За полгода с девушкой он не определился, никто ему в сердце так и не запал. А тут вдруг Маша сама нашлась. Так чего кусок ткани беречь? Продавать он его не собирался. Немного мятый, правда, но расцветка красивая. И не такая, как у рулонов, что он в лавку отнес. В общем, озадачил он Машу основательно. Та для приличия немного поупиралась, но потом схватила небольшой сверток и на три дня из академии исчезла. Даже в столовой не появлялась. А Петя, неожиданно довольный широтой собственной души, потихоньку откопал амулет, отмыл его в своей комнате и сел экспериментировать. Отделять жизнь от темной энергии при подаче ее в заклинания он умел. После каких-то часов шести тренировок научился также выделять и темную. Первый этап управления амулетом тоже прошел легко. Как и в первый раз в госпитале. Направляешь в него энергию, и появляется небольшой сгусток темного тумана. Который, правда, только в магическом зрении виден, и то далеко не всякому. Шаманам и, как оказалось, Пете. Вот для того, чтобы научиться этим сгустком тумана управлять, понадобилось еще два дня. И то нельзя сказать, чтобы Петя это управление полностью освоил. Куда там! Совсем чуть-чуть что-то стало получаться. Оказалось, что канал-манипулятор можно отрастить и для темной энергии. После чего подвести его к сгустку тумана и слиться с ним. Именно – слиться. Надо добиться не просто клубка на ниточке, а сделать его частью самого себя. Вот тогда сгусток тумана стало возможно двигать. Вперед, назад, вверх по стенам или даже по потолку – и все по собственному желанию. К тому же оказалось, что Петя этим сгустком тумана может слышать. Выставив его в коридор и подвесив на потолке, Петя потом вполне отчетливо слышал шаги и обрывки разговоров проходивших мимо кадетов. Через две закрытые двери! Правда, все оказалось не так радужно. Во-первых, требовалась полная сосредоточенность, как во время медитации. Магаде же гонял своего духа куда хотел и при этом свободно занимался другими делами. Во-вторых, оказалось, что сгустком тумана Петя может слышать, но не видеть. То есть выпустить его из комнаты сквозь щель под дверью Петя мог, а вот как им управлять дальше? Вроде когда на твердые предметы натыкается, какой-то отклик есть, но бродить (точнее, ползать) с завязанными глазами – то еще удовольствие. Даже если можешь ползать по стенам и потолку. И как при этом ориентацию в пространстве не потерять? В общем, возможности интересные, но не совсем понятно, как их использовать. Прийти в приемную ректора и отправить к нему в кабинет, послушать разговоры? А самому при этом сидеть на глазах изумленной Натальи Юрьевны в состоянии глубокой медитации? Даже не смешно. Также невыясненной осталась возможность использовать сгусток тумана (или все-таки духа?) как боевое средство. По идее если залезть им на человека и просочиться внутрь его энергосистемы через точку бинди, эффект должен быть такой же, как и при атаке духа Абасы. Но не факт. Комочек-то совсем маленький. Много ли он там места займет? Качать же через него темную энергию самому – тут пробовать надо. А возможности такой нет. При экспериментах с маготроном люди сознание теряли и умирали, если их не успевали откачать. Такие Петины опыты на людях незамеченными никак не останутся. Лучше и не пробовать. Обнаружились еще две проблемы. Первая – ожидаемая. Длина канала-манипулятора, с помощью которого Петя управлял сгустком тумана, оказалась не очень большой. Саженей пять-шесть. Наверное, если тренироваться, расстояние можно будет увеличить, но пока далеко послать «шпиона» не получится. Вторая проблема – как оказалось, при использовании сгустка тумана расходуется темная энергия. Даже если его потом обратно в амулет убрать, личный Петин запас все равно уменьшается. Не очень сильно, но заметно. И никак не восполняется. В давилке он себе хранилище за счет Магаде заполнил, но сам такую энергию не вырабатывает. Возможно, кое-что можно будет с Черного ореха собрать, но деревце пока еще очень маленькое, страшно его повредить. А где взять другие источники, идей пока не было. Так что после трех дней экспериментов Петя не без сожаления закопал амулет на прежнем месте. Надо бы литературу почитать. Точных объяснений, понятно, там не найдешь, но если поискать описания непонятных случаев, связанных с шаманами… Хотя афишировать свой интерес к данной проблеме тоже не хотелось. Одни сложности. Появившаяся через три