Тонко звякнула, словно оборвалась, невидимая струна. И сразу же тот Скиталец, с которым я первым «познакомилась» на космической станции из далекого будущего, «отпочковал» от своего тела камень. На этот раз зеленый, вероятно, изумруд. И небольшой. Медленно сквозь вакуум парил ко мне этот самоцвет, который должен спасти жизнь Этьену. Он нес в себе энергию иных звезд, ту, что еще оставалась в телах Скитальцев в малых дозах. Энергию их родной галактики. Чувствуете непостижимость происходящего? Я чуяла, но давно уже поняла, что проще воспринимать все как должное, иначе голова отъедет. В сто тысяч миллионный раз напоминаю себе, что нельзя искать логику там, где ее нет. Изумруд размером с мой кулак добрался до мембранной перегородки в дверном проеме. С тихим чпоком просочился сквозь нее и упал мне в руки. — Спасибо. Я вернусь к вам позже. И я помню, что обещала вам найти новый дом. Потерпите немного. Просто у нас тут чрезвычайная ситуация, и мне нужно немного набраться сил для поиска. Кит прикрыл глаза и принялся медленно поворачиваться к соплеменникам, давая понять, что наша беседа окончена. А я поторопилась в свои покои. За стойкой в холле нахохлился Феликс. Он проводил меня взглядом, но ничего не сказал. — Ориэль, проснись! — Я присела на корточки у дивана, где спал целитель. — У меня кое-что есть для Этьена. Проверь и действуй. Надо поторопиться, иначе он умрет. — Показывай! — Протянул ко мне ручки цейлин. Он бережно взял драгоценный камень, и у него изумленно распахнулись глаза. Некоторое время малыш целитель пристально изучал мою добычу. Сканировал. А потом в шоке спросил: — Где ты взяла это? Я даже не понимаю, откуда энергия, которую он излучает. Это не магия, но и не то, что разлито в окружающем мире. — Скитальцы поделились. Они же космические существа. В камне энергия звезд их родной галактики. Они меня позвали, дали эту штуку. Сказали... передали, что она поможет тому, кто поможет им. Вероятно, они видят будущее или могут считывать взаимосвязи между нынешними и грядущими событиями. Этьен — дух перемен. А его волчье тело, это вообще не тело. Это проекция материализованных полей, воплощенных в силовой кокон. Даже не спрашивай, что это значит. Что тело не тело, подсказал маятник. Все остальное я сама только что откуда-то взяла. — Как же интересно мы живем, — с удивленной улыбкой покачал головой цейлин. И тут же заторопился к пациенту. — Ориэль, — окликнула я. — Для меня это излучение не опасно? У меня не вырастут хвост и жабры, а я сама не превращусь в космического мутанта? Этот камень не радиоактивный? — Радио... что? Нет! Это сложно, Агата. Для нас он безвреден, для Этьена — несет жизнь. Дальше я только наблюдала. Изумруд Ориэль просто вложил в рану на боку распростертого волка. Я аж вздрогнула, когда представила ощущения. Но, похоже, анестезия действовала, и имплантат не причинил неудобств. Впрочем, тот и не сохранил материальную форму. Принялся таять и растворяться во все еще материальном зверином теле. Минут десять мы с Ориэлем, сидя на краю моей кровати, с интересом наблюдали за происходящим. Этьен спал. Мы смотрели и молча пили кофе. Ну а что еще делать-то? Хоть проснемся. — Что теперь? — спросила я, когда изумруд полностью растворился, отдав и свое кристаллическое содержание и излучение. — Ждать, Агата. Просто ждать. И верить. Даже я не все могу объяснить. Но то, что вижу, магические и энергетические поля... Этьен будет жить. А вот в какой форме — тут я даже предположить ничего не берусь. Как ты сказала? Он — дух перемен? — Угу. — Тогда он переменчив как... перемены. А его тело, настоящее тело, ты