– Послушайте, приятель… вы сказали, ваше имя д’Агоста, верно? – Верно. – Послушайте, полицейский д’Агоста. Я больше года представлял себе, как убиваю эту богатую суку, которая сбила моего сына и оставила его истекать кровью посреди улицы. О да. Я хотел убить ее столькими разными способами, вам и не перечесть: сжечь ее на костре, искромсать на куски ножом, переломать ей все кости бейсбольной битой. Так что да, вы правы, забавно, как близко к ней попал в карту дротик. Если вы думаете, что ее убил я, вам повезло. Арестуйте меня и закончите работу, которую все вы – копы, адвокаты и судьи – начали в прошлом году. Работу по уничтожению моей семьи. Эта маленькая речь была произнесена тихим угрожающим голосом без малейших следов сарказма. Д’Агоста спросил себя, не пересек ли этот парень грань между подозреваемым и обвиняемым, и решил, что пересек. – Мистер Бо, теперь я хочу сообщить вам о ваших правах. Вы имеете право молчать и отказываться отвечать на вопросы, а любые ваши слова могут быть обращены против вас в суде. Вы имеете право пригласить адвоката и можете вызвать такового немедленно, прежде чем мы начнем допрашивать вас дальше. Если вы решите продолжать отвечать на наши вопросы, то можете прекратить это делать в любую минуту и пригласить адвоката. Если адвокат вам не по средствам, то таковой будет вам предоставлен. Скажите, мистер Бо, вы понимаете ваши права, разъясненные мной? И тут Бо начал смеяться. Низкий рокочущий смех постепенно сменился подобием глухого собачьего лая. – Ну просто как в кино. Д’Агоста ждал. – Вы хотите услышать, что я понимаю? – Да. – Ну что ж, я вам скажу, что я понимаю. Когда моего малыша сбили и оставили умирать и когда обнаружилось, что за рулем сидела Грейс Озмиан, всеобщая озабоченность мгновенно поменяла объект. Вот так. – Бо громко щелкнул пальцами, и д’Агоста с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. – Копы, адвокаты, страховщики – их озабоченность внезапно переместилась на нее и на все деньги, влияние и власть, которыми начал козырять ее папочка. А ко мне и моей семье ноль внимания – ну, ведь он всего лишь какой-то сраный садовник. Озмиан приговаривают к двум месяцам раздачи блинчиков, а всю информацию по судебным слушаниям закапывают так глубоко, что и не найдешь, в то время как меня приговаривают к потере семьи навечно. Значит, вы хотите знать, что я понимаю? Я понимаю, что система уголовного правосудия в этой стране прогнила. Она работает на богатых. Остальные, жалкие бедолаги, не получают ничего. Так что, если хотите меня арестовать, арестовывайте. Я с этим ничего не могу поделать. Д’Агоста спокойно спросил: – Вы убили Грейс Озмиан? – Я думаю, мне нужен бесплатный адвокат, которого вы мне обещали. Д’Агоста уставился на Бо. В данный момент он не располагал достаточными уликами, чтобы задерживать подозреваемого. – Мистер Бо, вы можете запросить юридические услуги в любое время. – Он записал номер. – Я собираюсь проверить ваше алиби на вечер четырнадцатого декабря, а это значит, что мы поговорим с вашим нанимателем, с клиентами бара и просмотрим записи камеры наблюдения вон в том углу. Он показал на камеру. Они уже подали запрос на записи владельцу бара, и д’Агоста знал, что записи сохранены. Он надеялся, что Бо совершит какую-нибудь глупость и попытается их уничтожить. Бо хрипло рассмеялся: – Конечно, можете делать любую фигню, какая вам нравится. 15 В два часа ночи особняк в Ист-Хэмптоне был погружен в тишину. Дом площадью восемнадцать тысяч квадратных футов располагался на участке в двенадцать акров между Фёрзер-лейн и Атлантическим океаном. На территории было устроено подобие парка, включающего в себя лужайки, поле для гольфа, искусственный пруд и беседку, по стилю напоминающую миниатюрный египетский храм. Сам дом представлял собой трехэтажное модернистское сооружение из бетона, стекла, стали и хрома и выглядел как клиника дантиста высшего класса. Большие окна из зеркального стекла невозмутимо мерцали в ночном воздухе, проливая теплый свет на гигантские лужайки вокруг. В тени каменного волнолома на пустом декабрьском берегу стоял человек и разглядывал дом в бинокль ночного видения. За его спиной ворчал и накатывал на берег зимний Атлантический океан. Луна зашла, и полоса слабого света под названием Млечный Путь поднималась из-за океанического горизонта и образовывала арку над головой человека. В особняке, судя по его виду, царили тишина и спокойствие. Человек с биноклем остро чувствовал, что этот вид – всего лишь иллюзия. Он осмотрел подходы, этажи дома, окна, запомнил все подробности. Со своей наблюдательной позиции он не мог видеть первый этаж, но был хорошо знаком с планом дома, который обнаружил в до смешного открытой и незащищенной компьютерной системе Каттера Байквиста, знаменитого архитектора, спроектировавшего этот дом. Среди прочего там были созданные программой автоматизированного