— Я не хочу… Я не чувствую себя обязанной. И ты… ты тоже ничем мне не обязан. Забудь. — Такое не забывается, Мел. Он вздыхает, и мне хочется провалиться сквозь землю. Хочется сдаться — отдать свой разум пришельцам, если это единственный способ исправить ошибку. Я бы отдала все будущее за две прошедшие минуты. Все бы отдала. Джаред тяжело вздыхает, напряженно смотрит в пол, сжимает челюсти. — Мел, так быть не должно. Только потому, что мы вместе, потому что мы последние мужчина и женщина на Земле… — Я впервые вижу, чтобы он так мучительно подбирал слова. — Это не значит, что ты должна чем-то жертвовать. Я не из таких… Ты не обязана… Он выглядит таким расстроенным и хмурым, что я начинаю снова говорить, хотя, еще не открыв рот, понимаю, что совершаю ошибку. — Я о другом, — бормочу я. — Я не говорю, что чувствую себя «обязанной», и ты не «из таких». Нет. Конечно же не из таких. Просто… Просто я люблю его. Я крепко сжимаю зубы, чтобы не пасть еще ниже. Нужно прикусить этот противный язык, пока он окончательно все не испортил. — Просто что? — не сдается он. Я пробую помотать головой, но его пальцы все еще крепко держат мой подбородок. — Мел?… Я вырываюсь и изо всех сил качаю головой. Он придвигается ближе, лицо его внезапно меняется: на нем отражается борьба — новое, незнакомое выражение. И чувство, что меня отвергли, от которого щипало в глазах, отчего-то проходит. — Поговори со мной… пожалуйста, — тихо произносит он. Я чувствую его дыхание на своей щеке и на несколько секунд теряю способность мыслить. Вижу его глаза и забываю о своем позоре, забываю, что совсем недавно хотела замолчать навсегда. — Если бы из всех людей в мире мне надо было выбрать, с кем отправиться на необитаемую планету, я бы выбрала тебя, — шепчу я. Солнце между нами разгорается. — Я всегда хотела быть с тобой. И не только… не только разговаривать. Когда ты прикасаешься ко мне… — Я несмело провожу по теплой коже его плеча — и под кончиками пальцев словно пробегают искры. Его рука обнимает меня. Чувствует ли он этот жар? — Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Хочется точнее подобрать слова, но не могу. Ничего страшного. Я и так уже во всем призналась. — Если ты не чувствуешь ко мне того же, я пойму. Ты только скажи, — в отчаянии вру я. — О, Мел! — выдыхает он и притягивает меня к себе. На его губах искры жарче всего, раскаленные. Я не понимаю, что делаю, но это уже не важно. Его руки в моих волосах, в моем сердце — его огонь. Я не могу — не хочу — дышать. Его губы ловят мое ухо, а когда я снова пытаюсь их найти, Джаред удерживает мое лицо. — Это чудо — больше, чем чудо, — что я нашел тебя, Мелани. Если бы мне пришлось выбирать между прошлой жизнью и тобой, я бы выбрал тебя. Не пожалел бы пять миллиардов жизней. — Так нельзя. — Нельзя иначе. — Джаред, — выдыхаю я, пытаясь снова дотянуться до его губ. Он отстраняется, будто хочет что-то сказать. Разве нужно что-то еще говорить? — Но… — Но? — Какие тут могут быть «но»? Какие могут быть «но», если между нами такая искра? — Тебе всего семнадцать, Мелани. А мне уже двадцать шесть. — И что? Он не отвечает. Его руки медленно гладят мне плечи, заливая их огнем. — Ты что, издеваешься? — Я отстраняюсь, чтобы видеть его лицо. — Мы пережили конец света, а тебя волнуют какие-то условности? Он громко сглатывает, прежде чем продолжить. — Большинство условностей существуют не просто так, Мел. Я буду последним негодяем, если тобой воспользуюсь. Ты слишком юна. — Юность умерла. Все выжившие — древние старики. — В уголках его рта пробивается улыбка. — Может, ты и права. Но спешить все равно ни к чему. — Чего ждать? — требую я ответа. Он медлит, обдумывая ответ. — Что ж, для начала поговорим… о вещах прозаических. — Пытается меня отвлечь, увести от темы разговора? Похоже на то. Не верится, что разговор принимает подобный оборот. Если он на самом деле меня хочет, это не имеет смысла. — Понимаешь, — сбивчиво объясняет он, и кажется, что под золотистым загаром проступает румянец смущения. — Когда я обустраивал это место, то не планировал… гостей. То есть… — Остальное он выпаливает одним махом: — Противозачаточными средствами не запасся. — Но… — Я мучительно морщу лоб. С его лица ушла улыбка, и я впервые замечаю, как оно искажается от злобы — никогда бы не подумала, что Джаред на это способен. — Не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом мире. До меня доходит смысл его слов, и я сжимаюсь, представив невинную кроху, открывающую глаза в подобном месте. Мне и так с лихвой хватает глаз Джейми, которого не ждет ничего хорошего — даже при самом лучшем раскладе. Джаред вдруг снова становится Джаредом. Лучики вокруг глаз собираются в морщинки. — И потом, у нас еще есть время… все обдумать. — Кажется, он опять уходит от разговора. — Ты хоть понимаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы встретились? Всего четыре недели. Я поражена. — Не может быть!.. — Двадцать девять дней. Я считаю. Я пытаюсь вспомнить. Не может быть, чтобы всего за двадцать девять дней Джаред сумел так изменить нашу жизнь. Как будто мы с Джейми все время были с ним. Два или три года… — Время у нас есть, — повторяет Джаред. Меня охватывает дурное предчувствие, приступ паники надолго лишает дара речи. Он с тревогой следит за переменой в моей лице. — Но ты же не знаешь… — Безысходность, которая отступила, когда он меня нашел, настигает вновь, как удар хлыста. — Никто не знает, сколько времени нам осталось: месяцы, дни, часы… Он смеется, согревая меня своим смехом, и касается губами сердитой складочки между нахмуренными бровями. — Не волнуйся, Мел. Наш союз заключен на Небесах. Ты моя судьба. Никому — слышишь, никому! — я тебя не отдам. Не спрашивая моего согласия, Мелани вернула меня в настоящее — к узкой ленте шоссе, вьющейся через аризонскую пустыню под безжалостным полуденным солнцем. Я смотрела на пустоту впереди и ощущала пустоту внутри. Ее мысль легким вздохом пронеслась в голове: «Если б знать, сколько нам осталось». У меня по щекам текли слезы… наши с ней общие слезы. Глава 9 Откровение Я неслась к развязке Десятой магистрали. Солнце клонилось к закату. Перед глазами мелькали только бело-желтые полосы дорожной разметки да изредка — большой зеленый знак, направляющий меня все дальше на восток. Я спешила. Куда? Наверное, просто стремилась поскорее вырваться, убежать от боли, от грусти, от щемящей тоски по безнадежно утерянной любви. Значило ли это — избавиться от человеческого тела? Больше ничего в голову не приходило. Конечно же, я все-таки задам вопросы Целителю, но решение уже принято. «Попрыгунья. Трусиха», — я мысленно повторяла эти слова, пытаясь с ними примириться. Если бы только нашелся способ спасти Мелани от Искательницы! Это было сложно… а точнее — невозможно. Впрочем, стоит попробовать, что я и пообещала Мелани, но она меня не слышала. Она все еще дремала. «Сдалась, — подумала я. — Сдалась теперь, когда уже слишком поздно…» Незаметно для себя я очутилась в красном каньоне из ее сна. Как я ни старалась сосредоточиться на проносящихся мимо машинах, на лайнерах, скользящих к аэропорту, на тонкой дымке облаков, гонимых ветром, грезы Мелани не отпускали меня. Лицо Джареда всплывало в памяти тысячу раз — и каждый раз под другим углом. Джейми — кожа до кости — рос стремительно, у меня на глазах. Мои руки исстрадались по ним обоим — невыносимое, пронзительное и жестокое чувство, сильнее любой боли. Я должна была вырваться. Я почти вслепую ехала по узкой двухполосной автостраде. Пустыня стала еще однообразнее и мертвее, потускнела, утратила краски. В Тусон я доберусь задолго до ужина. Ужин. Сегодня я еще не ела, и от одной мысли об ужине живот заворчал. Искательница меня уже дожидается. Живот скрутило, и голод мгновенно сменился тошнотой. Нога машинально отпустила педаль газа. Я сверилась с картой на пассажирском сиденье. Следующая остановка будет в местечке под названием Пикачо Пик. Может, там удастся перекусить, выкроить еще несколько драгоценных минут до встречи с Искательницей. Едва я подумала об этом необычном названии — Пикачо Пик — последовала странная, приглушенная реакция от Мелани. Непонятно, в чем же дело? Она была тут раньше? Я поискала воспоминание, подходящую картинку или запах, но ничего не нашла. Пикачо Пик. И снова: вспышка интереса, которую Мелани старалась скрыть. Что значило для нее это слово? Она отступила, спряталась от меня в далекие воспоминания. Мне стало любопытно. Я надавила на газ, чтобы проверить, навеет ли ей что-нибудь вид этого места. Одинокий горный пик необычной формы — не слишком большой, но возвышающийся над низкими, изломанными холмами, что виднелись ближе к дороге, — постепенно вырисовывался на горизонте. Мелани наблюдала за тем, как скала растет, и притворялась, что ей безразлично.