Физически Роберт был младше остальных студентов — честно говоря, по возрасту с ним сравнился бы разве что мой носитель — и считался совсем ребенком с другой, более важной, точки зрения. Земля стала его первым миром — даже Мать до посвящения была землянкой. По кругозору Роберт уступал старшим Душам, привычным к путешествиям. Я гадала, каково это: с рождения, без предварительной подготовки, оказаться в мире всепоглощающих чувств. Ну как тут сохранить объективность? Стараясь об этом не забывать, я терпеливо ответила: — Каждый мир неповторим. Только на личном опыте можно понять чужую культуру… — Вы ведь никогда не жили в Огненном мире, — перебил он меня. — Наверняка, по тем же причинам… Вы побывали почти везде, а эту планету пропустили… — Выбор планеты — это очень личное, интимное решение, Роберт. Придет время, ты сам в этом убедишься. — Мой тон ясно указывал, что тема закрыта. «Может, скажешь им? Ты ведь согласна, что это варварство, злое и жестокое. Чувствуешь иронию? То-то же. Так чего ты ждешь? Не можешь признать, что Роберт дело говорит? Что в нем больше человеческого, чем в остальных вместе взятых?» Обретя голос, Мелани стала совершенно невыносимой. Как тут сосредоточиться на работе, когда голова кругом идет от ее подколок? За спиной у Роберта шевельнулась темная тень. Искательница, как всегда в черном, подалась вперед, проявив живой интерес к разговору. Я подавила желание осадить ее взглядом — не хотелось, чтобы и без того смущенный Роберт по ошибке решил, что взгляд предназначается ему. Мелани заворчала. Она хотела, чтобы я поставила нахалку на место. Искательница следовала за нами по пятам, и это послужило Мелани хорошим уроком: наивная, она думала, что сильнее меня ненавидеть некого. — Наше время подходит к концу, — с чувством облегчения объявила я. — В следующий вторник выступит приглашенный лектор, который ответит на все ваши вопросы. Хранитель огня, новый житель нашей планеты, более подробно, основываясь на собственных впечатлениях, расскажет нам о заселении Огненного мира. Уверена, вы с уважением отнесетесь к нашему гостю и юному возрасту его носителя. Благодарю за внимание. Студенты медленно потянулись к выходу, многие переговаривались между собой, пока собирали вещи. Мне вспомнились слова Кэти о дружбе, но желания присоединиться к чьей-нибудь компании не появилось. Для меня они чужаки. Для меня? Или для Мелани? Трудно сказать. Может, я нелюдима от природы? Моя биография служила лучшим тому подтверждением. Ни на одной планете я ни с кем не вступала в близкие отношения, нигде не задерживалась дольше, чем на один жизненный цикл. Роберт и Лицом к солнцу оживленно спорили о чем-то в дверях. Я догадывалась, о чем. — Рассказы об Огненном мире накаляют атмосферу. Я вздрогнула. За моим плечом стояла крошечная Искательница. Обычно о ее приближении извещал громкий стук каблуков, но на этот раз она надела туфли — само собой, черные, — на плоской резиновой подошве. — Не могу сказать, что люблю эту тему, — вежливо ответила я. — Предпочитаю делиться личным опытом. — Класс так бурно отреагировал. — Да. Она выжидающе на меня смотрела. Я собрала свои записи и отвернулась к своей сумке. — Да и вы тоже. Я осторожно, не оборачиваясь, положила бумаги в сумку. — Интересно, почему вы не ответили на вопрос. Она ждала моего ответа. Я промолчала. — Так почему вы не ответили? Я развернулась, не скрывая раздражения. — Потому что вопрос не относился к лекции, потому что Роберту нужно научиться себя вести, и потому что я сама решаю, на какие вопросы отвечать. Я закинула сумку на плечо и направилась к двери. Искательница засеменила рядом, стараясь успеть за моими длинными ногами. Мы молча прошли по коридору. На улице, среди раскаленных полуденным солнцем пылинок, летающих в солоноватом воздухе, она снова заговорила: — Вы собираете где-нибудь осесть? Как насчет этой планеты? Кажется, вам близки их… чувства. Я вскипела: она явно желала меня оскорбить. Я пока не