Я бормочу слова согласия и восхищенно наблюдаю, как она опять заливается краской. Сажусь напротив, пытаюсь собраться с мыслями. Она выуживает из своей объемной сумки измятые листы бумаги и диктофон. Суетится и возится так неуклюже, будто у нее обе руки левые, дважды роняет диктофон на мой журнальный столик от «Баухауз». При обычных обстоятельствах ее косорукость меня бы взбесила, однако сейчас я прячу улыбку и едва сдерживаюсь, чтобы не сделать все самому. Пока она возится, смущаясь все больше, я представляю, насколько улучшил бы ее моторику с помощью хлыста. При умелом использовании подчиняются даже самые норовистые кобылки. От этой непотребной мысли я сам нервно ерзаю в кресле. Девица смотрит на меня из-под длинных ресниц и закусывает губу. Мне трудно справиться с участившимся дыханием, я чувствую, как твердеет мой член. Черт! И как я раньше не заметил этот соблазнительный ротик? – Прошу прощения. Я еще с ним не освоилась. Ясное дело, детка, но сейчас мне плевать, потому что я глаз не могу оторвать от твоего ротика. – Не торопитесь, мисс Стил, – говорю я медленно, размеренно, чтобы не выдать себя. Самоконтроль, моя сильная сторона, сейчас меня подводит. Мне нужна еще хотя бы минута, чтобы обуздать свои мысли. Грей… прекрати сейчас же! – Вы не против, если я запишу ваши ответы? – на полном серьезе спрашивает она. Мне хочется смеяться. – После того как вы с таким трудом справились с диктофоном? Вы еще спрашиваете? – Она моргает, в глазах растерянность, и меня накрывает несвойственное мне чувство вины. Перестань изгаляться над девчонкой, Грей. Ты можешь запугать ее до обморока. Не хочу и дальше видеть ее такой растерянной. – Нет, не против. – Кейт, то есть мисс Кавана, говорила вам о целях интервью? – Да, оно для студенческой газеты, поскольку я буду вручать дипломы на выпускной церемонии. – Понятия не имею, какого черта я на это подписался! Сэм из отдела по связям с общественностью пояснил: кафедре научных исследований окружающей среды требуется информационная поддержка, чтобы выбить добавочное финансирование помимо того гранта, который вручил им я. Ради внимания прессы Сэм готов практически на все. Мисс Стил снова моргает, будто слышит об этом впервые, да еще с неодобрительным видом! Разве она не готовилась к интервью? Она же обязана была выяснить все подробности! Мысль об этом остужает мне кровь. Досадно, что отнимающий твое время человек умудряется быть настолько некомпетентным. Если уж ты берешься делать что-то, делай это хорошо. Так меня воспитали мои родители, мои настоящие родители. Жаль, что я стал таким разочарованием для них. Никакие успехи не могут компенсировать того, что я заставил их пережить. Природу не обманешь, уж я-то знаю это, как никто другой. Уж я-то пытался. – Хорошо. У меня к вам несколько вопросов. – Она закладывает за ухо выбившийся локон, и я тут же забываю о своем раздражении. – Само собой, – иронично отвечаю я. Она у меня еще попляшет! Девица ерзает на диване, потом берет себя в руки, расправляет узкие плечики. Ба, да она настроена решительно! Подается вперед, включает диктофон и хмурится, глядя в свой смятый опросник. – Вы очень молоды и тем не менее уже владеете собственной империей. Чему вы обязаны своим успехом? Эх, и она туда же! Прескучный вопрос. Оригинальности ни на йоту. Я разочарован. Выдаю свой привычный ответ про превосходных специалистов, которые на меня работают. Я доверяю им, насколько вообще способен доверять людям, хорошо плачу и прочая, прочая, прочая… Однако, мисс Стил, истина проста: в своем деле я гений. Я живу за счет чужих ошибок, которые так свойственны людям. Для меня это как два пальца об асфальт! Покупаю хилые, неграмотно управляемые компании и привожу их в порядок. Некоторые оставляю себе, не подлежащие восстановлению делю на части и продаю по самой высокой цене. Удивительно, как много можно извлечь из чужих провалов. Нужно лишь не иметь души, находить компании, летящие в пропасть, перехватить их в момент наивысшей слабости и назначить правильное руководство. Чтобы преуспеть в бизнесе, следует разбираться в людях, а уж в этом мне нет равных. – Может быть, вам просто везло? – тихо спрашивает она. Везло? Меня передергивает. Везло? Да как она смеет? Вроде бы барышня без претензий, но тогда к чему этот вопрос? Никому и