проектирования строительные чертежи, механические и электрические схемы, системы безопасности, водопровод, даже музыкальная система. Электронная система безопасности была относительно стандартной. Владелец, личность старомодная, доверял не электронике, а обученным и хорошо оплачиваемым человеческим существам, многие из которых были прежде солдатами специальных сил в Южной Африке и служили в пользовавшемся дурной славой и ныне распущенном Восьмом полку разведывательного спецназа. За свои пятьдесят пять лет хозяин этого дома-крепости нажил себе множество могущественных врагов. Немало отдельных личностей и организаций очень хотели бы прикончить его – кто из мести, кто из желания заткнуть ему рот, кто просто чтобы отправить послание. Вследствие этого его дом был хорошо подготовлен ко всякого рода вторжениям. После нескольких минут наблюдения за домом и окрестностями человек с биноклем ощутил слабую вибрацию сотового в кармане. Прозвучало первое из череды подобных запланированных напоминаний, выверенных по времени. Операция началась. Человек заранее с военной четкостью, вплоть до секунды, распланировал свои действия. Он, конечно, думал о неожиданностях (и к ним тоже был готов), но всегда любил начинать, следуя плану, в котором каждый его шаг, каждая деталь были прописаны. Убрав бинокль в рюкзак, он проверил свой «глок», спецназовский нож, навигатор. Он пока не спешил. План в своей начальной фазе развивался медленно и методично. Это уже потом, к концу, будет спешка, обусловленная одним слабым местом плана: у объекта имелась комната-сейф, находящаяся между его спальней и спальней его жены. Если тревога сработает слишком рано, то объект успеет спрятаться там, и тогда операцию придется прервать. Комната-сейф, судя по всему, была неприступной. Она представляла собой единственный укрепленный технологический элемент в простой в других отношениях системе. В дополнение к сложным электронным замкам она была оснащена множеством щеколд. И здесь опять сказывался старомодный подход: хакнуть щеколду невозможно. Человек медленно двинулся по берегу, держась в тени, и вскоре оказался в дюнах. На нем была одежда из плотного черного шелка, открытые участки кожи были покрыты черным гримом. Для проведения операции он выбрал безлунную ночь буднего дня в конце декабря. Берег и город казались абсолютно мертвыми. Он беззвучно передвигался среди дюн, держась низких мест, пока не вышел на косогор, ведущий к особняку. Поросший кустарником склон заканчивался девятифутовой каменной стеной с железными пиками поверху, очерчивающей границы участка. По ту сторону стены шла густая живая изгородь из самшита, окружающая длинную ровную открытую лужайку, протянувшуюся к входному портику особняка. Человек провел рукой по стене. Поверхность камня была шероховатой и давала опытному скалолазу, каковым он и являлся, достаточно точек опоры для рук и ног, чтобы подняться наверх. Человек дождался второго вибрационного сигнала и затем в несколько простых движений забрался на стену. Он знал, что металлические пики наверху служат скорее для устрашения, чем для защиты, и что по вершине проходит невидимый инфракрасный луч охранной системы периметра. Перебираясь через стену, он специально действовал так, чтобы прервать инфракрасный луч. Человек спрыгнул на другую сторону, в скрытое пространство между живой изгородью и стеной. Там он присел в темном уголке, невидимый в густой тени, и застыл в ожидании. Сквозь просветы в изгороди ему были видны просторная лужайка и фасад дома. Льющееся из окон сияние вкупе с несколькими со вкусом размещенными прожекторами вполне удовлетворительно освещали зеленую лужайку. Этот свет был одновременно и благом, и проклятием. Вскоре человек услышал шаги двух охранников с собакой – они шли в его сторону с дальнего края лужайки. Очередная вибрация телефона обозначила его оценку времени подхода этих двоих. Они прибывали, так сказать, точно по расписанию. Он не сомневался в корректности своего плана. Он знал, что сигналы прерванных наружных инфракрасных лучей нередко бывают ложной тревогой, поскольку «нарушителями» часто становятся животные. Последний сигнал, вероятно, тоже признают ложным. Но для пущей надежности он в течение нескольких последних ночей через неравные промежутки времени забрасывал на стену небольшой утяжеленный кусочек брезента, а потом стаскивал его назад так, чтобы прервать луч в этом самом месте, провоцируя рутинную проверку, которую он запрограммировал и на данный случай. Когда группа приблизилась к живой изгороди, он услышал частое дыхание собаки и раздраженное перешептывание двух охранников. Солдат спецназа обучают не говорить, а пользоваться только жестикуляцией. А еще он почуял запах сигаретного дымка. Эти люди расслабились. – Надеюсь, на сей раз Скаут поймает эту животину, – сказал один из них. – Ну да, какую-нибудь долбаную белку. Собака