дня Маша неожиданно пригласила Петю к себе. Платье посмотреть, которое почти готово. Приглашать для этого знакомых девушек она не хотела. Тех надо сразу наповал бить. А Петя… Свежий взгляд, да и ткань-то – его подарок. Надо проявить вежливость. И похвастаться хочется. Обнаружилась еще одна проблема. Кружев у барышни было мало. Вот она по дороге Петю в соответствующую лавку и завела. Где выставила его еще на двенадцать рублей. Приподнятое настроение от ожидаемого показа мод как-то само собой пропало. Сейчас-то ладно. Сделал подарок, так надо быть щедрым до конца. Но в следующий раз придется на место ставить. О чем он Машу и предупредил. Та даже покраснела, но ничего не сказала. Только потупилась. Впрочем, при демонстрации платья и прикалывании к нему кружев, вновь ожила. Большого зеркала в доме не нашлось, крутилась перед весьма скромным, в котором посмотреть на себя можно было только по частям. Еще меньшее зеркало в руке держала. А так вместо зеркала выступали ее мать – Настасья Павловна и две младших сестры. Одна лет десяти-двенадцати, другая семи-восьми. И у Пети возникло подозрение, что этим крохам из его ткани тоже что-то перепасть должно. Больно уж Машино платье «в облипку» пошито было. И подол не слишком длинный. Впрочем, наверное, мода сейчас такая. К тому же следовало признать, что фигура у Маши оказалась очень хорошая, и платье ей шло. А кружева действительно требовались, чтобы оно совсем уже откровенным не было. Так что примеркой все остались довольны. Машина мать, как оказалось, именно шитьем на жизнь и зарабатывала. Правда, заказов в небольшом городке было немного, большинство горожанок сами себя обшивали. Но как-то перебивались. Муж вроде как в лудильной мастерской работал, однако то ли очень мало зарабатывал, то ли все пропивал, но его вклада в домашний уют не было видно совсем. Это если детей не считать. А так Петя словно домой вернулся. Такой же малоухоженный дом с бедной обстановкой и кучей детей. Впрочем, после примерки его пригласили за стол и накормили вполне приличными щами. Наверное, стипендию Маша все-таки получила. Возвращаясь в академию, Петя меланхолически думал: «К такому платью еще и шелковые чулки нужны, и туфли в цвет не помешали бы… – И тут же себя одернул: – А еще бриллиантовое колье очень неплохо смотрелось бы!..» Хватит подарков. Маша – совсем не его девушка. Вот вернутся аристократы с каникул, и сразу же о нем забудет. Или все-таки нет? А у него еще аметисты остались… Нет! Пусть сначала докажет, что достойна таких трат. И вообще внимания. Глава 5 Время летит, не останавливаясь Окончательно платье было готово еще через день. А вот вышла в нем «в свет» Маша только еще через неделю. Договорилась, как и собиралась, через Дивееву и получила приглашение себе и Пете на прием к городничему. Второе по значению (после рождественского бала) общественное мероприятие, проводившееся во время каникул уже ближе к их завершению. Не сказать чтобы Петя был счастлив от такого выбора: у городничего собирались все больше люди солидные, танцев, возможно, и вовсе не будет, зато в карты играть будут обязательно. Почему бы куда попроще не сходить? Маша отвечала что-то невразумительное. Сначала он было даже подумал, что других пригласительных билетов не удалось достать. Спросил Дивееву. Княжна ему, как малому ребенку, объяснила, что если девушка хочет новым нарядом на общество впечатление произвести, она в нем с вечера на вечер скакать не будет. Все впечатление смажется. Или надо дюжину новых платьев иметь. А клуб? Так кадеты почти все разъехались, неизвестно, сколько вообще в какой день придет. Соответственно и горожанок будет немного. А именно на них Маша и хочет впечатление произвести. Ну как впечатление… разить, так наповал! После чего стала пытать Петю, что за ткань такая, и что за фасон Маша с ее мамой придумали. Вот уж не ожидал от Дивеевой подобного. Она в городе флигель снимает, где живут приехавшие с ней Софья Сергеевна и служанка Капитолина. И вещи ее хранятся. Говорят, два или три шкафа. Куда ей столько? В академии все в форме ходят. Впрочем, раз есть деньги, сама решает, как ими распоряжаться. Петины советы ей ни к чему. Даже лавка, куда он свои шелка сдал на реализацию, Екатерине очень хорошо известна. Спасибо, не спросила, не он ли эти ткани привез. Наверное, и так знает. Она, похоже, все обо всех знает… В результате никакой активной жизни на