– И кто же ты такой? – спросил Эн, а вся его команда, как один, подняла оружие: под прицелом оказались все, даже сам Камышин. Егор не сказал им ничего. Пушечное мясо, которое в случае чего можно пустить в расход. Как он и говорил, наемники сделают за деньги все. А потом продадут тебя. Кажется, он решил, что свою проблему, если не все разом, можно решить радикально. – Кто ты, мать твою, такой? – Эн вытащил пистолет и направил его на Камышина. Тот не моргнул и глазом. Смелый мужик, ничего не скажешь! – Говори! Лев Григорьевич лишь презрительно осмотрел своего оппонента. Его презрительного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он ничего не скажет. Распахнулась передняя пассажирская дверь и парень, вытащив пистолет, выскочил наружу. На его беду, целей было слишком много. – Миша, не надо, сядь, – мягко проговорил Камышин, но было уже поздно. Джи, шагнув передо мной, ткнул парню пистолетом в затылок и спустил курок. Содержимое черепа охранника оказалось на тротуаре быстрее, чем упало его тело. – Зеленый совсем, – пожал плечами Джи, не убирая пистолет. – Неопытный. – Совсем, – поддакнул я, развернув «вереск» так, что ствол оказался у Джи под челюстью. – Что? – задал он последний вопрос в своей жизни. Пуля прошла голову насквозь и Джи, дернувшись, составил компанию охраннику на тротуаре. – Продажная сволочь! – зашипел Эн, переводя на меня оружие. Я спиной ощущал, что и Зед с Кеем тоже разделяют нелюбовь шефа ко мне. Свист, удар. Следом еще один. Я даже не стал оборачиваться. Камышин стоял, раскрыв рот. – Я поеду с вами, если не возражаете, – обратился я к нему, одновременно прицелившись в Эна. – Да что тут, б*ть, происходит, – спросил Эн, пуча глаза под маской. – Бойня, – я прицелился получше. – Прямо как в «Гоголе». Я не знал, понял ли он что-нибудь. Но метко брошенная фраза – это как вишенка на торте. Пусть даже сравнение в такой ситуации выглядит совсем неуместно. Я выстрелил и последний из банды распластался рядом со своими жертвами. Глава 28. Играя жертву За моей спиной полыхало здание, где когда-то располагался офис некой очень известной в узких кругах охранной фирмы. Или что-то вроде того. Больше, чем тел на земле, было только бумаг, разбросанных по всей улице. – А ты остряк, – заметил Кирилл и я услышал, как Владимир фыркнул. Камышин по-прежнему стоял возле машины. На улицу выскочил второй охранник. Я положил оружие на землю – благо, перчатки не оставляли отпечатков, и снял маску. Лев Григорьевич с облегчением выдохнул. – Ты хотел ехать с нами, – произнес он без какого-либо выражения в голосе. – Да, – кивнул я. – Поверьте, вам ничего не грозит с моей стороны. – Вижу, – Камышин посмотрел в сторону здания, откуда Владимир вел обстрел. – А твой друг? – Тоже. Предлагаю вернуться к вам домой, где перевес будет на нашей стороне. – Сядь на место Миши, – отправил он второго охранника вперед. Я сразу же забрался внутрь – задерживаться здесь было опасно. Здание полыхало, как факел, вдалеке уже слышались сирены. Очутившись в тепле комфортабельного автомобиля, я на миг задумался, что не так уж и плохо все-таки было бы взять отпуск. На неделю или две. Забрать с собой Лену и отправиться куда-то, где тепло. – Мне хотелось поговорить с вами начистоту, – произнес я, положив руки на колени – охранник перегнулся через сиденье, прицелившись в меня из пистолета. – В этом нет нужды, – обратился я к Камышину. – Я только что спас вас, но сожалею, что не смог спасти ваших людей. – Все они были хорошими людьми. Верными. На которых можно положиться, – мягко произнес старик, а потом вскричал: – как же я могу положиться на тебя?! После этого! Я и сам держался из последних сил. Надежда на то, что узел лжи развяжется сейчас, грела душу. И была тем последним стержнем, который заставлял меня смотреть в будущее с надежной. – У меня есть кое-какие неприятные доказательства… – начал я, но Лев Григорьевич тут же перебил меня: – Шантажировать меня вздумал?? – Нет! – сорвался я на крик так, что Камышин сразу же замолчал. – Мне нет никакого дела ни до вашего бизнеса, ни до ваших людей, ни до вас вообще. Я не был приставлен для слежки и не работаю ни на какие разведки! А мои доказательства касаются одного единственного человека, которого вы знаете! Этот взрыв ошарашил Камышина. Может быть, этот эффект возымела моя искренность, а может всего лишь громкость речи. Но в любом случае, молчали все: и охранник, и Камышин, и даже Кирилл не издал ни звука, хотя он любил вставить слово после необычных высказываний. – Что ж, – ответил наконец Лев Григорьевич. – Если подумать, то ты действительно скорее вызываешь