никогда в голову не приходило назвать это везением! Тяжкий труд, умение увлечь людей и не спускать с них глаз, при необходимости – прогнозирование действий каждого и немедленное увольнение, если сотрудник не справляется. Вот что я делаю, притом делаю превосходно. Везение тут ни при чем! А, какого черта! Блесну-ка я эрудицией, процитирую Харви Файрстоуна, своего любимого американского промышленника. «Величайшая задача, стоящая перед лидером, – это рост и развитие людей». – А вы, похоже, диктатор, – на полном серьезе заявляет она. Видит меня насквозь? Ха, диктатор – мое второе имя, дорогуша! Пристально смотрю на нее в надежде смутить нахалку. – Да, я стараюсь все держать под контролем, мисс Стил. И тебя с удовольствием взял бы под контроль, желательно прямо здесь и прямо сейчас. Словно услышав мою мысль, она снова очаровательно заливается краской и прикусывает губу. Я продолжаю молоть вздор, пытаясь отвлечься от ее ротика. И от миллиона вещей, который я бы мог проделать с ним, чтобы доставить ей и себе удовольствие. – Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими. – Вы чувствуете в себе безграничную власть? – спрашивает она нежным голоском, однако поднятая изящная бровь выдает ее осуждение. Она что, специально подначивает? Что же меня так бесит – глупые вопросы, ее отношение или то, что меня к ней неудержимо тянет? Мое раздражение растет. – Я даю работу сорока тысячам человек, мисс Стил, и потому чувствую определенную ответственность – называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует телекоммуникационный бизнес, и решу его продать, то через месяц или около того двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом. У нее отваливается челюсть. Ну вот, совсем другое дело. Так-то, детка. Душевное равновесие понемногу возвращается. – Разве вы не должны отчитываться перед советом? – Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь. Должна бы и знать. – А чем вы интересуетесь кроме работы? – поспешно спрашивает она, правильно расценив мою реакцию. Она понимает, что я злюсь, и, как ни странно, мне это приятно. – У меня разнообразные интересы, мисс Стил. Очень разнообразные. – Перед мысленным взором мелькает она во всех видах в моей игровой комнате: распятая на кресте, привязанная за руки и за ноги на кровати, распластанная на скамье для порки… Подумать только, она снова заливается краской. Похоже, это защитный механизм. – Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь? – Расслабляюсь? – Слышать, как ее дерзкий ротик выговаривает это слово и странно, и забавно. Кстати, когда мне расслабляться? Она понятия не имеет, насколько у меня насыщенный график. Смотрит на меня широко распахнутыми наивными глазами, и я с удивлением размышляю над ее вопросом. Как же я расслабляюсь? Хожу под парусом, летаю на самолете, трахаюсь… проверяю пределы чувственности привлекательных брюнеток вроде нее, подчиняю их своей воле… Мне нравится причинять боль и полностью владеть – не важно чем или кем. Мне доставляет удовольствие контролировать – компании, людей, самого себя. Женщин… Во мне нет ничего нормального, детка. Но что бы я ни сделал, я никогда не чувствую себя расслабленным по-настоящему. Я мог бы показать тебе, как я расслабляюсь. При мысли об этом я ерзаю на кресле, хотя умудряюсь ответить складно, опустив несколько любимых увлечений. – Вы инвестируете в производство. Зачем? – Мне нравится созидать. Нравится узнавать, как устроены вещи, почему они работают, из чего сделаны. И особенно я люблю корабли. Что еще тут можно сказать? – Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике. Сердце? У меня? Ну уж нет, детка. Мое сердце разбито и растоптано много лет назад. Жить без сердца не так уж плохо и уж точно намного легче. Так что в каком-то смысле мне даже сделали любезность, разбив его. – Возможно. Хотя некоторые говорят, что у меня нет сердца. – Почему? – Потому что хорошо меня знают. – Выдаю ей насмешливую улыбку. Посмотрим, как ты впишешь такое в свое дурацкое детское интервью. Думаешь, меня можно узнать, задавая глупые вопросы? В сущности, никто не знает меня настолько хорошо. Разве только Елена. Интересно, что бы она сказала о малютке мисс Стил? Девчонка соткана из противоречий: застенчивая и нескладная, явно умна и при этом чертовски