— Тьмой питала? — уточнил Ориэль. — Как можно напитать статую из хрусталя хоть чем-то? Да еще той тьмой, которой я и управлять-то не умею. Она просто есть во мне, и все. — А поцеловать? — вдруг спросила Леслия. Мы все уставились на нее. Даже волк убрал голову с моих колен, куда он вечно клал ее, стоило мне присесть, и с интересом посмотрел на сильфиду. — Что? — смутилась она. — Всегда же пишут в сказках, что поцелуй прекрасной принцессы разбудил спящего красавца. — Так-так! — покрутила я в руках столовый нож. — Когда будете целоваться? — Кто? — опешила она. — Ты и Этьен, конечно. — А при чем тут я?! — подняла она брови. — В смысле? А кто? Красавец заколдованный — одна штука. Вот, восседает, хвостом пол подметает. Прекрасная принцесса, тоже одна штука. Сидит за столом. — Нет-нет! Ты не поняла, Агата. То есть я, конечно, принцесса. Но не та. — А других у нас нет. Целуй давай этого мохнатого! — Не буду! — насупилась она. — Почему? Тебе жалко, что ли? — Леслия, а почему ты не хочешь расколдовать Рауля? — спросил Ориэль. — Вы разве не понимаете? Феликс, объясни им. Они не видят магии, не чувствуют связь. — Леслия говорит истину, — курлыкнул филиур. — Она не та принцесса. Этьен выбрал не ее. — А кого?! Нет у нас больше никаких принцесс! — возмутилась я. — Так что не морочьте мне голову. Где я должна ему еще одну искать? — Образно это, Агата. Леслия не та. Принцесса не титул, а статус. — Чего? — совсем запуталась я. — Агата, ты же читала сказки. Да? — подалась вперед сильфида. — Там всегда есть настоящие чувства. Девушка, которая добрая, светлая, чистая. Она целует заколдованное чудовище, и оно становится снова человеком. Ну или сильфом, если про мой мир говорить. — У нас наоборот. Прекрасный принц целует девушку, и она оживает. — Вот! Суть ты уловила. Но тут, видишь ли, дело не в том, что принцесса по рождению. Она... принцесса души того, кого расколдовывает. Его избранница. А избранница Рауля — ты. Давно уже. — Хм! — Нахмурилась я. — Все верно, — закивал цейлин. — Этьен тебя выбрал. Это видно по потокам энергии. — Чего? — опять переспросила тупенькая я. — Потоки... Между вами, — начал он водить в воздухе руками. Филиур и сильфида просто молча кивнули, подтверждая. — Агата, ты его избранница. Понимаешь? Он сам так решил. Это его выбор. И только ты сможешь его расколдовать. Я загрустила. Нет, поцеловать-то я могу. Мне не жалко. Но просто... не верю я во все это. А без веры, как мне кажется, никак. И тут вдруг мне на ухо задышал внимательно слушавший наш разговор волк. Этот кадр подобрался ко мне, встал на задние лапы и потянулся своей мордой к моему лицу. Ориэль прыснул от смеха, Леслия закатила глаза, Феликс забросил в клюв харапульку. Примерно так, как я на его месте закинула бы в рот попкорн. — Не буду! — прямо в эту шерстяную морду сообщила я сквозь зубы. — Ты мохнатый! Видели когда-нибудь собаку, которая пытается вытянуть губы трубочкой, чтобы получить поцелуй? Я раньше тоже не видела. Но вот сейчас такой богатый на мимику волчара тянулся прямо ко мне. И это было невыносимо смешно. Каюсь, я не выдержала и рассмеялась. Оттолкнула его, а когда он опустился на все четыре лапы, склонилась и чмокнула куда-то в нос. Конечно же, ничего не случилось. Никакого магического бума-барабума со спецэффектами не произошло. Просто сидел расстроившийся, но поцелованный волк, и смотрел на меня со вселенским укором в глазах. — А я говорила! — ничуть не устыдилась я. — Не принцесса я! Вообще ни разу. В общем, ужин прошел безрезультативно, но весело. Ночью я снова отправила запрос в эфир. Может, подкинет идею, как расколдовать тело духа и как потом переселить душу из призрачного волка на ее законное