найдешь. Ты всех нас находишь, всех спасаешь. Как спасла меня и Леслию. И остальных. Я приобняла его, и он доверчиво притулился к моему боку. Ему тоже требовалось дружеское участие и плечо друга. Как и всем нам. Вскоре пришла Леслия. Справилась о состоянии больного. Отпустила нас с целителем привести себя в порядок, сказав, что подежурит. — Иди, Агата. Я побуду тут. Или хочешь, я перенесу Этьена в лазарет? Но мне кажется, он бы хотел остаться здесь, среди твоих вещей и запахов. Он нуждается в тебе. — Пусть остается. Сама же застелила постель и подтащила для сильфиды кресло, чтобы она могла нормально сидеть. Принцесса все же, негоже ей на полу валяться, как мне. Меня же ждала работа управляющей. Призрачный волк не единственный постоялец отеля. И не стоит забывать, что в любую секунду я могу почувствовать чей-то призыв о помощи. Глава 13 Глава 13 В черные дыры лучше не попадать Шиветта и ее малыши были здоровы, довольны жизнью. Мамочка-змеептица с большим удовольствием побеседовала со мной. Ведь я единственная понимала ее язык. Я ей рассказала о происшествии с пиратами и о том, как сильно пострадал Этьен, защищая меня. — Возьми для него мое перо из х-х-хвоста, — пошевелила она этим самым хвостом. — Я магия. Мои ч-щ-щасти тела — магия. Нас-с-с ловили и разбирали на с-с-сос-с-ставляющ-щ-щие ради магии, ч-што мы нес-с-есм в с-с-с-ебе. Полож-жи на него. Отдас-с-ст магию. — Спасибо, я отнесу ему. Когда я аккуратно выдернула небольшое перышко из указанного места, шиветта поежилась, но даже не пискнула, хотя наверняка это больно, когда из тебя перья дергают. Перышко было маленькое и трехцветное. На вид — самое обычное, куриное, если не знать владельца. Именно такими перьями в свое время Этьен чихал. А кстати!!! Я задала вопрос о необъяснимости этого казуса шиветте, а она принялась шипяще смеяться. Вы когда-нибудь слышали смех на змеином языке? Я вот теперь знаю, как это звучит. — Он магия. Я магия. Он перемены. Я ис-с-скала перемен, ч-штобы спас-с-с-сти детеныш-шей. Он поч-шуял. Угу. Типа все понятно. И что ответить на такое объяснение? Вот я и не нашлась, что сказать. Посидела еще немного, наблюдая за малявками. Они бодро копошились и шебуршались в своем огромном гнезде. Немного подросли. А у одного даже первое перышко проклюнулось. Все же иначе они развиваются. Не так, как обычные змеи и птицы. У шиветт, состоящих наполовину из магии, свои жизненные циклы и законы. К Скитальцам я тоже заглянула. Сообщила, что их подарок я передала по назначению и тот растворился, отдав свою энергию. Спросила, нужно ли что-нибудь, все ли хорошо. У них все было в порядке. Они восстанавливались благодаря энергии светил этого места. Вот тут я не уверена: светила ли эти звезды в номере или же магическая иллюзия? Но спорить не стала. Главное, что все нормально. Позавтракала в компании Феликса и Ориэля. Мы поообщались, и я рассказала филиуру все новости. После чего он ушел отсыпаться после смены, а я осталась дежурить в холле. Жутковато было, если честно. Ориэль снова отправился к пациенту. Да уж, моя спальня внезапно превратилась в лазарет. — Знаешь, нам все-таки нужно наладить доступ в сеть. Которая типа моего земного интернета, — взглянув на люстру в холле, произнесла я. — Мне ужасно не хватает возможности просто что-то почитать или посмотреть нормальное кино. Люстра насмешливо звякнула. — Ой, вот только не надо! Я же уточнила: нормальное кино! Не вот это вот все, что мне транслирует эфир. А то, что придумали сценаристы, срежиссировали хорошие режиссеры. А актеры притворились героями фильма и сыграли свои роли. То, что я просматриваю из