знала, как именно… Мелани обиженно заворочалась. — Не понимаю, куда вы клоните. — Скажите мне одну вещь, Странница. Вам их жалко? — Кого? — озадаченно спросила я. — Цветоногов? — Нет, людей. Я резко остановилась, и Искательница чуть не врезалась в меня. До моего дома оставалось несколько кварталов, и я все еще надеялась от нее отделаться, хотя и не исключала, что она напросится в гости. Но ее вопрос застал меня врасплох. — Людей? — Да. Вам их жалко? — А вам? — Нет. Они были жестокой расой. Учитывая их повадки, им еще повезло, что они выжили. — Не все они были плохими. — Жестокость у них в крови. Генетическая предрасположенность. А вот вы их, похоже, жалеете. — Тут есть что терять, вам не кажется? — Мы стояли на парковой дорожке между двумя увитыми плющом домиками. Темно-зеленый цвет плюща радовал глаз, особенно на фоне выцветших красных кирпичей. В нежно-золотистом воздухе витал солоноватый привкус океана, разносилось медоносное благоухание цветов. Легкий ветерок ласкал обнаженные руки. — Ни в каком другом мире вы не получите таких ярких ощущений. Как не жалеть людей, у которых все это отобрали? — По лицу Искательницы невозможно было ничего прочесть. Я попробовала другой подход: — В каких мирах вам довелось побывать? Она было смутилась, но тут же расправила плечи. — Ни в каких. Я с самого начала жила на Земле. Это меня удивило — совсем дитя, не старше Роберта. — Всего на одной планете? И сразу пошли в Искатели? — Она кивнула и вздернула подбородок. — Что ж. Это ваше решение. — Я двинулась дальше. Может, если не лезть в ее секреты, она ответит мне тем же… — Я говорила с вашей Утешительницей… «А может, и не ответит», — буркнула Мелани. — Что? — опешила я. — Судя по всему, у вас проблемы не только со сбором нужной мне информации. Вы не думали о том, чтобы выбрать более гибкого носителя? Она ведь вам советовала? — Кэти вам этого не говорила! — Искательница просияла. — Ей и не пришлось. Я неплохо умею читать по человеческим лицам. И вижу, когда мой вопрос бьет в точку. — Да как вы смеете? Отношения между Душой и Утешителем… — Святая святых? Я знаю правила. Но в вашем случае привычные способы расследования дали сбой. Пришлось проявить фантазию. — Думаете, я скрываю от вас нечто, в чем призналась Утешительнице? — От ярости я не трудилась скрыть отвращение. Моя злость Искательницу не беспокоила. Видимо, учитывая особенности ее характера, такие реакции были ей не в новинку. — Нет. Вы наверняка говорите мне все, что знаете… Вот только ищете плохо. Такое случается. Вы сочувствуете своему носителю, позволяете ее воспоминаниям управлять вашим поведением. Вероятно, уже слишком поздно. Вам лучше переместиться, может, другим с ней повезет больше. — Ха! Да Мелани с потрохами их съест! Лицо Искательницы застыло. Она ни о чем не догадывалась, даже если ей и удалось что-то выудить у Кэти! Она считала, что Мелани влияет на меня бессознательно, через память… — Занятно, что вы говорите о ней в настоящем времени. — Я пропустила ее слова мимо ушей, пытаясь скрыть свою промашку. — Вы напрасно думаете, что кто-то другой сумеет сломить волю моего носителя. — Есть только один способ выяснить. — А что, есть желающие? — спросила я с отвращением в голосе. Она ухмыльнулась. — Мне разрешили попытаться. Много времени это не займет. Моего носителя пока придержат. Я старалась дышать глубоко и ровно. Меня трясло, а Мелани от ненависти лишилась дара речи. Мысль об Искательнице внутри меня — пусть я и знала, что меня тут не будет, — показалась настолько отвратительной, что меня чуть не вывернуло, как на прошлой неделе. — Жалко, что я не Попрыгунья. Плохо для вашего расследования. Глаза Искательницы сузились. — Что ж, я готова ждать. Меня никогда не интересовала история, но раз так, придется пройти полный курс. — Вы только что сказали, что уже слишком поздно, из ее памяти ничего не извлечешь, — напомнила я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Вам пора бы забыть об этом деле.