– Я просто трепещу, Кристиан, – шепотом отвечает она. – Трепещешь? – Неожиданно я улыбаюсь. И вспоминаю, как Грейс, моя мать, ерошила мне волосы, когда я читал вслух «Короля былого и грядущего» Терренса Уайта. «Кристиан, это было удивительно! Я трепещу, мой милый мальчик». Мне было всего семь, и я только начал говорить. – Ты такой… профессиональный, – продолжает восхищаться Ана. – Спасибо, мисс Стил. – От неожиданной похвалы мое лицо смягчается. Надеюсь, она не заметила. – Тебе это явно нравится, – замечает она чуть позже. – Что именно? – Летать. – Управление вертолетом требует самообладания и сосредоточенности. – Эти два качества мне особенно импонируют. – Конечно, нравится. Хотя я больше люблю планеры. – Планеры? – Да. Планеры и вертолеты – я летаю на том и на другом. Может, полетать с ней на планере? Забегаешь вперед, Грей. С каких это пор ты летаешь с девушками на планере? А с каких пор я катаю девушек на «Чарли Танго»? Бортовой ответчик переориентирует меня на траекторию полета и прерывает поток непрошеных мыслей. Мы приближаемся к окраине Сиэтла. Осталось недолго. И я все ближе к тому, чтобы узнать, насколько реальны мои далекоидущие планы. Ана завороженно глядит в окно. Я не в состоянии отвести от нее глаз. Пожалуйста, скажи «да». – Впечатляет, правда? – спрашиваю я, чтобы она повернулась ко мне лицом. Так она и делает, да еще с широкой улыбкой, которая действует на меня крайне возбуждающе. – Через пару минут мы будем на месте. Атмосфера в кабине резко меняется, и я еще более остро ощущаю присутствие Аны. Глубоко вздохнув, я вбираю в себя ее запах и сладкое чувство предвкушения. Ее и мое. Мы снижаемся, и я веду «Чарли Танго» над центром к Эскала, моему дому. Сердце наращивает темп. Ана начинает ерзать. Тоже нервничает. Надеюсь, она не сбежит. Завидев вертолетную площадку, я снова делаю глубокий вдох. Ну, вот и все. Приземляемся плавно, я выключаю двигатель и смотрю, как замедляют движение и останавливаются лопасти. Мы сидим молча, в эфире белый шум. Снимаю свои наушники, потом помогаю Ане. – Приехали, – тихо говорю я. В свете посадочных огней ее лицо бледно, глаза сияют. Господи, как она красива! Расстегиваю свои ремни, потом помогаю Ане. Она вглядывается в мое лицо. Верит мне. Юная. Нежная. Ее восхитительный запах буквально сводит меня с ума. Имею ли я право так с ней поступать? Она совершеннолетняя. Значит, может принимать решения. Хотел бы я, чтобы она смотрела на меня так же, когда узнает меня… и то, на что я способен. – Ты не должна делать того, что тебе не хочется. Понимаешь? – Это важно. Мне нужно ее подчинение, но еще больше мне нужно ее согласие. – Я никогда не стану делать что-то против своей воли, Кристиан. – Вроде бы она говорит искренне. Немного успокоившись, я выбираюсь из сиденья, открываю дверцу и спрыгиваю на землю. Беру Ану за руку, помогаю выйти. Ветер бросает волосы ей в лицо, она выглядит обеспокоенной. Не знаю, то ли из-за того, что она осталась со мной наедине, то ли из-за того, что мы стоим на крыше тридцатиэтажного здания. Я и сам испытываю здесь легкое головокружение. – Идем. – Обнимаю ее, чтобы укрыть от ветра, и веду к лифту. Спускаясь в пентхаус, мы оба молчим. Под черным пиджаком на Ане бледно-зеленая блузка. Она ей идет. Мысленно отмечаю, что нужно будет включить голубой и зеленый цвета в список одежды, которую буду ей покупать, если она согласится на мои условия. Ей следует одеваться получше. Лифт останавливается на моем этаже, и наши взгляды встречаются в зеркале. Ана следует за мной через фойе, потом по коридору и входит в