каникулах у Пети не случилось. Один раз сходили с Машей в городской сад, но это даже назвать свиданием можно было только условно. Никаких вольностей девушка ему не позволила. Степенно погуляли, посмотрели, как в одном из «чердаков» (беседок) кривлялись заезжие скоморохи (это вроде как театральным представлением считалось), посетили несколько павильонов. В одном выиграли в лотерею раскрашенную деревянную ложку (Маша ее домой забрала, Пете она так и вовсе ни к чему была), выпили горячего сбитня, закусили пирогами. Часа полтора на катке провели (коньки напрокат выдавались). Оба катались не слишком уверенно, но удовольствие получили. А синяки Петя «малым исцелением» подлечил. И все это – под звуки духового оркестра, прятавшегося в одном из «чердаков». Как музыканты в нем совсем не замерзли, бедные… Водкой отогревались, наверное. В общем, день провели неплохо, но продолжения не последовало. В следующий раз они уже только на прием к городничему вместе пошли. Подъехали на извозчике. Маша настояла. Свою достаточно скромную шубку она стала скидывать с плеч уже буквально в дверях. Петя в самый последний момент подхватить успел. Или не в самый? Все-таки скидывать шубу на пол Маша, наверное, не стала бы. Тем более не факт, что свою, а не мамину. В результате пришлось провожать ее до дверей дамской туалетной комнаты, у которых их уже перехватила горничная и, приняв шубу, скрылась вместе с Машей внутри. Петя же направился в соседнюю дверь, за которой была уже мужская туалетная. Туалетная комната – в прямом смысле этого слова, там гости свои верхние туалеты оставляли. Как правило, просто сваливая (или укладывая) их на стоящие вдоль стен кушетки и иные предметы мебели. Гардеробов, куда одежду аккуратно вешали на плечики, на такую ораву не напасешься, они в хозяйской гардеробной стоят. У Пети никаких изысков в одежде не было. Казенная шинель кадета, под которой его академическая форма. Правда, тщательно вычищенная и отутюженная. И с солдатским Георгием на груди. В принципе кавалерам на официальных приемах и балах даже рекомендовалось ходить в мундире (если служишь) при всех орденах и во фраке (если штатский). Фрака у Пети не было, а маги вроде всю жизнь на службе. Хотя еще один кадет (больше на приеме не заметил) был как раз во фраке. Виктор Пален, кто бы сомневался. Вместе с Екатериной Дивеевой. Или, наоборот, это княжна с графом? Так-то она чаще всего с Александром Лобановым мероприятия посещала. Кстати, очень тихий и вежливый молодой человек, хотя и князь. Но сейчас он к родне на каникулы уехал. Вот Пален сразу подошел: – Ты что тут забыл, Птахин? Решил ордена выгулять? Вроде ничего обидного не сказал, но как-то неприятно стало. Тут из туалетной комнаты выплыла Маша. В новом платье. Похоже, на новые туфли сама разорилась. А перчатки они с матушкой из той же ткани, что и платье, сшить умудрились. Не сказать, чтобы она тут первой красавицей была, но за счет новой одежды и какого-то особо одухотворенного вида взгляды к себе приковывала. И ведь именно что «одухотворенного». Интересно, это каждую женщину новый наряд так преображает? Раньше Петя подобного не замечал. С видом королевы Маша подошла к сокурсникам и встала рядом с Петей. – О, как я ошибся! – рассмеялся Виктор. – Ордена тут в качестве попытки соответствовать такой шикарной спутнице. Ты уж меня извини, Петя, но в своей кадетской форме, даже с орденами и при шашке, рядом с такой красавицей ты выглядишь слишком скромно. Разве что контраст создаешь. – Ну так в чем же дело? – неожиданно подала голос Дивеева. Княжна улыбалась и говорила даже с энтузиазмом, но от ее голоса ощутимо повеяло опасностью. – Почему бы нам с вами, Мария, на этот вечер кавалерами не поменяться? На графа Палена вы неизгладимое впечатление произвели, так давайте предоставим ему возможность спутницей похвалиться. Тем более что здесь он всех знает. Петя с трудом удержал спокойное выражение лица. Вот зачем это все понадобилось княжне? И почему она на него взъелась? Ведь взъелась же? Как назло, подходящий ответ в голову не желал приходить. Он попытался перехватить взгляд Маши, чтобы понять, что она обо всем этом думает. Но девушка смотрела не на него, а на Палена. Тот, в отличие от Пети, с ответом не замешкался: – Замечательная идея! Машенька, мы же с вами здесь самой красивой парой будем. Ну так как? – И он сделал шаг вперед, демонстративно отставляя локоть, предлагая