый, – отвечаю я, тщетно пытаясь сохранять невозмутимый вид. Она тоже старательно прячет улыбку и продолжает готовить. Ее улыбка меня завораживает. Поспешно кладу на стол подставки под тарелки и гадаю, когда я делал это в последний раз. Никогда. Обычно в выходные все работы по дому выполняет моя саба. Только не сегодня, Грей, потому что она вовсе не твоя, по крайней мере пока… Наливаю нам обоим апельсинового сока и ставлю кофе. Она не пьет кофе, только чай. – Ты будешь чай? – Да, если у тебя есть. В буфете нахожу упаковку чая «Английский завтрак», купить которую поручил Гейл. Ну-ну, кто бы мог подумать, что пригодится? При виде чая Ана хмурится: – Похоже, ты все предвидел заранее? – Неужели? По-моему, мы еще ничего не решили, мисс Стил, – отвечаю я с угрюмым видом. Напрасно она считает себя слишком предсказуемой и доступной. Добавляю самоуничижение в список ее качеств, над которыми следует поработать. Она избегает смотреть мне в глаза, нарочито старательно возится с завтраком. Водружает на подставки две тарелки, потом достает из холодильника кленовый сироп. Поднимает глаза и видит, что я жду, пока она сядет. – Мисс Стил… – Я указываю, где ее место. – Благодарю вас, мистер Грей, – подчеркнуто вежливо отвечает она, забирается на табуретку и морщится. – Сильно болит? – Обостренное чувство вины меня удивляет. Я бы снова ее трахнул, к примеру, после завтрака, но если ей больно, то это исключено. Возможно, удастся поразвлечься с ее ротиком. Она снова вспыхивает. – Честно говоря, мне не с чем сравнивать, – язвительно замечает она. – Ты хочешь посочувствовать? Ее саркастичный тон меня задевает. Будь она моей, я бы ее отшлепал, возможно, прямо на кухонной стойке. – Нет, я лишь хотел узнать, можем ли мы продолжить твое обучение. – О-о! – У нее перехватывает дыхание. Да, Ана, днем тоже можно заниматься сексом. И особенно интересует меня твой дерзкий ротик. Пробую завтрак и прикрываю глаза от удовольствия. На вкус очень даже ничего. Глотаю и обнаруживаю, что она по-прежнему на меня смотрит. – Ешь, Анастейша, – приказываю я. – Кстати, вкусно. Готовить она умеет, причем отлично. Ана кладет в рот кусочек омлета, задумчиво возит вилкой по тарелке. Прошу ее не кусать губу. – Меня это отвлекает. А поскольку я знаю, что под моей рубашкой ты вся голая, отвлекает довольно сильно. Она машинально вертит чайный пакетик, то и дело макая его в чашку. – Какого рода обучение ты имеешь в виду? Ее любопытство не знает границ, посмотрим, как далеко она сможет зайти. – Ну, поскольку тебе там больно, начнем осваивать оральные навыки. Она захлебывается чаем. Черт! Я не хотел, чтобы девчонка поперхнулась. Мягко хлопаю ее по спине и даю стакан апельсинового сока. – Конечно, если ты хочешь остаться. – Я бы осталась на сегодня, если ты не против. А завтра мне на работу. – Во сколько тебе надо быть в «Клейтонсе»? – В девять. – Я привезу тебя к девяти. Что? Я хочу, чтобы она осталась? Сам удивлен. Да, хочу. – Мне нужно домой – здесь не во что переодеться. – Ничего, что-нибудь тебе купим. Она трясет косичками и нервно жует губу… опять! – В чем дело? – спрашиваю я. – Я должна быть дома сегодня вечером. До чего она упрямая! Не хочу, чтобы она уходила, однако на данном этапе, без соглашения, настаивать я не вправе. – Ладно, сегодня вечером. Теперь ешь свой завтрак. Она изучает еду на тарелке. – Ешь, Анастейша. Вечером ты не поела. – Я больше не хочу, – заявляет она. Как меня это бесит! – Доешь, пожалуйста, – твердо говорю я. – Откуда у тебя такое отношение к еде? – выпаливает она. Детка, лучше тебе не знать. – Я же говорил. Терпеть не могу, когда выбрасывают пищу. Ешь! – Яростно зыркаю на нее. Не провоцируй меня, Ана. Смотрит исподлобья и принимается за еду. Глядя, как она отправляет в рот вилку за вилкой, я успокаиваюсь. Эта женщина постоянно бросает мне вызов. С таким я еще не сталкивался. Для меня это внове. В этом ее особое очарование. Ана заканчивает, и я забираю у нее тарелку. – Ты готовила – я убираю со стола. – Очень демократично, – замечает она, выгнув бровь. – Да. Нетипично для меня. Когда я закончу, мы примем ванну. – И я смогу проверить ее владение языком. Делаю быстрый вдох, чтобы справиться с моментально возникшим возбуждением. – Как скажешь. Проклятье! Звонит ее мобильный, и она уходит в глубь комнаты, увлекшись разговором. Замираю у раковины и наблюдаю. Она встает возле застекленной стены, утренний свет вычерчивает силуэт ее тела в моей белой рубашке. Во рту мигом пересыхает. Она стройная, ноги длинные, грудь и задница отменные. Не прерывая разговора, поворачивается ко мне, и я принимаю деловой вид. Отчего-то мне не хочется, чтобы она заметила, как я бросаю на нее страстные взгляды. Кто ей звонит? Слышу имя Каваны и настораживаюсь. Что там она говорит? Наши взгляды встречаются. О чем ты с ней беседуешь, Ана? Она отворачивается и вешает трубку, потом идет ко мне, соблазнительно покачивая бедрами под моей рубашкой. Стоит ли ей знать, что я вижу? – Скажи, а этот договор о неразглашении… к чему относится? – спрашивает она, следуя за мной по пятам к буфету. – А в чем дело? Она делает глубокий вдох.