– Что нам делать? – севшим голосом спросила Флисс. – Мы их убаюкаем, – сказала Агни. – Но чем их больше, тем труднее. Даже если умеешь. Они бывают дикими, непредсказуемыми. – Ее глаза широко раскрылись и были полны страха. – Я никогда раньше не убаюкивала столько огоньков. – Как ты это делаешь? – Бетти не сводила глаз со светящихся окон. Сердце у нее бешено стучало. – Пою им песню. – Поешь? – Бетти почувствовала прилив надежды. – Тогда научи этой песне! Если мы все вместе ее споем, может, мы быстрее их прогоним. Пение Флисс вообще кого угодно прогонит. – Бетти, не время для шуток, – строго сказала Флисс. – А я не шучу! – серьезно ответила Бетти. – Ты и правда ужасно поешь, но сейчас от этого в кои-то веки может быть польза. – Пение их не прогоняет, – покачала головой Агни. – Оно погружает их в дрему, и тогда можно проплыть мимо них. Но я не смогу вас научить… сейчас уж точно не успею. – Она обвела взглядом рубку. – И нам нужно кое-что еще… Сети, банки. У вас есть? – Сети и банки? – растерянно переспросила Бетти. Снова послышался шепот, на этот раз ближе, и она попыталась отмахнуться. Потом пригнулась и стала рыться под сиденьями. – Есть пара небольших сетей – мы их брали, когда ездили с Чарли ловить крабов. И одна-две банки, куда она складывала головастиков. Но зачем тебе это? – Увидите, – сказала Агни. – Но надо поторопиться. – Она глубоко вдохнула, словно собираясь с силами, и направилась к двери. – Когда я выйду, дождитесь сигнала и сразу несите банки и сети. Я потом объясню, что дальше. И ни в коем случае не слушайте их. Нельзя слушать их голоса. – А что будет, если слушать? – сдавленно спросила Флисс. – Пропадешь. Это так и происходит, – ответила Агни. – Сначала люди идут на свет. Потом слушают голос. И их заманивают все дальше и дальше. – И ты выйдешь туда одна? – Флисс испуганно сжалась. – Придется. Иначе мы от них не скроемся. И прилетят новые. Агни схватилась за дверную ручку и выскользнула из рубки в мельтешащее сияние огоньков. Бетти успела еще раз взглянуть на ее искаженное страхом лицо, и Агни пропала из виду. Сестры придвинулись к стеклу, стараясь разглядеть в серебристом свете маленькую девочку. Теперь их судьба, их и Чарли, зависела от того, справится ли она. – Слушай, – пробормотала Бетти, прижимая ухо к двери. – Ты слышишь? – Ч-что? – Флисс стиснула ее руку непривычно влажной ладонью. – Агни велела не слушать их шепот! – Это не они. – Бетти еще плотнее прижалась к двери. Сквозняк защекотал ухо. – Это Агни. Поначалу он был слабым, этот неожиданно низкий напев, похожий на зов какого-то животного. Он мерно перекатывался, словно волны, и Бетти, силясь различить его на фоне шепота, поняла, почему Агни не смогла бы научить их своей песне. – Древний язык, – сказала она. – Старовороний. На нем говорили в этих краях сотни лет назад. Бабушка пробовала научить девочек тем немногим словам, которые знала сама, но у Бетти никак не получалось их запомнить. В песню вплетался шепот, по-прежнему шелестящий, как листья на ветру. Агни продолжала петь, и ее голос постепенно набирал силу. – Смотри! – Флисс отпустила руку Бетти и показала на окно. – Работает! Бетти мгновенно перевела взгляд. За окном снова стремительно темнело. Флисс была права: огоньки скользили прочь, один за другим, унося с собой свой шепот. – Где Агни? – спросила Бетти, вытягивая шею. – Я ее не вижу. Наверное, на корме. – На корме? – В задней части лодки! – раздраженно пояснила Бетти. – И что нам делать? – спросила Флисс. – Агни сказала ждать сигнала. Как только она его подаст, надо зажать уши и схватить банки и сети. – Как же мы их схватим, если будем зажимать уши? – поинтересовалась Флисс. – Ты поняла, о чем я, – отрезала Бетти, не в силах сдержаться из-за нарастающего напряжения. Она бросила взгляд на огонек, который снова мягко светился в лампе. Когда Агни запела, он как будто слегка потускнел и застыл, словно прислушиваясь. Сестры стояли, дрожа от холода и волнения. Бетти держала руку на щеколде. Снаружи голос Агни начал ослабевать. Может быть, ее песня подходила к концу и скоро они будут свободны? Бетти зажмурилась, слушая и