сексуальна. Интересно, сколько у нее было мужчин? И почему мне хочется всем им надавать по морде? Ладно, признаю. Меня к ней здорово тянет. Следующий вопрос она читает по бумажке: – Вы легко сходитесь с людьми? – Я очень замкнутый человек, мисс Стил. И многим готов пожертвовать, чтобы защитить свою личную жизнь. Поэтому редко даю интервью. При моем образе жизни и увлечениях я нуждаюсь в полной секретности. – А почему вы согласились на этот раз? – Потому что оказываю финансовую поддержку университету, и к тому же от мисс Кавана не так-то легко отделаться. Она просто мертвой хваткой вцепилась в мой отдел по связям с общественностью, а я уважаю такое упорство. Однако я рад, что брать интервью пришла ты, а не она. – Вы также вкладываете деньги в сельскохозяйственные технологии. Почему вас интересует этот вопрос? – Деньги нельзя есть, мисс Стил, а каждый шестой житель нашей планеты голодает. – Смотрю на нее с непроницаемым лицом. Конечно, это произвело на нее впечатление. Добренький миллиардер занимается благотворительностью. Можно расплакаться от умиления! Знай она, почему я это делаю, то на все посмотрела бы иначе. Голоса из прошлого не так-то легко заставить молчать, иногда для этого требуется накормить целый город. – То есть вы делаете это из филантропии? Вас волнует проблема нехватки продовольствия? Хотите накормить всех голодных? – Она озадаченно смотрит на меня, будто я ребус, который нужно разгадать, но я ни в коем случае не желаю, чтобы она заглянула в мою темную душу. Одно только слово «голод» заставляет меня ожесточиться. Эта маленькая нахалка с чувственными губами не подозревает, к каким демонам прикасается. Это не ее дело. И это не обсуждается! Проехали, Грей. – Это хороший бизнес, – бормочу я, изображая скуку, а сам только и думаю о том, как бы я позабавился с ее хорошеньким ротиком. Это помогает прогнать мысли о голоде. Закрыть демонов в аду. Да, ротик явно нуждается в дрессуре. Представляю ее на коленях передо мной. Заманчивая идея. Она зачитывает следующий вопрос, отрывая меня от приятных фантазий. – У вас есть своя философия? И если да, то в чем она заключается? – Своей философии как таковой у меня нет. Ну разве что руководящий принцип – из Карнеги: «Тот, кто способен полностью владеть своим рассудком, овладеет всем, что принадлежит ему по праву». Я человек целеустремленный и самодостаточный. Мне нравится все держать под контролем: и себя, и тех, кто меня окружает. – Так, значит, вам нравится владеть? Да, детка. К примеру, я с удовольствием овладел бы тобой. А что, это идея! Почему бы и нет, черт возьми! – Я хочу заслужить обладание, но в целом, да, нравится. – Вы суперпотребитель? В ее голосе звенит осуждение, и на меня снова накатывает раздражение. Как можно все понимать так неправильно? Суперпотребитель? Откуда она вообще это вытащила? – Точно. Она говорит как дочка богатых родителей, у которой есть все, о чем только можно мечтать, однако при ближайшем рассмотрении ее одежда оказывается дешевкой из магазинчика вроде «Олд Нэйви» или «Эйч-энд-Эм». Вряд ли она выросла в зажиточной семье. А я мог бы тебе столько всего дать… Черт, откуда взялась эта мысль? Хотя, если подумать, мне нужна новая саба. Со времени расставания с Сюзанной прошло… сколько? Месяца два. Неудивительно, что я облизываюсь, глядя на эту девицу. Вымучиваю из себя милую улыбку. В потребительстве нет ничего дурного – в конце концов, именно оно и движет тем, что еще осталось от американской экономики. И, в конце концов, ей может даже понравиться. – Вы приемный ребенок. Как это на вас повлияло? Дурацкий вопрос! Неуместный и некорректный. Мои приемные родители стали для меня настоящим подарком судьбы, при этом, усыновив меня, они получили настоящее испытание. Попробуй справиться с таким чудовищем, как я, и ты поймешь. Но если бы не они… Останься я со шлюхой-наркоманкой – наверняка бы погиб. Однако тебе я об этом говорить не собираюсь. Отделываюсь ничего не значащей фразой, но девица продолжает настаивать и требует назвать возраст, в котором меня усыновили. Заткни ее, Грей! – Эти данные можно почерпнуть из общедоступных источников, мисс Стил, – сурово заявляю я. Мне нравится то, что она вздрагивает, словно от боли. Это ей тоже следовало бы знать. Теперь она раскаивается и смущенно заправляет прядку волос за ухо.