эфира, — это чужие судьбы. Их боль и радость, трагедии и будни. И смерти там настоящие. А я не хочу всего этого. Я вздохнула. Люстра хранила молчание, не звякала. Ну, точнее, я прекрасно понимала, что беседую не с ней, а с отелем, но сейчас я обращалась к ней. — Когда смотришь фильм, то знаешь, что это все не по-настоящему. Что это просто история, игра. И после титров все занимаются своей обычной человеческой жизнью. Мне совсем не доставляет радости оказываться в эпицентре чужих судеб. И ладно бы попасть в чье-то счастье. Но мы-то с тобой собираем горемык и оказываем помощь страдальцам. Тем, кому плохо. Это хорошо, что мы им помогаем. Но даже моего оптимизма так надолго не хватит. Понимаешь? Мне нужна радость. Я должна ее подпитывать в себе, иначе мне нечем будем делиться с ними всеми, с потерявшимися душами. Я поднялась и походила по холлу туда-сюда. Постояла у камина, в котором при моем приближении вспыхнуло пламя. Отель уже знал, что я люблю живой огонь. Даже если он магический. Благодарно кивнув, я разулась и опустилась на ковер. Устроилась поудобнее и продолжила свой монолог: — Давай как-то пересматривать свой образ жизни. Смотри. Феликсу позарез нужно небо для полетов. Иначе у него крылья совсем атрофируются. Ориэль вообще совсем недавно из детства вышел, ему требуется больше физической активности. Бегать, прыгать, лазать, плавать. Он же мальчишка. Ну и я. Мне тоже необходимо все это. Нам надо! И солнышко, и свежий воздух, и небо, и вообще все. И не забудь про радость! Нам троим без нее совсем плохо. Мы ведь должны положительно влиять на израненные души наших постояльцев. Предлагаю не болтаться в небытии постоянно. Я научилась слышать и чувствовать призывы, и, если потребуется, мы просто сразу перенесемся. Но все же основное время давай будем находиться в обычных реальных мирах. Выбираем какие-то спокойные тихие локации, где нам ничто не будет угрожать. А периодически и в города и в развитые цивилизации. Я грустно поковыряла пальцем ковер, на котором сидела. — Знаешь, как я обрадовалась, когда мы выпали в баре на космической станции? Живые настоящие разумные гуманоиды. Музыка. Общение. Мужчины, в конце концов. Тот гуманоид, хоть и синий, но симпатичный был. Я даже наивно понадеялась, что мы чуток отдохнем и развлечемся. А оказалось, мы пришли за Скитальцами. Нет, я рада, что мы можем им помочь. Но мне хотелось бы испытывать удовольствие и по более приземленным и примитивным поводам. Ты уж там прими все это к сведению, ладно? Люстра звякнула глухо, словно извиняясь. Я кивнула, принимая ответ. Отель хороший. Правда хороший. Я это чувствую. Но он не человек и не... по-настоящему живой. Он просто не все понимает. — Вот и славно. А сейчас давай-ка отправимся к морю. К настоящему, тихому, теплому, без опасных тварей и с песчаным пляжем. Чтобы и плавать, и загорать, и замки строить. Заодно можно будет предложить ненадолго выйти прогуляться шиветте. Ей нужно полетать и размяться на настоящей свободе. Вместо ответа прямо передо мной возник поднос с коктейлем. С прекрасным даже визуально коктейлем. И украшен он был бумажным зонтиком и трубочкой. К нему порезанные кусочками тропические фрукты на блюдце и десертная вилка. Я засмеялась, приподняла запотевший бокал и, обернувшись, отсалютовала люстре. Вкус чего-то похожего на ром с содовой приятно прокатился по горлу. К тому моменту, когда я допила и доела угощение, больше похожее на взятку, мы вывалились из нигде и оказались в небольшой морской бухте. Прямо от крыльца убегал песчаный золотистый пляж. А бирюзовое море лизало берег тихими волнами. Рай, как есть рай!