– В идеале, он нужен мне живым. Он знает достаточно. К тому же он утверждает, что есть устройство, что следит за его пульсом и как только он умрет, погибнет и Лена. – Жаль, я бы пристрелил ублюдка на месте. На если уж решили играть по его правилам, – он распахнул дверь и бодро шагнул на свежий воздух. Я быстро прикинул варианты. Каков шанс, что Егор не знает, что происходит? Скорее всего, очень низкий. Наверняка уже нашелся кто-то, кто сообщил ему о произошедшем в офисе. И то, что он сам не может связаться с той четверкой – тоже наводит на определенные мысли. Да и датчик слежения в телефоне подскажет ему, где я нахожусь. Я выбросил телефон и пистолет на заднее сиденье автомобиля. Пистолет все равно отнимет охрана. – Кирюх, как только скажу «связи нет», отрубай все, что можно. Кроме электричества, конечно, – добавил я. – Разумеется. – Дом еще не нашли? – Нет, – Кирилл стал подозрительно немногословен. – На базе все спокойно? – Да, все хорошо. – Просто обычно ты язвишь не меньше моего. – Я переживаю. Просто переживаю. Ты влез в осиное гнездо, самое настоящее. – Как будто я не знаю! – вспыхнул я. Парень задел за живое. – Спасибо, что напомнил о моем очень шатком статусе. – Не в этом смысле, – начал он оправдываться, но я отмахнулся: – Не бери в голову. Все нормально, прорвемся. Помни про сигнал. Камышин уже постучал в окно и возмущенно развел руками. Я поспешил выйти. – Выгнал меня на чертов холод и секретничает! – Лев Григорьевич, забочусь о нашей поддержке. – Ты многого не договариваешь, – прищурился он. – Просто позвоните брату, когда все кончится, и он объяснит. – Я помню, – чуть раздраженно отозвался Камышин. – Помню. Идем. Если нас не убьют, я непременно ему позвоню. Мы неспешно шагали к дому. Сперва я пожалел, что не взял пистолет, отброшенный после всего произошедшего обратно на заднее сиденье. Но в конечном счете решил, что не так он мне и нужен. Я же играю роль жертвы. А если что – Федор помнит о незабранном мной пистолете. Он открыл перед нами дверь, чуть наклонив голову, как обычно. – Егор здесь? – резко спросил Камышин. – Ждет вас, уже довольно давно. Я проводил его в ту же комнату, как и всегда. – Хорошо, хорошо. Я обратил внимание, что нас никто не встречает. Охраны нет у дверей, в доме тоже тихо. – Так и должно быть? – шепотом спросил я Камышина. – Где все? – Не имею понятия, – пожал тот плечами. Федор все еще стоял в ожидании моего пальто и я воспользовался моментом. – Вы же помните, я оставил здесь оружие. – Да, разумеется, – старичок посмотрел на Камышина и тот одобрительно кивнул. – Вы поймете, когда придет момент. Держите его при себе и не давайтесь никому в руки. – Принято, – улыбнулся Федор. – Это мы умеем. С той же загадочной улыбкой он взял мое пальто и удалился. Я проводил его взглядом, вспомнив о словах хозяина дома. Да, пожалуй, эти старички еще кое-что могут. – Идем, – вздохнул Камышин. – Навстречу судьбе! – Давайте не так пафосно. Этот засранец никак не является нашей судьбой. – Ты прав, ты прав, – Лев Григорьевич зашагал в комнату с книжными шкафами, а я, досчитав до пяти, пошел за ним. Просто так, чтобы узнать о реакции Егора на наше появление. И она не заставила себя долго ждать. – Доброго дня! – бодро и весело проговорил Егор еще до того, как я очутился в комнате. – А где второй? Где охрана, где водитель? Что произошло? Он умело сыграл тоном, быстро перейдя от веселости к озабоченности и тревоге. При этом глаза его оставались холодными, непрерывно мечась от меня к Камышину и обратно. И он точно знал, что я приеду. Ждал меня. Нас обоих. – Ты про Никиту? Он пока в машине, разговаривает. Что-то там с девушкой похоже. Лев Григорьевич не стал изобретать велосипед и ловко ввернул ту же отмазку, что использовал сам Никита в разговоре с нами. – Надеюсь, ничего серьезного с ним не случится, – попробовал улыбнуться Егор. – Нет, конечно. Это ведь женщины, от них всегда одни проблемы. Так и норовят в горло