доверие. Ты помог мне с делом против Романова. Это была всего лишь услуга и ваша с Егором внутренняя договоренность, но задача была сложной и ты… – Не продолжайте, пожалуйста. Думаю, вам и так будет неприятно узнать, что мои доказательства касаются именно Егора. – Не поверю ни за что! – отрезал Камышин, махнув рукой. – Этот человек, несмотря на свой юный относительно меня возраст, помогал мне последние несколько лет. Был рядом и вполне мог бы заслужить роль помощника. – Но не заслужил? – спросил я. – Почему же? – Я… – запнулся старик, – Мне казалось, что он всегда хочет большего, чем ему нужно. – Да, я помню этот разговор. В последние раз эту тему вы поднимали уже при мне. – Вот видишь. Значит ты понимаешь, почему все сложилось именно так. – Мне только непонятно, почему вы отказывали ему. Камышин некоторое время ломал руки, не решаясь ответить. – Интуиция, может быть. Он был лояльным все это время. Но что-то мне подсказывало, что не стоит поднимать его слишком высоко. Может, это уже стариковская придурь, – он пожал плечами и снова на миг стал самым обычным пенсионером. Я позволил себе слегка улыбнуться. – Быть может, интуиция вас и не обманывала. Кирилл, – обратился я к техподдержке и, не дожидаясь ответного «да», продолжил: – найди последнюю запись моего разговора с Егором. – Кирилл? – недоуменно спросил Камышин. – Какой Кирилл? Больше говорить не пришлось ничего. Наш спец знал свое дело просто отлично. Правда, звонок телефона раздался в кармане у охранника. – Наверно, стоит ответить, – заметил я. – И включить громкую связь. Из динамика я сперва услышал свой голос. Потом заговорил Егор. С каждым следующим словом лицо Камышина серело все больше. Когда он услышал про настроение и завершающие фразы нашего диалога, то и вовсе поник. – Я не желаю этому верить, – тихо произнес он. – Этого не может быть. Я знал, что он слишком рвется к власти, но чтобы так… И сегодня утром он имел смелость опять заявиться ко мне! – Так он у вас дома? – Да, сказал, что дождется моего возвращения. Я поскреб подбородок. Не так уж все и хорошо складывается. Вероятно, получится переиграть эту сволочь, но до последнего придется не вызывать подозрений с его стороны. – Придется немного поменять планы, – поморщился я. – У вас в охране есть люди, которым вы доверяете полностью? – Странный вопрос, молодой человек. – Он был бы странным, не проводи Егор слишком много времени в вашем окружении. Он может легко перекупить всех. Черт, его бумага, с помощью которой мы подписали договор, стоит по миллиону за лист. Как вы думаете, какие шансы, что каждый ваш охранник остался именно вашим? – Сейчас я уже ни в чем не могу быть уверенным, – неспешно ответил Камышин. – Ситуация… поменялась довольно резко, – при этом он бросил едва заметный взгляд на людей, сидящих впереди. – Но и тебе тоже я не могу довериться на сто процентов. – Моим первым заданием на Егора было устранением одного из ваши связных, – признался я, осознавая, что на самом деле это совсем не лучшее решение. Но если уж я решил высказываться начистоту, то лучше не оставлять потенциальным противникам шанс кольнуть в самый неожиданный момент неприятным фактом. – Значит, ты убрал Артема? – с ноткой грусти спросил Камышин. – Зачем? Что он предложил тебе сделать? Я кратко пересказал ему историю с похищением, опустив момент о месте моей работы. Честность и открытость – это очень хорошо, но все же лучше проводить черту между реальностью и тем, что мой собеседник оценит еще одну организацию, что намерена им воспользоваться. – Неприятная ситуация, – только и ответил он. – Очень неприятная. И как ты надеялся выпутаться? – Я человек прямой, как видите. До поры до времени я так и планировал держаться Егора. Пока не увидел, насколько подлым он может быть. – А если ты увидишь, насколько подлым могу быть я? – Камышин наклонился ко мне. – Что тогда? – Предлагаю не задавать вопросов, на которые нельзя дать ответ. Слишком рано судить об этом. – Вот засранец! Я бы даже рассмеялся, не будь моя ситуация такой серьезной. Но ты прав. Прав, черт возьми! Надо придумать, что мы будем делать. – У меня есть кое-какой план. Но обычно мои планы не включают какое-то серьезное противодействие со стороны противника. – О чем ты? – У нас сейчас две задачи. Во-первых, надо обезопасить девушку. Малейшее подозрение со стороны Егора – и тот отправит сигнал своим подчиненным, чтобы ее убить. Во-вторых, я опасаюсь, что он решится на отчаянный шаг и уберет всех, кто ему мешает, чтобы взять силой власть. Он вполне серьезно считает, что за оказанную вам помощь он должен получить ее всю без остатка.