место. М-да. Эфир был солидарен с моими коллегами. Мне ясно дали понять разными видениями, что без поцелуя вообще никак. Ну что делать? Встала, умылась, оделась и пошла к морюшку. Целовать. Мужик с облезшей почти по всему телу бронзовой краской стоял и сиял на рассветном солнышке. Отель жил по своему собственному ритму, и в номерах с природой солнце всходило и заходило в одно время. Я встала напротив хрустального парня и принялась рассматривать неподвижное лицо. Роскошный экземпляр. Я видела его в своих видениях, но там он был в человеческом обличии. С мимикой, разговаривающий, смеющийся, негодующий, злящийся. Мужик точно знал, чего он хочет от жизни. Веселья, радости, приключений, романтики. Он все это черпал, но и щедро дарил. Вот уж точно — дух перемен. Переменчивый, как его суть. Но легкий. Мужчина-праздник. — Ну что? — шагнула я к нему вплотную и погладила по гладкой хрустальной щеке. — Давай возвращать тебя в реальный мир? Ты, конечно, сам виноват. Но все же наказание было слишком жестоким. Думаю, ты искупил все свои прошлые грехи. Закрыв глаза, осторожно поцеловала твердые холодные губы. Не знаю, чего я ждала. Наверное, опять каких-то спецэффектов. Дым, молнии, грохот. Ну как в фантастических фильмах. Но ничего из этого не происходило. Я просто стояла с закрытыми глазами, мысленно обращалась к магии и к эфиру. И целовала статую. Дичь полная! До чего ты докатилась, Серебрякова? Да даже твой первый в жизни кавалер, с которым ты целовалась, и то был активнее. Нам было по четыре года. «Тили-тили тесто, жених и невеста». Конфета в подарок. Кроватки во время тихого часа в саду рядышком... Эх, Женька, ты был хорошим «женихом»! Я и сама не заметила, в какой момент под моими губами проступил не холодный хрусталь, а теплые, мягкие податливые губы. А потом на меня упала поверженная статуя и придавила. Я так увлеклась своими размышлениями, что не успела поймать момент, когда произошла трансмутация, хрусталь стал органикой. А статуя — мужчиной из крови и плоти. И вот сейчас эта туша плоти и крови, пребывая без души и сознания, лежала сверху на мне. — Да вашу ж магию! — выдохнула я, когда отдышалась. — Можно как-то не столь сокрушительно? Барахтаясь и извиваясь как червяк, сталкивая с себя тяжеленное тело, я все же смогла выбраться на волю. Потом с трудом перевернула Этьена на спину и присела рядом, изучая результаты своей деятельности. — Слушай, ну ты реально красавчик! — сообщила я телу. — Потрясающий экземпляр носителя тестостерона. Прямо аж обидно, что все это — и такое... всеобщего пользования. Посидев еще пару минут, изучая облик нового персонажа нашего отеля, я встала и обратилась к морю: — Надо его на что-то положить. Нехорошо, что на песке валяется. И сделай ему, пожалуйста, тень. А то обгорит, Ориэлю лишняя работа. Прямо из песка тут же выросла лежанка непосредственно под мужчиной. Я только поправила ему конечности, чтобы не свисали. Над ним появился большой тент, защищающий от солнца. — Хорошо. Пойду позову своих соучастников по похищению тела. Я спустилась в холл, помахала Феликсу, заканчивающему свое дежурство. Но подходить не стала. Мне нужно было подумать. Так что я села в одно из кресел и ждала остальных, размышляя о жизни. Наконец вся честная компания вышла к завтраку. — Ребята, — позвала я. — Я тут кое-что предприняла. Итак. У нас имеется тело. Ориэль, а у тебя — пациент. — О-о! — замерла сильфида и заулыбалась. — Ты все же сделала это! Поцеловала его! — Пришлось, — развела я руками. — Эфир подтвердил твои слова. Я так и не разобралась, почему именно я, ведь мы не пара с ним. Но... вот как-то так. — И как? Тебе понравился поцелуй? — с чисто женским любопытством спросила Леслия.