вцепиться, – произнес я. – Есть такие, особенно, если их разозлить, – парировал Егор. Рука все еще на перевязи и я порадовался, что изделие доктора Игнатьева не вышло за пределы ОВР. Его поистине волшебные пакеты могли бы вылечить его руку за пару часов. Но страдания Егора приносили исключительно положительные эмоции. – Так ты хотел меня видеть? – спросил Камышин, удобно устроившись в кресле. – Мы же вроде бы как вчера все обсудили. И я тебе четко сказал свое мнение. Или ты надеешься, что за прошедшие часы что-то изменилось. – Я… рассчитывал, что вы подумали, – слегка замялся парень. – Дело в том, что многие сейчас играют очень жестко. И наверняка могут сделать что-то… – Сделать что? – хозяин дома сидел передо мной, я же стоял практически над ним, наблюдая за происходящим и пытаясь оценить, откуда ждать нападения. Высокие окна и плотный лес снижали риск появление снайпера. Наличие Володи где-то неподалеку тоже повышало наш успех. Ненамного, но все же. Из комнаты вело еще несколько дверей. То, что за некоторыми из них могут скрываться люди, стало понятно сразу. – Нанести ощутимый удар по деловой репутации, например, – нашелся наконец парень. И как он только что-то планировал? Разве что мне наконец удалось опередить его. Я оперся на спинку кресла и внимательно изучал его лицо. Все еще бегают его подлые глазенки. Как у загнанного зверя. Если бы Камышин приехал с Никитой, ситуация имела иной исход. Но продажный мальчишка прокололся, получил заслуженную пулю и теперь не мешал нам. Лично я откровенно наслаждался тем, как Егор пытается выпутаться из собственной паутины, в которую угодил из-за проблемных союзников. – Ты слишком юн, Егор, – рассмеялся Камышин. – Не молод. Не неопытен. Ты юн. Ты не пережил то, чего удалось пережить мне. И эти слова об ощутимых ударах… они могут повлиять на таких же неопытных юнцов. Что мне можно сделать? – Романову удалось весьма успешно… – начал было Егор. – Романов… ха! Этот слизняк теперь в моих руках! А все, что он делал – сущие мелочи. – Но ведь… – Послушай меня, мой дорогой друг, – Камышин высказал это обращение так, словно только что оплевал парня. И как он только так умеет. Я вдруг понял, что заслушался тем, как он разговаривает. – Ночь прошла. Наступило утро. Я действительно подумал. И понял, что я не собираюсь ничего отдавать. Никому. У меня есть новые рычаги. Новые документы. Новые доказательства. – Доказательства? – изобразил недоумение Егор. – Доказательства чего? – Связи отдельных лиц с моими противниками. И надо их использовать. Я прямо-таки видел, как ему хочется выбросить последний козырь, но риск раскрыть себя заставлял его сдерживаться. Едва не улыбнувшись, я сохранял серьезность до последнего. Камышин играл просто великолепно, не скрывая при этом своего отношения к бывшему соратнику. – Хотя жаль, конечно, что большая часть данных сгорела, – вдруг произнес Лев Григорьевич. Егор посмотрел в сторону прохода, ведущего в комнату со стороны входа: – Что-то Никиты долго нет, – сказал он задумчиво. «Вот ты и спалился», подумал я. Но хозяин дома все еще держался, стараясь отыграть свою роль до конца. Это действительно приносило ему удовольствие, потому что, закинув ногу на ногу, он повернулся тоже посмотреть в сторону прохода. Поднял голову и подмигнул мне. – Зачем он тебе? Егор всем своим видом выражал глубокую озабоченность. Напряженное лицо выдавало серьезные раздумья. Он явно никак не мог решиться, как действовать дальше. В этот я подумал, что мое место выдает и меня – раньше я никогда не держался Камышина и было бы логичнее сразу же сесть в третье кресло. Но этого я не сделал. Переигрывать было уже поздно. – Знаешь ли ты, что ходят слухи о предателе в моей команде? – не дождавшись ответа пошел в атаку Лев Григорьевич. – Нет, не доводилось, – покачал головой парень. – Что он не просто жирует на моем деле, но еще и активно вербует моих же людей. – Вы уже выяснили, кто это? – Егор ни капли не побледнел.