надеясь. – Бетти! – настойчиво позвала Флисс. – Тебе не кажется, что тут… опять слишком светло? Бетти распахнула глаза и заморгала: за стеклом снова теснились огоньки. С палубы не доносилось никаких звуков, кроме свиста ветра и плеска воды. Она застыла: – Что-то не так. Агни больше не поет. – Может быть, она закончила, – неуверенно проговорила Флисс. – Но почему тогда огоньки опять столпились здесь? – Вот именно. – Бетти сделала глубокий вдох. – Надо туда выйти. – Н-но как же сигнал… – А вдруг она не может его подать? – спросила Бетти. – Ей нужна наша помощь, я чувствую. Флисс колебалась. – Мне страшно, – призналась она. – Я не такая храбрая, как ты. – Ты храбрая, – возразила Бетти. – Мне тоже страшно. Но мы все равно поможем Агни. Это и есть храбрость. Флисс кивнула, чуть успокоившись. – Тот, кто пробует, – побеждает, – пробормотала она. – Так ты всегда говоришь, да? – Угу, – промычала Бетти, потому что не знала, что еще сказать, и не хотела, чтобы Флисс заметила, как у нее стучат зубы. Она перекинула через плечо сеть и взяла под мышку банку. Потом заткнула уши и жестом призвала Флисс последовать ее примеру, прежде чем дверь распахнется. Убедившись, что сестра закрыла уши, Бетти собралась с духом и шагнула на палубу. Их встретила стена блуждающих огней, висевшая в воздухе, словно завеса тумана. Флисс отшатнулась, но Бетти сжала зубы и локтем подтолкнула ее вперед. – Ну давай! Надо сквозь них пройти. Огоньки окружили их, двигаясь медленно, тягуче-плавно, будто щупальца медузы. Вблизи они были такими яркими, что слепили глаза. И со всех сторон раздавался шепот, уже более громкий; голоса сплетались, укрывая их зловещим одеялом из слов. «Пойдемте со мной… Хочу вам показать… Вам стоит увидеть… Помогите, пожалуйста…» Бетти глубже засунула пальцы в уши, чувствуя, как улетучивается вся ее храбрость. Она в отчаянии обшаривала взглядом палубу, пытаясь найти Агни, но повсюду были только огни. От ужаса сдавило горло: а вдруг Агни упала за борт? Бетти продиралась сквозь пелену огоньков, расталкивая их локтями, хотя на месте отлетевшего тут же оказывался другой. – Агни! – охрипшим голосом позвала она. – Ты где? Огоньки сгущались, кружили рядом, словно любопытные кошки возле мышиной норки. Бетти снова смахнула их в сторону, на миг расчистив путь для себя и Флисс. Но сама уже не понимала, куда двигаться, в каком направлении, – парящие шары сбивали с толку. Теперь она была не уверена даже в том, где рубка, что уж говорить об Агни. Нога наткнулась на что-то лежащее на палубе. Бетти протиснулась сквозь огоньки, уже догадываясь, что увидит. Это был маленький кожаный башмачок, не намного больше, чем у Чарли. Она ахнула и упала на колени: – Агни! Забыв о предостережении, Бетти разжала уши и потрясла неподвижную фигуру. В тот же миг шепот наполнил ее голову, смешался с ее собственными мыслями, мешая сосредоточиться. «Отпустите меня… Послушайте, просто послушайте…» – Тш-ш-ш, – прошипела Бетти, схватившись за башмачок. Нащупала коленку Агни, а потом и лицо. Кожа девочки была холодна как лед, остекленевшие глаза смотрели в пустоту. – Она… она?.. – Сквозь шепот огней прорезался испуганный голос Флисс, живой и теплый. – Нет. – Сердце у Бетти чуть не выпрыгнуло из груди: Агни слегка шевелила губами. Бетти наклонилась ближе, пытаясь уловить слова. Как ни странно, дыхание девочки было неразличимо. – Она что-то говорит… Нет, погоди. Она все еще пытается петь! Бетти прижала Агни к себе. Голова у нее отяжелела от шепота, все мысли перепутались. – Бетти! – Флисс уже не говорила, а кричала. – Не слушай! Но это было невозможно. Потому что среди шепота раздавались отчетливые голоса. Они умоляли выслушать, требовали подчиниться. Бетти отчаянно цеплялась за собственные мысли, пытаясь удержать уплывающее сознание. Слова переполняли ее голову: фразы из прошлых жизней, песни, обещания, угрозы, секреты. Бетти смутно подумала, ярко ли сама будет сиять, громким ли будет ее голос… о чем поведает другим путникам, заблудившимся в тумане. Голоса кружили над ней, пока она не почувствовала, что разжимает руки и медленно, плавно ускользает куда-то вместе с ними.