гостиную. – Снимешь пиджак? – спрашиваю я. Она качает головой и сжимает лацканы. Ладно. – Пить будешь? – Попробую зайти с другой стороны. Выпивка поможет мне успокоиться. Почему я так нервничаю? Потому что хочу ее… – Я буду белое вино. Выпьешь со мной? – Да, пожалуйста. На кухне я сбрасываю куртку и открываю холодильник для вина. Белое вино поможет снять напряжение. Достаю охлажденную бутылку «Пюйи-фюме» и смотрю, как Ана разглядывает панораму Сиэтла. Потом она возвращается, и я спрашиваю, довольна ли она моим выбором. – Я плохо разбираюсь в вине, Кристиан, решай сам. – Она выглядит подавленной. Черт! Все идет не так. Разливаю вино по бокалам и иду к ней. Ана стоит посреди комнаты с видом жертвенного ягненка. От соблазнительной девушки не осталось и следа. Она совсем потерялась. Как и я… – Держи. – Протягиваю ей вино, и она быстро отпивает, закрыв глаза от удовольствия. Опускает бокал, губы влажные. Отличный выбор, Грей. – Ты молчишь и даже краснеть перестала. В самом деле, Анастейша, я никогда раньше не видел тебя такой бледной. Есть хочешь? Она качает головой и делает еще глоток. Наверное, ей тоже нужно выпить для храбрости. – У тебя очень большая квартира, – замечает она, робея. – Большая? – Большая. – Да, большая. С этим не поспоришь – в ней почти тысяча квадратных метров. – Ты играешь? – Она кивает в сторону рояля. – Да. – Хорошо? – Да. – Ну, конечно. А есть на свете что-то такое, чего ты не умеешь? – Да… но немного. Готовить. Шутить. Вести непринужденную беседу с девушкой, которая мне нравится. Терпеть прикосновения… – Присядешь? – Указываю в сторону кушетки. Ана коротко кивает. Взяв ее за руку, веду и усаживаю. Она бросает на меня озорной взгляд. – Что смешного? – спрашиваю я, садясь с ней рядом. – Почему ты выбрал для меня именно «Тесс из рода д’Эрбервиллей»? Хм. К чему это она? – Ты говорила, что тебе нравится Томас Гарди. – Всего лишь? Не хочу сообщать ей, что это были мои собственные книги и единственная альтернатива «Джуду незаметному». – Мне показалось, что он подходит к случаю. Я могу боготворить тебя издалека, как Энжел Клэр, или совершенно унизить, как Алек д’Эрбервилль. – Ответ довольно честный, вдобавок в нем есть определенная ирония. Подозреваю, что мое предложение окажется совсем далеко от ее ожиданий. – Если у меня только две возможности, то я предпочту унижение, – шепчет она. Ни хрена себе! Разве не об этом ты мечтал, Грей? Может быть, это судьба? Мне хочется расхохотаться от абсурдности самого предположения, что небесам есть дело до таких, как я. – Анастейша, прекрати кусать губу, пожалуйста. Это ужасно отвлекает… Ты не понимаешь, что говоришь. – Поэтому-то я здесь, – отвечает она. На смоченной вином нижней губе остаются вмятинки от зубов. И вот опять она обезоруживает и удивляет меня на каждом шагу. Не остается равнодушным и мой член. Мы переходим прямо к делу, но прежде, чем обсудить детали, она должна подписать договор о неразглашении. Прошу ее подождать и иду в кабинет. Соглашение и контракт лежат на принтере. Контракт оставляю на столе (не знаю, дойдет ли до него дело), скрепляю степлером листы соглашения и возвращаюсь к Ане. – Договор о неразглашении. – Кладу его на журнальный столик. Ана выглядит смущенной и удивленной. – Требование моего адвоката. Если ты выбираешь второй вариант – унижение, то должна поставить подпись. – А если я не захочу ничего подписывать? – Тогда вариант Энжела Клера. – И я не смогу к тебе прикоснуться. Отправлю домой со Стефаном и изо всех сил попытаюсь тебя забыть. Меня терзает тревога, сделка может провалиться ко всем чертям.