взять его под руку. – Почему бы нет. – Маша руку приняла и встала рядом с Виктором, как-то странно мазнув взглядом по Дивеевой. На Петю она так и не посмотрела. – Так идем разить местное общество! – Понять по интонации, дурачится Пален или говорит серьезно, Петя не смог. Маша и Виктор ушли в соседний зал. Екатерина осталась стоять напротив Пети. – Что это было? – спросил он ее. Но в ответ услышал совсем другое: – Ткань вы ей подарили? В местных лавках такой нет. Всего два вида шелка такого качества. Некоторые дамы уже «порадовали» друг друга костюмами из одинаковой материи. Вполне можете немало врагов приобрести на ровном месте. – Я-то тут при чем?! – Думать надо. Скажите спасибо Палену. Зачем-то мне нахамить решил, вот теперь пусть отдувается. И после небольшой паузы сама взяла Петю под руку. – Что же, идемте, ка-ва-лер, – последнее слово она почему-то выговорила по слогам. Петя только встряхнул головой. Никогда не понимал женщин. Особенно – аристократок. Впрочем, это смелое утверждение: опыт общения с последними у него был крайне скуден. А теперь придется отыгрывать роль примерного и скромного кавалера, оттеняя княжну. Без каких-либо перспектив развития отношений, тут он не обольщался. Куда идти на первом этапе, было понятно. В комнату за теми же дверями, куда скрылись Виктор и Маша. «А дальше – разберемся». Н-да. Разобрался. Практически первыми, с кем он столкнулся, зайдя внутрь, оказались шествовавшие рядом две солидные пары. Ректор Александр Васильевич Щеглов и городничий Юрий Дмитриевич Старицкий; видимо, с супругами. И обе дамы в очень знакомых шелках; к счастью, из разных рулонов. Пришлось остановиться. Княжна сделала книксен. Петя светским поклонам был не обучен, но что-то тоже изобразил. Генералы кивнули головами. Дамы ограничились улыбками. Вроде как благожелательными. Но до Петиных (и Катиных) ушей от удаляющихся пар долетели обрывки фраз: – Каждый раз с новым кавалером… Кто хоть на этот раз? – Кадет второго курса, Птахин, из мещан. Довольно слабый целитель, но на практике летом умудрился… Дальше уже слышно не было, а применить «обострение чувств» Петя не рискнул. Народу вокруг много, голоса не все сдерживают, можно и оглохнуть. А уж головная боль – точно гарантирована. – Вот стерва, – с чувством, но тихо произнесла княжна, однако развивать мысль не стала. Наоборот, с самой приятной улыбкой приветствовала новую подошедшую пару. Петя как мог последовал ее примеру. Через полчаса он полностью не взмок только из-за того, что дважды на себя накладывал «малое исцеление». Как выяснилось, это заклинание и температуру тела в норму приводит. Хорошо, что у него теперь хранилище до шестого разряда подросло, можно не переживать, что энергии не хватит. Он, кстати, княжне тоже предложил ее подлечить, но та только посмеялась. Привыкла она к таким мероприятиям. И на более представительных бывать доводилось. Когда только успела? Ей же всего шестнадцать. Потеть Пете было от чего. Точнее, от кого. Народу на приеме многократно меньше, чем на рождественском балу, зато какого! Полдюжины местных чиновников (все самые значительные), примерно столько же окрестных помещиков и лучших людей города, и практически все старшие преподаватели академии. И четыре кадета, которые непонятно зачем и как сюда попали. Дивеева и Пален при этом никакого дискомфорта не испытывали. Екатерина хотя бы скромно держалась, а Виктор, похоже, специально лез к наиболее значительным людям на глаза. Что думала Маша, Пете оставалось только догадываться. Разрумянилась, но глаза сияли. От всеобщего внимания? Так далеко не все взгляды были добрыми. Лицо Птахин, понятно, держал, и некоторых преподавателей был действительно рад видеть, но даже с Новиковым и Игумновым ограничился только формальным приветствием. Слишком остро он чувствовал неуместность собственного нахождения здесь. Тем более что Фонлярский, Левашов, Стомин и многие другие смотрели на него явно осуждающе. Даже прекрасная Наталья Юрьевна, прохаживавшаяся здесь под ручку с одним из малознакомых и относительно молодых преподавателей, окатила его таким ледяным взглядом, что аурный щит сам собой сформировался. Чиновники и преподаватели были с семьями, так что молодые (и даже очень молодые) люди здесь попадались, но знакомых среди них у Пети не было. А вот Дивеева знала почти всех. Как, впрочем, и Пален. Но тот уже третий год учится, а княжна всего один семестр.