неожиданно заскулила. Она почуяла чужака. Один из охранников приказал собаке: – Скаут, иди и поймай ее. Поймай ее, мальчик! Они отпустили собаку, и та бросилась через просвет в изгороди прямо к чужаку, без всякого лая, без предупреждения, – собака, обученная убивать. Он приготовился и, когда собака прыгнула на него, нанес ей единственный размашистый удар спецназовским ножом по горлу, перерезав трахею. Животное, издав булькающий звук, задело его по касательной и рухнуло у его ног. – Эй, ты слышал? – вполголоса спросил один из охранников. – Скаут! Скаут! Назад, Скаут! Назад! Тишина. – Какого хрена? – Скаут, назад! – прозвучало немного громче. – Может, вызвать поддержку? – Да рано еще, бога ради. Он, наверно, понесся за белкой. Дай-ка я посмотрю. Человек услышал, как первый охранник с шумом продирается сквозь живую изгородь. Он начал думать, что все это становится как-то уж слишком легко. Но дальше будет трудно, он не сомневался. Все еще окутанный тьмой, он присел в позе готовности к прыжку. Когда шум приблизился, он вскочил и вонзил нож охраннику в горло, сразу перерезав трахею, так что жертва не успела произвести ни малейшего звука. Оттолкнув плечом падающего охранника, человек ринулся через просвет в изгороди, как лайнбекер[11], вырвался наружу и прыгнул на второго охранника, который стоял на открытом пространстве в десяти футах, покуривая все ту же сигарету. Охранник с криком попытался выхватить оружие и даже наполовину достал пистолет из кобуры, когда незваный гость полоснул его по горлу спецназовским ножом. Охранник упал на спину, и человек приземлился на него сверху, получив струю артериальной крови в лицо. Пистолет, так и не выстрелив, отлетел в сторону. Налетчик остался лежать на дергающемся теле, пока оно не затихло. Какое-то время он выжидал, не двигаясь и вслушиваясь в тишину. Все произошло ярдах в трехстах от дома – достаточно далеко, чтобы в темноте никто ничего не заметил. Маловероятно, что прерванный крик охранника был кем-то услышан. Дом был оснащен прожекторами, которые включались в случае общей тревоги или появления постороннего, но ничего такого не случилось. Убедившись, что тревога не объявлена, незваный гость встал с мертвого охранника, опустился возле него на колени и обыскал тело, забрав рацию, два магнитных ключа, фонарик и шапку. Он включил рацию (она была настроена на пятнадцатый канал в диапазоне ультракоротких волн), поставил ее в режим приема и засунул себе за пояс, пистолет оставил валяться на земле, шапку надел, а магнитные ключи убрал в карман рубашки. Он схватил труп за ноги и оттащил за изгородь – туда, где лежал первый охранник, после чего направился на запад, держась между живой изгородью и стеной. Добравшись до угла участка, он повернул на север и прошел, судя по показаниям навигатора, пятьсот ярдов. Теперь он находился с другой стороны дома, и ему оставалось пройти всего сто пятьдесят ярдов лужайки. Он дождался слабой вибрации таймера на своем сотовом, сообщившего о следующей фазе. С началом вибрации он поплотнее натянул шапку мертвого охранника и зашагал по траве, целеустремленно двигаясь вперед и освещая себе путь лучом фонарика. Если вблизи шапка никого не могла одурачить, то на расстоянии она действовала неплохо. Налетчик почти весь был залит кровью и знал, что, как только другие собаки почуют его, они тут же взбесятся. Но этого не должно было случиться, если ветер, дующий с востока, не переменится, а он, судя по метеорологической карте, не должен был перемениться в данное время. Незваный гость незамеченным преодолел открытое пространство и слился с кустарником, растущим вдоль боковой стены дома, как раз в тот момент, когда еще один охранник с собакой появился из-за угла со стороны фасада и зашагал по траве. Движение воздуха все еще благоприятствовало злоумышленнику. Он дождался в темноте, когда охранник и собака пройдут мимо и завернут за угол, а потом скользнул между кустами и домом к краю выложенного плиткой патио с бассейном в центре. Вдоль одной стороны патио тянулась длинная пергола, и под ее укрытием он добрался до маленького домика, где размещался насос и фильтры бассейна. Дверь была заперта, но замок здесь был стандартный для таких сооружений, а значит, примитивный. Человек вскрыл его отмычкой и вошел в тесное темное пространство, прикрыв за собой дверь, но не до конца. Телефон снова завибрировал. Человек поднес рацию к губам и вытащил маленький магнит. Потом нажал кнопку «передача», держа магнит у микрофона. – Я возле бассейна, – прошептал он. – Тут большая змея, нужна помощь. Его голос, приглушенный помехами, создаваемыми магнитом, звучал почти неразборчиво. – Что там про змею? – раздался ответ. – Не понял, повтори. Он повторил сообщение, чуть отведя магнит от микрофона, чтобы уменьшить уровень помех. – Понял, кто говорит? – послышалось из динамика. Вместо ответа он передал одни помехи.